Фоняков Илья Олегович [17.10.1935]
Фоняков Илья Олегович
[ 17.10.1935, Бодайбо Иркутской обл.]
— поэт, журналист, переводчик.
Его отец, инженер-геолог, был репрессирован и погиб в февр. 1938.
Воспитывался Фоняков матерью в Ленинграде, где в 1952 окончил среднюю школу, а затем университет (филологический факультет, отделение журналистики) в 1957. Работал литературным сотрудником в газеты «Советская Сибирь» (Новосибирск, 1957-62) и собственным корреспондентом «Литературной газеты»: в 1962-74 — по Сибири, в 1974-97 — по Ленинграду. Печатается с 1950 (стихотворение «За мир» в газете «Большевистское слово», г.Пушкин). Первая журнальная публикация — 2 стих, в «Звезде» (1955. №9). Первая книга стихов «Именем любви» выпущена Ленинградским отделением издательства «Советский писатель» в 1957.
Будучи профессиональным журналистом, Фоняков выступал во многих литературных жанрах: ему принадлежат сборники проблемных очерков («Доверительный разговор», 1975; «Пятьдесят писем из председательской папки», 1982), путевые записки («Восточнее Востока. Полгода в Японии», 1987; «Зеленая ветка Вьетнама», 1989), литературные портреты («Сергей Марков», 1983), заметки, касающиеся поэзии («Сказать несказанное», 1968; «Похвала точности», 1977) и разных областей культуры. Фоняков автор около двух десятков стихотворных книг.
Как поэт Фоняков серьезно дебютировал в середине 1950-х. Его ранняя лирика живо отражает молодежные настроения тех лет: здесь и романтика студенческих комсомольских строек, и безоглядное желание «вглядеться в простор неоткрытой земли», и рассуждения о «сущности атомной войны», и мечта о «смеющихся людях», строящих светлое будущее социалистической страны. При всей их иллюзорности и небогатой поэтической палитре, те стихи Фонякова подкупали — особенно сверстников — своей искренностью, хотя их юношеская наивность и легковерие плохо сопрягались с действительными историческими драмами, подлинный смысл которых стал проясняться поэту и его поколению только после официальных признаний о культе личности (1956).
Дальнейшая судьба лирического героя Фонякова достаточно традиционно и в значительной степени обусловлена осознанием этого исторического поворота, приведшего в результате — через 40 лет — к распаду Советского Союза и смене социального строя в России. Неудивительно, что поздние стихи Фонякова прямо перекликаются с его юношеской лирикой («Воспоминание о студенческой стройке», «Ностальгия»), критически вбирая в себя приобретенный поэтом жизненный опыт. Задаваясь в 1990-х вопросом — кто виноват в случившемся со страной? — иронизируя: «Тиран жесток, безжалостна Система, но и соседи хороши...», поэт нелицеприятно высказывается о народе, видя в нем самом причину всех бед: «А может, хватит плакать о народе, / Сочувствовать ему и сострадать? / При всякой власти, при любой погоде / Все от него — и зло, и благодать.» («А может, хватит...»).
Поэт с горечью констатирует, что в новых исторических обстоятельствах гражданское общество в России морально деградировало («Разговор о демократии», «К вопросу о партийности»), прежнее «шаткое равновесие» между человеком и государством нарушилось. Безволие и нищета надломили народ: «Все говорят. Никто не отвечает» («В августе девяносто первого. Репортаж в сонетах»). В искусстве правит бал «непредсказуемая вульгарность» («Антигерой»). Поэзия оказалась в загоне,— но вопреки всему она все-таки неистребима, «еще живут баллада и сонет», и, значит, есть надежда — «остаться такими же, как были», и жить — «как дерево растет».
Считая себя прежде всего поэтом, Фоняков активно выступал и как переводчик (с английского, латышского, шведского, с языков народов Сибири и др.). Им издан ряд монографических (им одним выполненных) переводных сб. (Имант Зиедонис. Смола и янтарь. 1965; Омар Султанов. На ветрах Иссык-Куля. 1973; Августин Маннергейм. Память боли. 1999; Ссорен Соренсен. Дни сомнений. 2001 и др.). Постоянно совершенствуя форму и заботясь о выделке художественной ткани своих стихов, Фоняков проявляет подчеркнутый интерес к сонету («Сонеты с улицы и двора», «Сонеты встречных», «Карабахские сонеты» и т.д.) и палиндромону («Стихи с палиндромонами», «Парад палиндромонов»). Излагая свои поэтические принципы («Письма о поэзии к другу в Иркутск», 1984), он в первую очередь воздает «похвалу точности». Диапазон литературных акций Фонякова весьма широк, в частности, заслуживают внимания составленная Фоняковым антология «Поэты, которых не было» (российские поэтические мистификации XX в.), изданная в Санкт-Петербурге в 2000 (совместно с Н.Н.Фоняковой), а также мемориальный сборник, посвященный его отцу (Фоняков О.А. Ночь накануне: стихи и проза. СПб., 1999).
Соч.:
Глобус крутится-вертится...: стихи. Новосибирск, 1959;
Стихи о моих товарищах. М., 1963;
Ткань: стихи. Л., 1979;
Горы и звезды: Лирика Горного Алтая в переводах И.Фонякова. Горно-Алтайск, 1982;
На своей единственной земле: стихи. Л., 1986;
Своими словами: стихи. СПб., 1999.
Лит.:
Вечтомова Е. Товарищи люди // Звезда. 1962. №10;
Приходько В. Начало тревоги // Москва. 1966. №10;
Крыщук Н. И современность выразить верней... // Звезда. 1977. №11;
Прийма А. В поисках точности // Знамя. 1978. №10;
Быков Л. Похвала точности // Литературное обозрение. 1979. №3;
Приходько В. Противоядие от психоза // Московская правда. 2000. 4 июля.
И.С.Кузьмичев
Оглавление | Все источники