AZ-libr.ру

       [29.6.1928, Днепропетровск — 8.1.2002, Москва]
       — поэт, прозаик, литературный критик.
       Родился в семье инженеров-строителей, в начале Великой Отечественной войны был эвакуирован в Новокузнецк, откуда в 1943 приехал в Москву.
       В 1945-50 учился в Литературном институте, из которого трижды исключался за прогулы и «идейно порочные стихи».
       В 1950-54 служил в армии. Поэтический дебют — в 1953. В знаменитом сборнике «Тарусские страницы» (1961) опубликовал поэму «Шофер», которую, однако, ни в одну из своих книг не включил. Подготовленные к печати первые сборник стихов «Повестка из военкомата» и «Начала» были рассыпаны цензурой в верстке. В конце хрущевской «оттепели» выходят сборнике стихов «Пристань» (1964) и «Возраст» (1967), но большинство его стихов и поэма «Заполночь» распространяются в списках, через самиздат. Первая повесть Корнилов «Без рук, без ног» (1965), будучи отвергнутой в журнале «Новый мир», была напечатана в 1974-75 в «забугорном» журнале «Континент» и переведена на ряд иностранные языки.
       Вторая повесть Корнилов «Девочки и дамочки» (1968), принятая «Новым миром» к печати, но запрещенная цензурой, была опубликована также на Западе, в журнале «Грани», и переведена на английский и немецкий языки. Роман «Демобилизация» (1971) был на русском языке опубликован на Западе в 1976, на немецком — в 1982, а в России — в 1990.
       В 1977 Корнилов был исключен из СП СССР за письмо «главам государств и правительств» с просьбой защитить академика А.Сахарова, подписанное им вместе с Л.Чуковской, Л.Копелевым и В.Войновичем. Снова в СССР Корнилов начинает много печататься в годы перестройки.
       В 1988, после длительного перерыва, выходят его сборник стихов «Музыка для себя» (Б-ка «Огонек». №48) и «Надежда» (М.: Советский писатель), а в 1991 первое «Избранное: Стихотворения и поэмы» (М.: Советский писатель).
       Все увиденное и пережитое во второй половине XX в., начиная с периода Великой Отечественной войны и до конца своей жизни, Корнилов изобразил в своей поэзии и прозе как современную историю, взятую им в ее будничных, повседневных, индивидуально-личных частных проявлениях. Эта современная история тяжела, сурова и трагична, она отражена как в трудной, полной испытаний и лишений жизни самого автора, так и в судьбах его повествовательных героев, которые изображаются реалистически достоверно и просто психологически точно, с подробностями в описаниях житейских обстоятельств. Сюжетные произведения Корнилова, поэтические и прозаические (повесть «Девочки и дамочки», роман «Демобилизация», поэмы «Заполночь», «Пасха 61-го года», большинство повествовательных стих.), прямо связаны с изображением конкретных исторических событий; в лирике время отражено в чувствах и переживаниях самого поэта, а также в его восприятии окружающего мира. К. чувствует время даже в природе (чернобыльский дождь в стих. «Дождь», 1986), чувство живой истории, связи современности со Средневековьем в стих. «Яблоки» (1986) — о «бесхозных дичках и наливах» из сада Борисоглебского монастыря, и тем более в устаревшем слове «дама» (стих. «Прежнее слово»), в звуках военного оркестра (стих. «Военный оркестр»), в голосе гитары, напоминающем о времени, когда «Был этот голос словно судьба, / Словно бы откровенье, / Нас он жалел и жалел себя, / А заодно и время», в прямоте, правдивости и открытости речи (стих. «Словно промыли / Время дожди...», 1987) и т.д.
       В лирических стихах Корнилов рассказывает о своих переживаниях и впечатлениях, о своем отношении к людям, к природе и текущим событиям, но при этом он не акцентирует внимания на собственной персоне, а показывает свою жизнь в общем потоке совр. ему жизни, в связи с судьбами своих современников. Конечно, автор в этом потоке не растворяется; он выделяется своим неповторимым, индивидуально-личностным восприятием мира. Главное, к чему стремится Корнилов, это сохранение своей личности, своего человеческого достоинства и внутренней независимости в условиях обезличивающего тоталитарного режима. Наиболее подробно и драматично об этом, используя свой личный опыт службы в армии незадолго до смерти Сталина, Корнилов рассказал в поэме «Заполночь» (1958-60). О трагических событиях времен хрущевской оттепели, произошедших в глубине России, в районном городишке, и связанных с ломкой тоталитарного сознания людей, Корнилов рассказал в поэме «Пасха 61-го года» (1962-63). Описание убийства одного из героев этой поэмы оказалось слишком растянутым, переполненным не всегда худож. оправданными, иногда невразумительными подробностями житейских обстоятельств, из которых рождается трагическая коллизия произведения.
       Более лаконично и выразительно тема внутреннего сопротивления человека тоталитарному режиму раскрывается в лирике Корнилова. В стихотворении «Достается, наверно, непросто» (1966) он говорит: «Это высшее в мире геройство / Быть собой и остаться собой. / Устоять средь потока и ветра, / Не рыдать, что скисают друзья, / И не славить, где ругань запретна, / Не ругать там, где славить нельзя». И в повседневной истории Корнилов близки независимые люди, способные противостоять своей особостью, резкой непохожестью на других мощной силе обезличивающего коллективизма, столь характерного для тоталитарных режимов XX в. В стихотворении «Большие батальоны» (1988), с эпиграфом из Вольтера: «Бог на стороне больших батальонов», Корнилов писал о слепой силе безличных масс: «Хоть сила немудрена, / За нею власть и право. / Большие батальоны / Всевышнему по нраву, / И обретает имя / В их грохоте эпоха, / И хорошо быть с ними, / А против них быть плохо. / Но всю любовь и веру / Все ж отдал я не богу, / А только офицеру, / Который шел не в ногу».
       В постсоветское время, когда религиозная вера стала возрождаться и даже стала модой, Корнилов неоднократно подчеркивал в статьях и стихах, что он остается атеистом, что он верит не в Бога и Христа, а в человека, в его трудовые, созидательные возможности, в его собственные творческие силы, способные изменить жизнь к лучшему без упования на божественную помощь.
       С чувством надежды на изменение жизни к лучшему встретил Корнилов перестройку; сборник стихов, вышедший в 1988, так и назван: «Надежда». В стихотворении «26 апреля» (1986) он заявляет: «Я надеюсь на гласность, / На нее на одну». Однако к свободе, которая пришла с перестройкой, подавляющее большинство советских людей, воспитанных тоталитарным режимом, оказалось неподготовленным: рабская психология была так глубока, что ее невозможно было в короткое время изжить. В стихотворении «Свобода» (1987) Корнилов сам признавался, имея в виду свободу: «Да она несвободы / Тяжелее куда. / Я ведь ждал ее тоже / Столько долгих годов, / Ждал до боли, до дрожи, / А пришла — не готов».
       Строго реалистическое художественное мировосприятие и стиль Корнилова больше всего связаны с традициями, которые принято называть некрасовскими. Н.А.Некрасов одним из первых в русской литературе ввел в поэзию суровую и неприглядную прозу повседневной, будничной жизни. По признанию самого Корнилов, в детстве его «первым любимым поэтом был Некрасов», но затем, после знакомства с поэзией Есенина, «Некрасов разонравился навсегда» (Книжное обозрение. 1991. 30 авг. С.8; о том же в стихотворении «Два поэта»). Однако позднее Корнилов заметил: «Из классиков, кроме Пушкина и Лермонтова, больше всех любил Державина. А вообще люблю и сегодня почти всех поэтов, которых любил смолоду. Вот только Некрасова, к которому после Есенина надолго охладел, начинаю вновь перечитывать. А к Державину с его высоким косноязычием и колокольным гулом стиха никогда не охладевал». (Литературная газета. 1997. 19 марта). Из этих признаний Корнилова следует, что его детская любовь к Некрасову, совпавшая с писанием первых стихов, оказала все-таки глубокое воздействие на буднично-прозаический характер и суровый реализм его поэзии. О том, что она не прошла бесследно, свидетельствует и возвращение поэта к перечитыванию Некрасова в зрелую пору.
       На формирование интереса Корнилова к прозе жизни и на разговорный характер языка его произведений заметное влияние оказали прозаики и поэты фронтового поколения: В.Некрасов, Г.Бакланов, Д.Самойлов и особенно Б.Слуцкий, которому он посвятил стихотворение «Апрель 45-го года» и «Слуцкий», поэму «Плач по Слуцкому» и заключительную главу книги «Пока над стихами плачут...» (1997).

Литература и другие источники информации