Корнилов Владимир Николаевич [29.06.1928-08.01.2002]
Корнилов Владимир Николаевич
[29.6.1928, Днепропетровск — 8.1.2002, Москва]
— поэт, прозаик, литературный критик.
Родился в семье инженеров-строителей, в начале Великой Отечественной войны был
эвакуирован в Новокузнецк, откуда в 1943 приехал в Москву.
В 1945-50 учился в Литературном институте, из которого трижды исключался за
прогулы и «идейно порочные стихи».
В 1950-54 служил в армии. Поэтический дебют — в 1953. В знаменитом сборнике
«Тарусские страницы» (1961) опубликовал поэму «Шофер», которую, однако, ни в
одну из своих книг не включил. Подготовленные к печати первые сборник стихов
«Повестка из военкомата» и «Начала» были рассыпаны цензурой в верстке. В конце
хрущевской «оттепели» выходят сборнике стихов «Пристань» (1964) и «Возраст»
(1967), но большинство его стихов и поэма «Заполночь» распространяются в
списках, через самиздат. Первая повесть Корнилов «Без рук, без ног» (1965),
будучи отвергнутой в журнале «Новый мир», была напечатана в 1974-75 в
«забугорном» журнале «Континент» и переведена на ряд иностранные языки.
Вторая повесть Корнилов «Девочки и дамочки» (1968), принятая «Новым миром» к
печати, но запрещенная цензурой, была опубликована также на Западе, в журнале
«Грани», и переведена на английский и немецкий языки. Роман «Демобилизация»
(1971) был на русском языке опубликован на Западе в 1976, на немецком — в 1982,
а в России — в 1990.
В 1977 Корнилов был исключен из СП СССР за письмо «главам государств и
правительств» с просьбой защитить академика А.Сахарова, подписанное им вместе с
Л.Чуковской, Л.Копелевым и В.Войновичем. Снова в СССР Корнилов начинает много
печататься в годы перестройки.
В 1988, после длительного перерыва, выходят его сборник стихов «Музыка для
себя» (Б-ка «Огонек». №48) и «Надежда» (М.: Советский писатель), а в 1991
первое «Избранное: Стихотворения и поэмы» (М.: Советский писатель).
Все увиденное и пережитое во второй половине XX в., начиная с периода Великой
Отечественной войны и до конца своей жизни, Корнилов изобразил в своей поэзии и
прозе как современную историю, взятую им в ее будничных, повседневных,
индивидуально-личных частных проявлениях. Эта современная история тяжела,
сурова и трагична, она отражена как в трудной, полной испытаний и лишений жизни
самого автора, так и в судьбах его повествовательных героев, которые
изображаются реалистически достоверно и просто психологически точно, с
подробностями в описаниях житейских обстоятельств. Сюжетные произведения
Корнилова, поэтические и прозаические (повесть «Девочки и дамочки», роман
«Демобилизация», поэмы «Заполночь», «Пасха 61-го года», большинство
повествовательных стих.), прямо связаны с изображением конкретных исторических
событий; в лирике время отражено в чувствах и переживаниях самого поэта, а
также в его восприятии окружающего мира. К. чувствует время даже в природе
(чернобыльский дождь в стих. «Дождь», 1986), чувство живой истории, связи
современности со Средневековьем в стих. «Яблоки» (1986) — о «бесхозных дичках и
наливах» из сада Борисоглебского монастыря, и тем более в устаревшем слове
«дама» (стих. «Прежнее слово»), в звуках военного оркестра (стих. «Военный
оркестр»), в голосе гитары, напоминающем о времени, когда «Был этот голос
словно судьба, / Словно бы откровенье, / Нас он жалел и жалел себя, / А заодно
и время», в прямоте, правдивости и открытости речи (стих. «Словно промыли /
Время дожди...», 1987) и т.д.
В лирических стихах Корнилов рассказывает о своих переживаниях и впечатлениях,
о своем отношении к людям, к природе и текущим событиям, но при этом он не
акцентирует внимания на собственной персоне, а показывает свою жизнь в общем
потоке совр. ему жизни, в связи с судьбами своих современников. Конечно, автор
в этом потоке не растворяется; он выделяется своим неповторимым,
индивидуально-личностным восприятием мира. Главное, к чему стремится Корнилов,
это сохранение своей личности, своего человеческого достоинства и внутренней
независимости в условиях обезличивающего тоталитарного режима. Наиболее
подробно и драматично об этом, используя свой личный опыт службы в армии
незадолго до смерти Сталина, Корнилов рассказал в поэме «Заполночь» (1958-60).
О трагических событиях времен хрущевской оттепели, произошедших в глубине
России, в районном городишке, и связанных с ломкой тоталитарного сознания
людей, Корнилов рассказал в поэме «Пасха 61-го года» (1962-63). Описание
убийства одного из героев этой поэмы оказалось слишком растянутым,
переполненным не всегда худож. оправданными, иногда невразумительными
подробностями житейских обстоятельств, из которых рождается трагическая
коллизия произведения.
Более лаконично и выразительно тема внутреннего сопротивления человека
тоталитарному режиму раскрывается в лирике Корнилова. В стихотворении
«Достается, наверно, непросто» (1966) он говорит: «Это высшее в мире геройство
/ Быть собой и остаться собой. / Устоять средь потока и ветра, / Не рыдать, что
скисают друзья, / И не славить, где ругань запретна, / Не ругать там, где
славить нельзя». И в повседневной истории Корнилов близки независимые люди,
способные противостоять своей особостью, резкой непохожестью на других мощной
силе обезличивающего коллективизма, столь характерного для тоталитарных режимов
XX в. В стихотворении «Большие батальоны» (1988), с эпиграфом из Вольтера: «Бог
на стороне больших батальонов», Корнилов писал о слепой силе безличных масс:
«Хоть сила немудрена, / За нею власть и право. / Большие батальоны / Всевышнему
по нраву, / И обретает имя / В их грохоте эпоха, / И хорошо быть с ними, / А
против них быть плохо. / Но всю любовь и веру / Все ж отдал я не богу, / А
только офицеру, / Который шел не в ногу».
В постсоветское время, когда религиозная вера стала возрождаться и даже стала
модой, Корнилов неоднократно подчеркивал в статьях и стихах, что он остается
атеистом, что он верит не в Бога и Христа, а в человека, в его трудовые,
созидательные возможности, в его собственные творческие силы, способные
изменить жизнь к лучшему без упования на божественную помощь.
С чувством надежды на изменение жизни к лучшему встретил Корнилов перестройку;
сборник стихов, вышедший в 1988, так и назван: «Надежда». В стихотворении «26
апреля» (1986) он заявляет: «Я надеюсь на гласность, / На нее на одну». Однако
к свободе, которая пришла с перестройкой, подавляющее большинство советских
людей, воспитанных тоталитарным режимом, оказалось неподготовленным: рабская
психология была так глубока, что ее невозможно было в короткое время изжить. В
стихотворении «Свобода» (1987) Корнилов сам признавался, имея в виду свободу:
«Да она несвободы / Тяжелее куда. / Я ведь ждал ее тоже / Столько долгих годов,
/ Ждал до боли, до дрожи, / А пришла — не готов».
Строго реалистическое художественное мировосприятие и стиль Корнилова больше
всего связаны с традициями, которые принято называть некрасовскими.
Н.А.Некрасов одним из первых в русской литературе ввел в поэзию суровую и
неприглядную прозу повседневной, будничной жизни. По признанию самого Корнилов,
в детстве его «первым любимым поэтом был Некрасов», но затем, после знакомства
с поэзией Есенина, «Некрасов разонравился навсегда» (Книжное обозрение. 1991.
30 авг. С.8; о том же в стихотворении «Два поэта»). Однако позднее Корнилов
заметил: «Из классиков, кроме Пушкина и Лермонтова, больше всех любил
Державина. А вообще люблю и сегодня почти всех поэтов, которых любил смолоду.
Вот только Некрасова, к которому после Есенина надолго охладел, начинаю вновь
перечитывать. А к Державину с его высоким косноязычием и колокольным гулом
стиха никогда не охладевал». (Литературная газета. 1997. 19 марта). Из этих
признаний Корнилова следует, что его детская любовь к Некрасову, совпавшая с
писанием первых стихов, оказала все-таки глубокое воздействие на
буднично-прозаический характер и суровый реализм его поэзии. О том, что она не
прошла бесследно, свидетельствует и возвращение поэта к перечитыванию Некрасова
в зрелую пору.
На формирование интереса Корнилова к прозе жизни и на разговорный характер
языка его произведений заметное влияние оказали прозаики и поэты фронтового
поколения: В.Некрасов, Г.Бакланов, Д.Самойлов и особенно Б.Слуцкий, которому он
посвятил стихотворение «Апрель 45-го года» и «Слуцкий», поэму «Плач по
Слуцкому» и заключительную главу книги «Пока над стихами плачут...» (1997).
Соч.:
Пристань. М., 1964;
Возраст. М., 1967;
Надежда. М., 1988;
Музыка для себя. М., 1988;
Польза впечатлений. М., 1989;
Девочки и дамочки: повесть // Это мы, Господи: сб. М., 1990;
Демобилизация: роман // Звезда. 1990. № 7, 9-10;
Избранное. М., 1991;
Стихотворения. М., 1995;
Покуда над стихами плачут...: Книга о русской лирике. М., 1997;
Суета сует. М., 1999;
Перемены: Стихи и короткая поэма. 1999-2000. М., 2001.
Лит.:
Паперный 3. Необычайность простоты: Стихи В.Корнилова // Труд. 1964. 23 дек.;
Бабенышева С. Суть простоты [Вл.Корнилов. Пристань. М., 1964] // Знамя. 1965.
№1;
Гейдеко В. Пристань // Литературная Россия. 1965. 3 дек.;
Киреева А. [Рец. на сб. К. «Пристань»] // Юность. 1966. №2;
Иверми В. Попытка времени: Проза Владимира Корнилова // Континент. 1976. №9;
Красухин Г. Достоинство обдуманных речей... [Рец. на книгу К. «Возраст»] //
Литературная газета. 1967. 5 дек.;
Лесневский С. В союзе с правдой и мечтой // Литературная газета. 1987. 24 июня;
Иванова Н. Судьба // Литературное обозрение. 1987. №10;
Аннинский Л. Пред волею и бедой // Новый мир. 1988. №2;
Рассадин Ст. Пленник времени // Знамя. 1989. №5;
Медведев Ф. И наверстать за окаянные года // Книжное обозрение. 1989. 30 июня;
Дедков И. Осенней порой 41-го года: [Рец. на повесть «Девочки и дамочки»] //
Новый мир. 1991. №7;
Аннинский Л. Инга, Санюра и Лия // Литературная газета. 1991. 14 авг.;
Красухин Г. [Рец. на «Избранное». М., 1991] // Литературная газета. 1991. 25
дек.;
Гурков А. В защиту поэзии и поэтов [О книге К. «Покуда над стихами плачут...»]
// Дружба народов. 1999. №4;
Марченко А. В самом центре существования [О книге К. «Перемены: Стихи и
короткая поэма. 1999-2000». М., 2001] // Новый мир, 2002. №2. С.167-170.
М.Ф.Пьяных
Оглавление | Все источники