AZ-libr.ру

       [27.11.1930, Москва — 26.3.1995, Париж]
       — прозаик, публицист, драматург, поэт, переводчик.
       Родился в семье рабочего, выходца из крестьян. Отец погиб в 1941 на фронте. Максимов, окончив 4 класса московской школы, ушел из дому, вел бродячую жизнь. Скитаясь по стране, в 16-летнем возрасте был осужден на 7-летний срок лишения свободы, безуспешно пытался бежать, вскоре был освобожден по состоянию здоровья. Затем работал на стройках и в экспедициях в Сибири и на Крайнем Севере.
       С 1952 Максимов — на Кубани. Здесь он становится профессиональным журналистом.
       В 1954 перебирается на Ставрополье, в Черкесск, где сотрудничает в местных газетах и на радио. Еще на Кубани Максимов начал публиковать свои стихи, а в 1956 в Черкесске издал сборник «Поколение на часах», куда вошли стихи и поэмы, а также переводы национальных поэтов Северного Кавказа. Книга не привлекла особого внимания.
       В том же году Максимов возвращается в Москву, где несколько лет занимается разнообразной литературной работой, в частности переводами стихов национальных поэтов СССР. Его статьи и очерки в конце 1950-х — начале 1960-х печатаются в столичных изданиях, в т.ч. в «Литературной газете». Первое по-настоящему значительное произведение Максимова, повесть «Мы обживаем землю», увидело свет в 1961 в альманахе «Тарусские страницы», редактором которого был К.Паустовский.
       В 1962 в журнале «Октябрь» появилась другая повесть — «Жив человек» (первая по времени написания). Максимов остался постоянным автором этого журнала почти до конца 1960-х.
       Ранняя проза писателя построена на автобиографическом материале. Место действия в ней — глухие таежные поселки и северная тундра, герои — маргиналы, бродяги или даже уголовники, находящиеся в конфликте с обществом. Максимов «застает своих героев на той тропе и в ту минуту, когда они ценой жесточайшего душевного кризиса круто ломают свою судьбу. Тогда в них обнаруживается личность иного порядка, которая не хочет мириться с инерцией сложившегося существования и решается, наконец, отведать другого пути» (Борисова И. // В литературном зеркале. С.144).
       Тема бунта против несправедливостей мира, его неустроенности — сквозная в творчестве Максимова. Писатель пришел в литературу как представитель от наиболее бесправных и униженных социальных слоев.
       В повестях 1960-х («Мы обживаем землю», «Жив человек», «Баллада о Савве», «Стань за черту», «Дорога») Максимов находился под определенным воздействием Горького, чье влияние можно обнаружить в тематике и проблематике его произведений. Как и Горькому, ему свойствен автобиографизм особого рода: рассмотрение своего жизненного пути как общественно значимого, раскрывающего какие-то важные стороны национальной судьбы. С горьковским наследием связан и образ героя-маргинала, своеобразного «отщепенца», «выламывающегося» из своей среды. Но, в отличие от Горького, Максимов с годами все более тяготел к религиозной интерпретации описываемых явлений, ориентируясь в этом на Достоевского. «Можно без преувеличения сказать,— отмечал Максимов,— что Достоевский сформулировал психологию и мировоззрение, в частности, моего поколения» (Континент. 1981. №28. С.354).
       В 1960-е повести Максимов неоднократно переиздавались, в авторской драматургической обработке успешно ставились в театрах.
       В 1963 Максимов становится членом СП СССР.
       В продолжение нескольких лет он тесно сотрудничает с журналом «Октябрь», редактором которого был в это время В.Кочетов, а в 1967-68 несколько месяцев является членом его редколлегии. В это время журнал, как и его редактор, слыл «реакционным» и находился в остром конфликте с флагманом либерального движения — «Новым миром». Причину, побудившую Максимова к столь рискованному сотрудничеству, следует видеть в его изначальной оппозиционности, даже более резкой, чем у либералов-«шестидесятников». Независимый курс «Октября» какое-то время представлялся ему предпочтительнее, чем скомпрометировавшие себя конформизмом «официальные оппозиционеры» — «шестидесятники». Позже Максимов отмечал свою чуждость современной ему литературе: «В литературной среде своего поколения я с самого начала казался изгоем, пасынком» (Сага о носорогах. С.125).
       Оппозиционные настроения Максимов явно проявились в конце 1960-х — начале 1970-х. Его публицистические статьи и открытые письма, содержащие острую, непримиримую критику существовавшего строя, распространялись в самиздате, публиковались в русскоязычных эмигрантских изданиях. В первой половине 1970-х в самиздате распространились 2 романа Максимова — «Семь дней творения» (1971) и «Карантин» (1973). Содержащиеся в них резкое неприятие политических и идейных устоев советского общества, социальная критика, христианская направленность этих и других художественно-публицистических произведений писателя привели его к окончательному разрыву с властями.
       26 июня 1973 Максимов был исключен из СП «за политические взгляды... и... творчество, несовместимые с Уставом Союза писателей СССР и званием советского писателя» (цит. по: Пугач А.— С.81). Оказавшись вне рамок профессиональной литературы, Максимов был поставлен в трудные условия. Между тем имя писателя становилось все более известным на Западе. Эмигрантское издательство «Посев» печатает в конце 1971 роман «Семь дней творения», в 1973 там же выходит «Карантин». Оба произведения были вскоре переведены на основные европейские яз. и привлекли, как и личность автора, определенное внимание общественности.
       Зимой 1974 Максимову вместе с женой было разрешено выехать во Францию сроком на 1 год.
       30 янв. 1975 Указом Президиума Верховного Совета СССР он был лишен советского гражданства. Писатель завоевал достаточно прочное положение в эмигрантских и западных общественных кругах, прежде всего как редактор и издатель международного журнала «Континент».
       Роман «Семь дней творения» — бесспорно, самое значительное произведение Максимова. Писатель стремился рассказать в нем о корнях и последствиях происшедших в России в XX в. трагических событий. Своеобразие романа определяется сложившимся к тому времени христианским мировоззрением Максимова. Процесс идейного самоопределения, стремление сказать свое слово в общественной дискуссии, протекавшей и в открытой печати, и на страницах самиздата, обусловили резко оппозиционную и в то же время патриотическую настроенность, проявившуюся в романе. Острота конфликтов, трагических жизненных противоречий, поиски единственно верного нравственного решения — все эти черты прозы писателя 1960-х получили развитие в романе.
       Создавая свою христианскую версию русской истории XX в., Максимов раскрывал судьбы людей в свете евангельского учения — как путь через соблазны и грехопадения к вере. Пафос романа — в утверждении национального, народного начала и христианства как его основы, в утверждении необходимости «возвращения к себе».
       В романе «Карантин» писатель использует более широкие временные рамки, прослеживая катастрофические изменения национального религиозного сознания, приведшие к революционным потрясениям. Историческими экскурсами Максимов иллюстрирует борьбу соблазна и веры в судьбе России. В романе выражено неприятие современного советского общества, неприемлемого, как виделось Максимову, для человека. Отрицая настоящее, Максимов противопоставляет ему национальное прошлое.
       В романе «Прощание из ниоткуда» (1974), позднее ставшем 1-й частью одноименной дилогии, писатель строит автобиографическое повествование, избрав сюжетным стержнем путь к христианскому обращению. Судьба героя разворачивается на фоне жизни общества, в изображении которой акцентированы темные, жестокие, трагические проявления. В эмиграции Максимов создает целый ряд романов: «Ковчег для незваных» (1978), «Чаша ярости» — 2-я часть дилогии «Прощание из ниоткуда» (1981), «Заглянуть в бездну» (1985), «Кочевание до смерти» (1994).
       В «Ковчеге для незваных» отчуждение народа от власти вызывает в нем порыв к вере. В произведении звучит мысль об особой роли России в мире. Эта идея развита в романе «Заглянуть в бездну», где центральная тема — революция и национальная судьба России. Трактовка событий революции как роковых не только в истории страны, но и во всемирном масштабе влечет постановку вопроса о неразгаданности значения этой трагедии для человечества.
       Революция в романе — это грозное наступление разрушительных сил на мир; человек здесь — жертва, его возможности видятся писателю теперь меньшими, чем раньше. Нарастает скептицизм по отношению к цивилизации вообще.
       После «Семи дней творения» Максимов становится известен читателю прежде всего как романист, хотя жанровое разнообразие не уходит из его творчества. Пьесам, написанным в конце 1980-х — начале 1990-х, свойственны те же черты, что и прозе: оппозиционность по отношению к политической идеологии, резкое неприятие исторического опыта послереволюционных лет, критика отечественного настоящего с христианских позиций, патриотическая вера в русский самобытный путь, мысль о том, что коммунизм искал естественный ход исторического развития России и что стоит лишь избавиться от него, как начнется «восстановление ткани жизни». Действительность опровергла это представление. «Никто из нас, кто боролся с коммунизмом, не представлял последствия,— признавался Максимов — Это вызов истории, на который ни у кого не оказалось ответа, ни у Запада, ни у Востока» (Конец прекрасной эпохи // Российские вести. 1993. 15 июля).
       Раздумья о судьбах Запада и Востока нашли отражение в пьесах «Кто боится Рэя Бредбери?» (1988), «Берлин на исходе ночи», «Там, вдали за рекой...» (обе — 1991), «Где тебя ждут, ангел?» (1993). Наиболее масштабно эти размышления представлены в последнем романе Максимова «Кочевание до смерти». Здесь доминируют настроения скепсиса, даже отчаяния. Максимов — в оппозиции к цивилизации; враждебной человеку.
       Включившись в конце 1960-х в диссидентское движение, Максимов сразу занял в нем особое место. Ему было свойственно критическое отношение к либеральной интеллигенции как во время жизни в России, так и в эмиграции. Это создавало повод для многочисленных нападок, которые часто находили место на страницах журнала «Синтаксис», издаваемого М.Розановой и А.Синявским. Максимов резко осуждал моральный релятивизм, трусость и конформизм либеральной интеллигенции. Наиболее ярко эта позиция проявилась в памфлете «Сага о носорогах» (1979), вызвавшем бурю возмущения в эмигрантских и диссидентских кругах. Писатель с беспощадной прямотой высказывался о героях шумных общественных кампаний.
       Серьезная полемика с А.Солженицыным, то обостряясь, то утихая, сопровождала взаимоотношения этих писателей. Смысл ее и позиция Максимова в этом споре полно отражены в его открытом письме А.Солженицыну, опубликованном в конце дек. 1994 в «Правде». Личность и деятельность А.Солженицына стали для Максимова наиболее типичным проявлением «крайнего, почти патологического эгоцентризма», свойственного многим в эмигрантской и диссидентской среде.

Литература и другие источники информации