Жданов Иван Фёдорович [16.01.1948]
Жданов Иван Фёдорович
[16.1.1948, с. Усть-Тулатинка Чарышского р-на Алтайского края]
— поэт.
Из многодетной крестьянской семьи, переселенной в Алтайский край после раскулачивания.
В 1960 поселяется с родителями вблизи Барнаула и в 16 лет начинает работать слесарем. Учился в МГУ на факультете журналистики, откуда по завершении хрущевской «оттепели» был исключен за вольномыслие. Вернувшись в Барнаул, закончил там пединститут.
С конца 1970-х живет в Москве.
Стихи начал писать со студенческих лет, однако в силу их несозвучности с общим идейным направлением советской поэзии публиковался мало (Юность. 1978. №4; День поэзии: альм. 1980). Позже в предисловии к книге стихов «Место земли» (1990) писал, что его поколение, к сожалению, было вынуждено тратить силы не на проблемы слова, цвета, звука, а на то, чтобы вообще быть допущенным к этим проблемам. Первый сборник стихов «Портрет» послужил основанием для вступления в СП и одновременно стал предметом активной критики, упреков в «загадочности», «зашифрованности», «усложненности» поэтической речи, в «неожиданной насыщенности метафоричностью».
Являясь «самым талантливым и глубоким из объявившихся в начале 1980-х новаторов» (И.Васильев), Жданов представляет собой в современном поставангардистском поэтическом движении (вместе с А.Еременко и А.Парщиковым) направление метареализма — «поэтики многомерной реальности во всей широте ее возможностей и превращений» (Эпштейн М. — С.170), выступает его «знаковой фигурой». Он — «самый серьезный и в наименьшей степени подверженный игровому началу (в противоположность поэтам-концептуалистам.— А.М.) представитель "метаметафористов"» (Агеносов В., Анкудинов К.— С.107).
«Сложные переплетения и взаимозависимость весьма отличных явлений» (В.Казак) составляют одну из особенностей поэзии Жданова: «...надо помнить, что заветная, исконная поэтическая территория Жданова — это "заколдованная область" неведомых связей, где "желтое поле" — это "гладь фотоснимка", где можно войти внутрь иголки, где боль "черна, как нефть, готовая взорваться", где звезды не всегда смотрят вниз и могут повернуться к нам спиной, где дыхание человека возвращается к нему "в образе дождя", а воды, заключенные в батареях отопления, заявляют о своем родстве с морем и праве стать облаком, где поезд шумит "на родном языке океана", а в полутемном вагоне крепко спит Одиссей».
Куда несется поезд поэзии Жданова? «Путь его тревожен, для езды в незнаемое нет рельсов <...> но главная цель выбрана: не уставая, сталкивать читателя с ошеломляющей новизной бытия» (Новиков В.— С. 90).
В стихах Жданова обнаруживается духовно-эстетическое начало: «В своих стихах Жданова разрабатывает религиозно-этическую проблематику, такие понятия как Благодать, Искупление, грех, вина, теодицея (проблема существования зла в Божьем мире). Часто он обращается к нравственной проблематике, в т.ч. к анализу сложного духовного состояния современного человека, подменившего истинные ценности мнимыми, отделившего себя от целостного мира» (Агеносов В., Анкудинов К.-С.107).
Объяснение сложности поэзии Жданов находится в следующем: «Стихотворения Жданова сложны для восприятия, потому что наполнены большим количеством метафор, создающих собственное пространство, новое измерение. Художественный мир Жданова внутренне метафизичен, включает в себя вечные и бесконечные атрибуты Бытия. Поэтому действия в его стихотворениях происходят вне конкретных временных и пространственных координат. Проникнуть в эти измерения можно только при помощи метафоры» (Агеносов В., Анкудинов К.- С.108).
Именно тут, в связи с процессом проникновения в глубинный мир поэзии Жданова «при помощи метафоры», и получает свое истолкование, объяснение понятия метареальности, для отображения которой уже недостаточно (в качестве инструментария) метафоры и возникает потребность в более органическом и цельном средстве, каковым и является сверхметафора (метаметафора) — метабола (переосмысление М.Эпштейном известного, употреблявшегося в узком значении термина). С ее помощью можно запечатлеть уже нечто более значительное, чем просто видимые вещи мира, а именно их «чистые прообразы», т.е. нечто в них непреходящее и нетленное: «Жданов — мастер изображать формы, уже как бы лишившиеся субстанции, но обретающие себя в памяти, ожидании, в глубине зеркала или оболочке тени <...>
Поэтическая интуиция Жданова пробуждается на грани исчезновения вещей, уводя нас в мир чистых сущностей,— зато сами эти сущности обретают зримые очертания» (Эпштейн М.—С.165).
Этим же исследователем раскрывается и функция метаболы (сверхметафоры), отображающей в поэтическом сознании уровень уже не простых и внешних уподоблений между предметами или явлениями мира, а выявляет (восстанавливает) более глубокую и целостную между ними связь, при которой «правда мифа трезво и почти научно обоснована фантастичностью самой действительности». Рассматривается это на примере стихотворения Жданова, посвященного размышлению поэта о скрытой сущности стола: «Знаменательно, что движение от метафоры к метаболе подчас развертывается в пределах одного стихотворения, как бы воспроизводя направление общего поэтического сдвига. "Домашний зверь, которым шорох стал / и ход лесной,— вот этот стол уютный. / В своей глуби он дикий быт смешал / с возней корней, таинственной и смутной". В первых двух строках И.Жданова — намек на традиционную метафору: стол похож на четверолапого зверя. Но это лишь зрительное подобие, за которым поэт угадывает глубинную причастность стола дремучему лесному бытию, которое все еще длится в его древесном составе, выдавая себя то глухим скрипом, то узором, выступающим из-под скатерти» (Эпштейн М.— С.168).
Другую особенность поэзии Жданова составляет «зеркальная перспектива», заключающаяся в том, что поэт смотрит на мир изнутри. К отображению такого видения относятся строки стих. «Такую ночь не выбирают»: «Твои слова тебя жалеют. / И не во тьме, во мне белеют / твое лицо, твоя рука. / Мы умираем понемногу, / мы вышли не на ту дорогу, / не тех от мира ждем вестей. / Сквозь эту ночь в порывах плача мы, больше ничего не знача, / сойдем в костер своих костей».
Жанровый репертуар лирических текстов Жданова весьма многообразен: «от миниатюрных "монометафор" до довольно объемных поэтических композиций, строящихся как нанизывание самостоятельных метафорических групп или как последовательное развертывание единой группы» (Богданова О. Современный литературный процесс. С.195).
Соч.:
Портрет. М., 1982;
Неразменное небо. М., 1990;
Место земли. М., 1991;
Фоторобот запретного мира. СПб., 1997.
Лит.:
Новиков В. Живопись слова // Юность. 1984. №2;
Ковальджи К. Пристальность взгляда // Литературное обозрение. 1984. №4;
Аристов В. Предощущенье света. О стихах Ивана Жданова // Литературная учеба. 1986. №1;
Эпштейн М. Метаморфоза (о новых течениях в поэзии 80-х годов) // Эпштейн М. Парадоксы новизны. М.; 1988;
Липовецкий М. Патогенез и лечение глухонемоты // Новый мир. 1992. №7;
Ростовцева И. Для разговора с вечностью: О поэзии И. Жданова. // Литературная Россия. 1995. 24 нояб.;
Агеносов В., Анкудинов К. Современные русские поэты. М., 1988;
Курицын В. Слух И.Жданова ушел за звуком // Курицын В. Русский литературный постмодернизм. М., 2000;
Радонова Е. Свет и тьма в лирике И.Жданова // Художественный текст и историко-культурный контекст. Пермь, 2000. С.179;
Романов А. Седая бездна Ивана Жданова // Литературная Россия. 2000. С.6.
Уланов А. Ожидающий дар // Дружба народов. 2003. №2. С.206.
А.И.Михайлов
Оглавление | Все источники