Кузовлёва Татьяна Витальевна [10.11.1939]
Кузовлёва Татьяна Витальевна
[10.11.1939, Москва]
— поэт, переводчик.
Родилась в семье инженера («Детство мое прошло в большой коммунальной квартире,
в основном населенной вдовами из "бывших". Одна из них — Софья Николаевна
Мантейфель, дочь расстрелянного царского полковника,— стала мне по сути второй
матерью»). После окончания школы работала дежурной по выставке, экспедитором,
младшим редактором технического издательства. Училась в Московском
государственном педагогическом институте на историческом факультете. Окончила
Высшие литературные курсы при СП СССР. Первые публикации в «Комсомольской
правде» и «Юности» (1959-60). Первый сборник стихов «Волга» рекомендован к
печати IV Всесоюзным совещанием молодых писателей (1964) и вышел в том же году.
Кузовлёва — лауреат премии СП Москвы «Венец» (2000), главный редактор
литературного журнала СП Москвы «Кольцо А» (с 1993).
Время вступления Кузовлёва, как и большинства ее сверстников-«шестидесятников»,
в литературу совпало с расцветом так называемой эстрадной поэзии. Однако ее
голос не затерялся в общем хоре. «По тому, как поэты читают свои стихи, можно
понять многое. Один — застенчивой скороговоркой, другой — упиваясь собой,
третий — манерно завывая, четвертый — рубя строки, как дрова. Татьяна Кузовлева
читает свои стихи, я бы сказала, благородно, читает, не "играя на аудиторию", а
строго и женственно, со сдержанным волнением, которое нет-нет да и прорвется то
зазвеневшим голосом, то внезапно проступившей бледностью смуглых щек»
(Ю.Друнина). В стихах Кузовлёвой изначально присутствуют извечные темы женской
лирики: «Прекрасно быть женщиной слабой: / Чтоб с твердой ладони мужской /
Взлетать отрешенно и храбро / Над будничною суетой. / Прекрасно быть женщиной
слабой; / Обиды почувствовав власть, / Наплакаться вволю хотя бы / И к тем же
ладоням припасть». Но в отличие от многих женских стихов, любовь в поэзии
Кузовлёвой обычно взаимная, счастливая, что, однако, отнюдь не означает что
взаимность всегда безоблачна: «Слова слетают наугад, / В них много кроется
пустого. / Но прежде слов был только взгляд. / А разве с ним сравнится слово?
/Ив гулком космосе сперва, / Когда понять друг друга надо, / Мы забываем про
слова / И взглядом сходимся со взглядом».
Для поэзии Кузовлёвой органична тема любви к Родине, чувство единения со своим
народом, причастности к его судьбе. Именно это чувство причастности дает право
на слова, далекие от стандартных славословий: «Откуда это все у нас в народе, /
Как он сложился, этот странный ряд: / Жить в рабстве, рассуждая о свободе, /
Вперед стремиться, а сползать назад. / Откуда это все: высоты духа / Там, где
черта последняя видна, / И эта окаянная разруха, / В которой вечно мается
страна. / Откуда это: с рвением дотошным / Пить, заглушая совести укор, / Звать
будущее, тосковать о прошлом, / Не видеть настоящего в упор. / И по земле
пройти временщиками, / Не замечая как гудит земля, / И на "авось" надеяться
веками, / И лгать себе: "во имя...", "ради...", "для..."». Но при всех
мучительных вопросах, в который раз остающихся без ответа, неизменной остается
любовь к родной земле: «Никому никогда не скажу / Это слово некстати и всуе. /
Лишь березу и дом нарисую / И во ржи золотую межу... / Воздух в губы вольется,
дрожа, / Где-то вспыхнет звезда одиноко. / Я скажу: — Ах, как небо высоко! /
Это Родина,— дрогнет душа».
С особой отчетливостью звучит в стихах Кузовлёвой тема Москвы («Москва, Москва,
я дочь твоя, / Во мне века твои и камни»), но это не Москва официальная и
парадная, а «Москва людей», «приговоренных к вечному соседству», город, который
не только щедро одаривает своих обитателей исторической и культурной памятью,
но и «требует жесткой дани» с каждого из них. Поэтесса чувствует себя
горожанкой, прописанной «в каменной московской этажерке», «добытчицей в
очередях, по будням — рабочей лошадкою», но надо всем этим глубокое убеждение,
«что многократна жизнь, что смерть мгновенно, что совесть самый главный
поводырь». В позднейших стихотворениях Кузовлёвой, как и у многих ее
сверстников, нравственные категории, нравственный императив все чаще
связываются с религиозной традицией: «Господа Бога молю...», «"Господи, спаси
ее",— шепчу», «Этот груз, дарованный мне Богом...» И наряду с этим — горькое
осознание: Бог вечен, но и «Хам бессмертен тоже».
Поэтическая книга Кузовлёва «Сквозь снег» (1997) вобрала в себя произведения
последних лет и лучшие стихи из прежних сборников. Книга свидетельствует, что
поэтический язык Кузовлёвой мало изменялся с годами, поэтесса остается верной
прежним ориентирам. В числе «эталонных» поэтических имен в ее стихах — имена
Блока, Есенина, Пастернака, Корнилова, Луговского, Мартынова. И, конечно,
Пушкин.
Стихи Кузовлёвой переводились на английский, немецкий, французский, итальянский
и другие языки мира. Со своей стороны Кузовлёва также много занималась
переводами, отдавая предпочтение женской поэзии, особенно казахской,
публиковала в периодике литературные портреты казахских поэтов, статьи об их
творчестве.
Соч.:
Россия, береза, роса: стихи. М., 1965;
Силуэт: стихи. М., 1970;
Голос: стихи. Алма-Ата, 1970;
Слог: стихи. М., 1973;
Степная птица: стихи. Алма-Ата, 1977;
Две зари: стихи. М., 1978;
Тень яблони: стихи. М., 1979;
Веретено: стихи. М., 1978;
Избранное: стихи. М., 1985;
Час жаворонка: стихи. М., 1986;
Возраст женщины: стихи. М., 1987;
Золовка из Верхней Грязнухи: семейная хроника // Дядя Ваня: альм. М., 1993,
№1(5);
Свободное дыхание: стихи. М., 1994.
Переводы [отд. книги]:
Стихи казахских поэтесс: пер. с казахского. Алма-Ата, 1969;
Абдрахманова Т. Ключ: пер. с казахского. М., 1976;
Айтхожина М. Пора цветения: пер. с казахского. Алма-Ата, 1970;
Горсть земли: пер. с казахского. М., 1974;
Укрощение коня: пер. с казахского. М., 1985;
Сафиева Г. Зеленая колыбель: пер. с таджикского. М., 1981;
Пульс моей любви: пер. с таджикского. М., 1988;
Огнепоклонница: пер. с таджикского. М., 1991.
Лит.:
Друнина Ю. Только любовь не напрасна, только работа права... // Кузовлева Т.
Избранное: стихи. М., 1985;
Жирмунская Т. Цепочка горьких бус // Литературная газета. 1997. 12 нояб.;
Казакова Р. Мы рождены, мы в мир пришли сквозь снег... // Книжное обозрение.
1998. №3.
И.О.Фоняков
Оглавление | Все источники