Ахмадулина Изабелла Ахатовна [10.04.1937-29.11.2010]
Ахмадулина Белла (Изабелла) Ахатовна
[10.4.1937, Москва]
— поэтесса, переводчица.
В 1960 окончила Литературный институт им. М.Горького. Первая книга стихов
«Струна» вышла в 1962, за ней последовали «Уроки музыки» (1969), «Стихи»
(1975), «Свеча» (1977), «Метель» (1977), «Тайна» (1983), «Сад» (1987),
«Побережье» (1991), «Гряда камней» (1995). Ахмадулина начинала в группе т.н.
«громких», трибунных молодых поэтов 1960-х, но занимала в ней особое место. Ей
никогда не была свойственна открытая публицистичность Е.Евтушенко, масштабный
разворот «антимиров» А.Вознесенского, однако по-своему ей близки внутренний
динамизм, чувство движения времени, острое ощущение новизны, характерные для
поэзии «громких». В ранний период своего творчества она испытывала неистребимую
тягу к дороге, открывающей «за далью — даль», новые края, к стремительному,
дерзкому движению. В стихотворении «Светофоры» (сб. «Струна») Ахмадулина,
постоянно сдерживая себя («Постой, не гони»), все-таки покорялась движению: «О,
извечно гудел и сливался, / О, извечно бесчинствовал спор: / Этот добрый
рассудок славянский / И косой азиатский напор. / Видно, выход — в движенье, в
движенье, / В голове, наклоненной к рулю, / В бесшабашном головокруженье / У
обочины на краю».
В последующих сборниках Ахмадулина внешнее движение все заметнее уступает место
движению внутреннему, душевной сосредоточенности. Некоторые критики стали даже
упрекать ее в камерности, в отрешенности от общих проблем жизни, но, как
справедливо заметил латышский поэт Марис Чаклайс, в лирике Ахмадулина «из
тонкого, небольшого импульса, зачастую вызванного обыденным поводом, создается
сложный поэтический мир, который заключает в себе точно увиденный микромир,
глубоко интимное чувство, внутренне выстраданный широкий мир с его жизненными
коллизиями» (Дружба народов. 1975. №7. С.246).
Тема творчества, заявленная еще в «Струне», тема рождения прекрасного
становится одной из центральных в поэзии Ахмадулиной. Напор творческой страсти
и блаженство освобождения от него, связанные с процессом рождения сложной
поэтической гармонии, у Ахмадулиной особенно ощутимы в «звукорожденье», в
музыке слова, в интонации стиха, сопрягающей физический акт речи с духовной
окрыленностью высказывания. В стих. «Однажды, покачнувшись на краю...» она
признается: «Я стала жить и долго проживу. / Но с той поры я мукою земною /
Зову лишь то, что не воспето мною, / Все прочее — блаженством я зову».
Еще в 1957 Ахмадулина писала: «Влечет меня старинный слог. / Есть обаянье в
древней речи. / Она бывает наших слов / И современнее и резче». На формирование
неповторимой интонации поэтессы, ее речевого строя, который условно можно,
очевидно, назвать барочным, оказали влияние Пушкин и Лермонтов, Ахматова и
Цветаева, Пастернак и П.Антокольский, а также грузинская поэзия, которую она
много переводила. Одному из наиболее близких ей грузинских поэтов она посвятила
стихотворение «Симону Чиковани»(1963).
В сборнике «Струна» интонационный строй оставлял ощущение, что сильное и
потенциально глубокое дыхание Ахмадулиной не раскрывается полностью, ритм
«забивает» мелодию стиха, паузы задерживают дыхание, делая его несколько
стесненным и неровным. В последующих книгах Ахмадулиной синтаксические периоды
удлиняются, дыхание становится более глубоким и свободным, ритмика и мелодика
стиха более сложными и разнообразными. Литературная ситуация 1960-70-х,
связанная с развитием «тихой поэзии», оказалась благоприятной для Ахмадулиной;
она способствовала развитию в ее лирике медитативности, но не укротила в ней
внутренней подвижности и силы чувств, не примирила поэтессу с обывательской
тишиной, что особенно ощущается в поэме «Сказка о Дожде» (1962).
Промокшая до нитки героиня, оставив на крыльце своего неотступного спутника —
Дождь, приходит в уютный, респектабельный дом. «Признаться, я любила этот дом.
/ В нем свой балет всегда вершила легкость. / О, здесь углы не ушибают локоть,
/ Здесь палец не порежется ножом». Внимание хозяев к «одаренности», камин,
вино, хрусталь и шелка располагают, казалось бы, героиню к доброте и
всепримиряющей любви, заставляют на время забыть о неприкаянном, оставленном на
улице Дожде, с которым никак нельзя быть вместе в таком доме и у таких хозяев.
«Я делаюсь все больше, все добрей! / Смотрите — я уже добра, как клоун, / Вам в
ноги опрокинутый поклоном!» Ахмадулина не случайно говорит о такой
всеобъемлющей, расплывающейся доброте с оттенком ожесточения и горькой иронии,
сравнивает себя с клоуном. Дело в том, что в любезностях хозяина и хозяйки, в
расспросах гостей героиня почувствовала ритуальность, скрытые за вниманием
высокомерие и самолюбование, снисходительность к «одаренностям» не от мира
сего, праздное любопытство людей, пресыщенных покоем и уютом, и это вызывает у
нее протест, неприятие. Сыграл здесь свою роль и Дождь, который напомнил о
себе, как беспокойная совесть, и которого она в конце концов зовет в дом, где
он воспринимается хозяевами и гостями чуть ли не как всемирный потоп.
Как художник Ахмадулина чутко ощущает нравственную глухоту эстетствующих хозяев
и гостей дома, больше всего заботящихся о своем покое и благополучии. «Хозяин
дома прошептал: / — Учти, / Еще ответишь ты за эту встречу! — / Я засмеялась: /
— Знаю, что отвечу. / Вы безобразны. Дайте мне пройти».
Кроме «Сказки о Дожде», Ахмадулиной написаны поэмы «Озноб» (1962), «Моя
родословная» (1963), «Приключение в антикварном магазине» (1964), «Дачный
роман» (1973) и «Недуг» (1995), сценарии «Чистые пруды» и «Стюардесса» (в
сотрудничестве с Ю.Нагибиным), несколько очерков («На сибирских дорогах») и
рассказов («Бабушка», «Много собак и Собака», «Нечаяние» и др.).
Многие стихи Ахмадулиной посвящены теме дружбы («Мои товарищи», «Гостить у
художника», «Рисунок», «Зимняя замкнутость», «Письмо Булату из Калифорнии», «Я
думаю: как я была глупа...», «Анне Каландадзе», «Роза» и др.),
Ленинграду-Петербургу и его окрестностям («Ленинград», «Посвящение», «Ровно
полночь...», «Стена», «Гряда камней» и др.), А.Блоку и др петербуржцам
(«Бессмертьем душу обольщая...», «Темнеет в полночь и светает вскоре...»,
«Побережье», «Завидев дом, в испуге безъязыком...», «Дом с башней», «Поступок
розы» и др.)
Для Ахмадулиной характерен поиск гармонического взаимодействия между культурой,
повседневным бытом и природой. В ее лирике влияние одного поэта
уравновешивается влиянием другого, лирическая дерзость, непокорство и
экспрессивность Цветаевой «смиряются» спокойной торжественностью Ахматовой,
лирический импрессионизм раннего Пастернака в восприятии природы дополняется
гармонической пластикой зрелого Пушкина. Подобно тому как это было в поэзии
Пастернака, природа в лирике Ахмадулиной все активнее становится живой
соучастницей человеческой жизни и творчества. Всматриваясь и вживаясь в нее,
поэтесса все отчетливее чувствует и узнает в ней пушкинские черты, которые в ее
лирике дают о себе знать пушкинскими образно-стилистическими и
ритмико-интонационными реминисценциями: «Вновь грозно-нежен разворот небес / В
знак бедствий всех и вместе благоденствии. / День хочет быть — день скоро будет
— есть / Солнце-морозный, все точь-в-точь: чудесный»; «Во всем ловлю
таинственные знаки, / То след примечу, / То заслышу речь. / А вот и лошадь
запрягают в санки. / Коль ты велел — как можно не запречь?» Во многих стихах
Таруса и окрестные селения Пачево, Поленово, Алексино, Ладыкино стали для
Ахмадулиной своего рода Михайловским, а главным эстетическим ориентиром для нее
со временем становится все больше Пушкин.
Статьи Ахмадулиной посвящены в основном Пушкину и Лермонтову, Цветаевой и
Ахматовой; воспоминания — Б.Пастернаку, В.Набокову, А.Твардовскому и
Е.Винокурову.
Соч.:
Сны о Грузии / вступ. статья Г.Маргвелашвили. Тбилиси, 1977;
Избранное: стихи. М., 1988;
Стихотворения. М., 1988;
Звук указующий: Избранные стихи. 1956-1992. СПб., 1996.
Сочинения: [в 3 т. / сост. и подгот. текста Б.Мессерера, О.Грушникова; комм.
О.Грушникова]. М., 1997;
Миг бытия: [проза]. М., 1997;
Зимняя замкнутость: Приношение к двухсотлетию А.С.Пушкина. СПб., 1999;
Влечет меня старинный слог. М., 2000;
Пуговица в китайской чашке: Книга новых стихотворений. СПб., 2001;
Блаженство бытия. Стихотворения. М., 2001;
Проза поэта. М., 2001.
Лит.:
Марченко А. Страна // День поэзии. М., 1962;
Лесневский С. Не зря слова поэтов осеняют... // Литературная газета. 1962.
№106. 4 сент.;
Светлов М. «Струна» Беллы Ахмадулиной // Светлов М. Беседует поэт. М., 1968;
Евтушенко Е. Любви и печали порыв центробежный // Дружба народов. 1970. №6;
Шагинян М. Читая «Уроки музыки»... // Литературная Россия. 1970. 26 июня;
Михайлов А. Открытие Пушкина // Михайлов А. Ритмы времени. М., 1973;
Колмановский Е. Трудно быть поэтом // Звезда. 1976. №3;
Антокольский П. Белла Ахмадулина // Антокольский П. СС. М., 1973. Т.4;
Чупринин С. Белла Ахмадулина: я воспою любовь // Чупринин С. Крупным планом.
М., 1983;
Новиков В. Боль обновления // Литературное обозрение. 1985. №1;
Ерофеев Вик. Новое и старое: Заметки о творчестве Беллы Ахмадулиной // Октябрь.
1987. №5;
Мустафин Р. Поиск алгоритма: Заметки о поэзии Беллы Ахмадулиной // Дружба
народов. 1985. №6;
Маргвелашвили Г. Когда на нас глядит поэт (Белла Ахмадулина) // Маргвелашвили
Г. Когда на нас глядит поэт... М., 1990;
Винокурова И. Тема и вариации: Заметки о поэзии Беллы Ахмадулиной // Вопросы
литературы. 1995. Вып. IV.
Березин В. Тяжелый подвиг — быть пылким и возвышенным: [рец. на «Миг бытия»] //
Литературная газета. 1997. № 44. 29 окт.
М.Ф.Пьяных
Оглавление | Все источники