AZ-libr.ру

       [3(15).5.1892, Петербург — 12.5.1950, Мюльхайм, Германия]
       — поэт, переводчик, публицист, религиозный мыслитель.
       Старший сын Николая Алексеевича Белоцветова (1863-1935), директора Страхового товарищества «Саламандра» (в рижской эмиграции создавшего типографию того же названия, субсидировавшего издание газеты «Слово», журнала «Перезвоны» и др.), и Варвары Андреевны Белоцветовой (урожденной Тикстон). С ранних лет Белоцветов проявлял интерес к западноевропейским языкам и культуре, к музыке и театру; в его образовании доминирующую роль играла немецкая культура. В детстве и юности Белоцветов вместе с семьей неоднократно бывал в Париже, Италии и Германии. В те же годы большое влияние на Белоцветов оказала атмосфера Царского Села. Интерес к философии, в частности, к учению В.Соловьева о Софии, определил направление его дальнейшего духовного поиска.
       После 1909 Белоцветов закончил философский факультет Санкт-Петербургского университета, в 1916 — Михайловское артиллерийское училище и участвовал в Первой мировой войне.
       С 1912 Белоцветов — член Российского Антропософского общества. Переводил цикл мистерий-драм Р.Штейнера. Результаты напряженной антропософской работы получили отражение в цикле лекций Белоцветова «Религия творческой воли» (1915): 1. «Над истиной и заблуждением (проблема теории знания)»; 2. «О постоянной ценности (проблема этики)»; 3. «Голос миров (проблема религии)»; 4. «Возвращение Заратустры (религиозная эстетика будущей культуры)».
       В 1917, пережив газовую атаку под Динабургом (Даугавпилсом), возвратился в Петроград. В 1917-20 принимал участие в деятельности антропософских кружков Москвы и Петрограда, подвергаясь опасности быть арестованным и живя на нелегальном положении. Работал над романом «Михаил» (не завершен), из которого были опубликованы лишь фрагменты.
       В 1920 со своей первой женой Марией, урожденной Лейтнеккер-Дембской, бежал из России, перейдя границу с Финляндией.
       В 1921 чета Белоцветовых поселилась в Берлине. Благодаря иностранным капиталам страховой компании своего отца Белоцветов сохранял до 1941 материальную независимость и имел возможность полностью посвятить себя антропософской и литературной деятельности. В Берлине встретился с Р.Штейнером.
       19 февр. 1928 в Париже состоялась лекция Белоцветова «Духовная эволюция человека и человечества».
       23 марта 1928 под руководством Марии Белоцветовой в Берлине был основан небольшой антропософский кружок; в числе его участников была также москвичка Анна Штокмар, ставшая впоследствии женой Белоцветова. Участвовал в частном литературном объединении «Кружок Татариновой», возглавляемом Ю.И.Айхенвальдом.
       С марта 1928, т.е. с момента создания, по март 1933 Белоцветов входил в основанный Р.Блохом и М.Горлиным «Клуб поэтов» и принимал участие в двух публичных чтениях кружка (4 июня 1930 и 10 дек. 1931) и в его поэтических сборниках «Новоселье» (1931), «Роща» (1932) и «Невод» (1933).
       В 1930 в издательстве «Слово» выходит первый сборник стихотворений Белоцветова «Дикий мед». Также участвовал в работе рижского литературного объединения «На струге слов» (1929-31).
       В 1932 Белоцветов расстался со своей первой женой, впоследствии вышедшей замуж за друга Белоцветова, антропософа В.Томберга.
       4 апр. 1932 в «Русском институте германоведения» состоялась лекция Белоцветова «Антропософское учение Рудольфа Штейнера». В том же году (6 окт.) Белоцветов прочел публичную лекцию на тему «Эмиграция и антропософия».
       В марте 1933 после прихода к власти Национал-социалистской рабочей партии Германии покинул Берлин и переехал в Ригу; там 30 июня 1933 вступил в брак с А.Штокмар. Неоднократно бывал в Таллине (где в нояб. 1933 выступал на литурном вечере). Председатель рижской группы антропософов. В Риге под псевдонимом Фёдор Короткий выпустил «Песню о Григории Распутине», пародирующую фольклорную стилистику.
       В 1936 вышел его второй (и последний прижизненный) русскоязычный поэтический сборник «Шелест», в который, по мнению Ю.Иваска, «вошли лучшие его вещи».
       После заключения пакта Молотова-Риббентропа Белоцветову с семьей удалось добиться разрешения на выезд в Германию и покинуть Ригу в марте 1941.
       В июне 1941 переехал в Штуттгарт, в 1946 в Мюльгейм. Получил немецкое гражданство; в 1943 был признан непригодным для службы в вермахте по состоянию здоровья. В эти годы жил в крайне стесненных материальных условиях. Еще в Берлине начал писать также по-немецки (стих., переводы, рассказы, драматические произведения).
       В 1947 Белоцветов перешел в католичество. Последние годы жизни страдал тяжелой болезнью; после его смерти Анна Белоцветова, вторая жена поэта, издала сборник избранных стихотворений «Жатва», в который также вошло несколько текстов из двух предыдущих сборников.
       Лирику Белоцветова пронизывает христианское философское начало.
       Г.П.Струве отзывался о Белоцветове сдержанно: «поэт серьезный, но бледноватый». Свидетель его творческого процесса на протяжении многих лет, А.Белоцветова характеризовала его в ином символическом ключе: «Он пел, как Орфей в преисподней... Но орфизм его не был языческим: он рождался из подлинно-христианского источника, он был современным в лучшем смысле этого слова и поэтому звал в будущее. Отсюда поражавшая иных чистота его поэзии. И поэт Божьей милостью сознавал, откуда его дарование, и не искал для себя славы. В этом — секрет его "шапки-невидимки", в которой он, поэт и философ, прошел по жизни, прошел уязвленный всеми проблемами времени и вечности. Поэтому и темы его поэзии вечны: Бог, смерть, любовь». Музыкально-мелодический строй лирики Белоцветова отмечал Ю.Иваск: вошедшие в последний прижизненный сборник Белоцветова «Шелест» тексты «написаны одним дыханием. Каждое стих, состояло из одной непрерывной музыкальной фразы». В этой особенности стиховой мелодики Иваск видел отражение «блоковской музыки»; при этом Белоцветов освобождает ее «от всего земного, тяжелого, от всякого вообще фона. Многое в его творчестве может быть объяснено антропософскими медитациями. Существенней же, что он отвращается от всякой тяжести, как бытовой, так и духовной... Его поэзия действительно — чистое искусство. В этом его сила, но также и слабость: сила в чистоте тона, а слабость в том, что в слышимой им музыке было мало человеческого». Иваск также подчеркивает совершенство формального выражения мистических представлений у Белоцветова, находя в этом отношении параллели у Рильке и Мандельштама.

Литература и другие источники информации