Определение Военной коллегии Верховного Суда РФ от 1 августа 2002г. №1-022/02
Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего Уколова А.Т. и судей: Редченко Ю.Д., Коронца А.Н.
рассмотрела в судебном заседании 1 августа 2002 года уголовное дело по кассационным жалобам осужденного Н., его защитника адвоката Кузина Е.Н. на приговор Московского окружного военного суда от 1 ноября 2001 года, согласно которому военнослужащий войсковой части 3485 сержант Н., родившийся 24 сентября 1974 года в г.Сургуте Тюменской области, русский, со средним образованием, женатый, имеющий на иждивении ребенка в возрасте 8 лет, ранее не судимый, призванный на военную службу в декабре 1997 года, осужден к лишению свободы:
— по ч.1 ст.105 УК РФ к 12 годам лишения свободы;
— по п.п."к, н" ч.2 ст.105 УК РФ к 15 годам лишения свободы;
— по ч.1 ст.313 УК РФ к 2 годам лишения свободы, в соответствии с ч.3 ст.69 УК РФ окончательное наказание ему определено путем частичного сложения назначенных наказаний — 18 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
Гражданский иск военного прокурора в пользу Коломенского территориально-медицинского объединения в размере 890 рублей удовлетворен полностью.
Заслушав доклад генерал-майора юстиции Коронца А.Н., объяснение адвоката Кузина В.Н. в обоснование доводов, изложенных в кассационной жалобе, и заключение военного прокурора отдела Главной военной прокуратуры подполковника юстиции Ластовского В.Ф., предложившего исключить из приговора ч.1 ст.105 УК РФ и по совокупности преступлений назначить Н. наказание в виде лишения свободы сроком на 16 лет в ИК строгого режима, Военная коллегия установила:
Согласно приговору, Н. признан виновным в убийстве, в убийстве, совершенном неоднократно и с целью скрыть другое преступление, и в побеге из-под стражи лицом, находящимся в предварительном заключении.
Как указано в приговоре, эти преступные действия осужденный совершил при следующих обстоятельствах.
Н., вечером 6 октября 1998 года, желая оградить сына от негативного влияния жены, Н., с которой у него фактически прекратились отношения, и ее сожителя Р., решил отговорить ее от намерения забрать сына от бабушки, занимавшейся воспитанием ребенка. С этой целью, взяв для возможной самозащиты гладкоствольное помповое ружье и зарядив его семью патронами, он пошел домой к Р., где проживала Н. После разговора с женой, в ходе которого она заявила, что вопреки просьбам Н. она заберет сына от матери и будет сама воспитывать его, при выходе из дома его толкнул в плечо Р.
Возмутившись этим, Н. ударил Р. ногой в живот, а затем выстрелил в него из ружья. После падения последнего на пол, осужденный произвел еще один выстрел ему в голову.
Убив Р., Н. вернулся в комнату, где находилась его жена и, выстрелив три раза, убил и ее.
Затем, увидев вышедшую из своей комнаты гражданку Р. и желая скрыть совершенные им ранее преступления, Н. решил убить и ее. С этой целью он произвел в Р. два выстрела, в результате которых ей были причинены сквозные огнестрельные ранения головы и шеи с повреждением костей свода и основания черепа, от которых она в тот же день скончалась в больнице.
Собрав гильзы, Н. покинул дом и убыл в часть.
При рассмотрении дела в Московском окружном военном суде, 27 июля 1999 года, осужденный во время перерыва в судебном заседании бежал из-под стражи.
В кассационных жалобах Н. и его защитник — адвокат Кузин, не оспаривая доказанность совершенного осужденным преступления, считают приговор незаконным и необоснованным в части квалификации действий Н. и в части назначенного ему наказания.
В обоснование этого осужденный и его защитник указывают, что судом необоснованно было отклонено ходатайство защиты о назначении и проведении в отношении Н. дополнительной судебной психолого-психиатрической экспертизы другим составом экспертов.
Осужденный и его защитник считают, что положенное в основу приговора заключение комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы вызывает сомнение, поскольку в его выводах содержатся противоречия.
Кроме того, не принята во внимание длительность промежутка времени, прошедшего между содеянным Н., дачей экспертного заключения и временем рассмотрения дела в суде. Н. и его адвокат Кузин также считают, что суд не дал надлежащей оценки показаниям матери Н. о том, что ее сын находился в длительной психотравмирующей ситуации, у него наблюдались травмы головы, имелось заболевание — нейродермит и в последнее время наблюдались странности в поведении, выражавшиеся в непоследовательном изложении своих мыслей и нервозном состоянии во время свиданий.
При таких обстоятельствах делается вывод в кассационных жалобах, отказывая в назначении дополнительной судебной психолого-психиатрической экспертизы другим составом экспертов, суд нарушил право на защиту Н. и не исследовал все обстоятельства дела в ходе судебного следствия, поскольку данные о личности осужденного, его психическом состоянии, как на момент совершения преступления, так и на момент рассмотрения дела в суде, остались не выяснены в полном объеме.
Помимо изложенного, Н. при рассмотрении его жалобы просит учесть тяжелую семейную ситуацию, поскольку его малолетнего сына в данный момент воспитывает нетрудоспособная теща.
В заключение кассационных жалоб Н. и его защитник просят приговор отменить и дело направить на новое судебное рассмотрение с целью проведения по делу дополнительной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы.
Рассмотрев материалы дела и обсудив доводы, приведенные в кассационных жалобах, Военная коллегия находит, что выводы суда первой инстанции о виновности Н. в убийстве, совершенном неоднократно и с целью скрыть другое преступление, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на исследованных в судебном заседании доказательствах, которые полно и правильно изложены в приговоре и не вызывают сомнений в своей достоверности.
Помимо личного признания, виновность Н. в убийстве Р., Н. и Р. подтверждается показаниями свидетелей К., К., Я., содержанием протоколов осмотра места происшествия, заключениями судебно-медицинских и криминалистических экспертиз.
При этом суд правомерно исходил из совокупности собранных по делу доказательств, характеризующих способ совершения преступлений, характер и локализацию ранений, а также предшествующего преступлению и последующего поведения виновного.
По делу установлено, что Н. на почве личных неприязненных взаимоотношений умышленно с близкого расстояния дважды выстрелил в голову Р., в результате чего наступила его смерть. Далее осужденный, после убийства Р., на почве личных неприязненных отношений с целью лишения жизни произвел три выстрела из ружья в свою жену, в том числе дважды в голову, в результате чего наступила ее смерть. В последующем, Н., с целью сокрытия ранее совершенных убийств Р. и Н. умышленно, с близкого расстояния произвел два выстрела в голову Р., причинив ей смерть. Таким образом, оценив собранные по делу доказательства в их совокупности, суд пришел к обоснованному выводу об умышленном характере действий Н.
Квалификация преступных действий Н. по п.п. "к", "н" ч.2 ст.105 УК РФ является правильной, а назначенное ему наказание по этой статье Уголовного кодекса соответствует характеру и степени общественной опасности совершенного им преступления и личности виновного.
Утверждение осужденного о том, что он совершил убийство трех человек в состоянии аффекта проверялось судом первой инстанции и обоснованно было отвергнуто как противоречащее фактическим обстоятельствам дела.
При этом, вопреки утверждению в жалобах осужденного и его защитника суд обоснованно положил в основу приговора заключение проведенной в Государственном научном центре экспертизы, данное комиссией высококвалифицированных специалистов в области психологии и психиатрии.
Согласно вышеуказанному заключению, в период, предшествовавший совершению преступления, для Н. сложилась длительная психотравмирующая ситуация, обусловленная конфликтными взаимоотношениями с женой и его беспокойством за воспитание сына. Угроза неблагоприятного воздействия на ребенка его матери, в связи с ее постоянной алкоголизацией, являлась источником психотравмирующих переживаний. К моменту совершения преступления Н. был повышенно чувствителен к любым психотравмирующим воздействиям в сфере семейных взаимоотношений, у него отмечался пониженный порог фрустрации. Указанное состояние нашло отражение в последующем поведении Н. и обусловило нарушение селективности при выборе адекватных средств достижения своих целей, снизило его способность к конструктивному разрешению проблемы, затруднило поиск иных, несиловых вариантов его преодоления.
В то же время данное состояние не носило характера физиологического аффекта и не оказывало существенного влияния на поведение Н. в исследуемой ситуации, о чем свидетельствует сохранность произвольной саморегуляции деятельности при совершении им агрессивных действий, ее сложная организация, дифференцированная оценка внешних факторов и изменяющихся параметров, адекватное осмысление достигнутых результатов, целенаправленность, упорядоченность поведения после совершения преступления.
Данное заключение компетентно, научно обоснованно, согласуется с материалами дела и соответствует поведению осужденного до, во время и после вмененных ему в вину действий, и, вопреки доводам осужденного и его адвоката, противоречий не содержит.
Что же касается заявления Н. и его защитника о том, что судом не принято во внимание длительность промежутка времени, прошедшего между содеянным Н., дачей экспертного заключения и временем рассмотрения дела в суде, то оно представляется надуманным. Это заключение оценивает психическое и психологическое состояние на момент совершения вмененных ему преступных действий и оценивает его состояние до, на момент и после их совершения. Кроме того, период действия заключений психолого-психиатрических экспертиз законом не определен.
Не соответствуют действительности и утверждения осужденного и его защитника о том, что суд не дал надлежащей оценки показаниям матери Н. о том, что ее сын находился в длительной психотравмирующей ситуации, у него наблюдались травмы головы, имелось заболевание -нейродермит и в последнее время наблюдались странности в поведении, выражавшиеся в непоследовательном изложении своих мыслей и нервозном состоянии во время свиданий. Данные обстоятельства были известны комиссии Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В.П.Сербского и учитывались при даче заключения о вменяемости Н. в момент инкриминированных ему деяний.
Вместе с тем, Военная коллегия Верховного суда Российской Федерации находит, что Н. необоснованно предъявлено обвинение кроме п.п. "к, н" ч.2 ст.105 УК РФ еще и по ч.1 ст.105 УК РФ, поскольку убийство Р., а затем и Н. охватывается квалифицирующим признаком п."н" ч.2 ст.105 УК РФ — убийство, совершенное неоднократно, поэтому осуждение его еще и по ч.1 ст.105 УК РФ является излишним.
В соответствии с изложенным и руководствуясь п.3 ч.1 ст.369, п.4 ч.1 ст.378, п.3 ст.379, п.2 ст.382 УПК РФ Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации
определила:
Приговор Московского окружного военного суда от 1 ноября 2001г. в отношении Н.:
исключить излишне вмененную ему ч.1 ст.105 УК РФ;
считать Н. осужденным:
по ст.105, ч.2, п.п. "к, н" УК РФ к 15 годам лишения свободы;
по ч.1 ст.313 УК РФ к 2 годам лишения свободы;
в соответствии с ч.3 ст.69 УК РФ окончательное наказание определить путем частичного сложения назначенных наказаний — 16 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
В остальной части приговор Московского окружного военного суда от 1 ноября 2001 года оставить без изменения.
Смотри также:
- 1
- **
- 2
- **
На этот документ ссылаются >>>