Леонов Леонид Максимович [31.05.1899-08.08.1994]
Леонов Леонид Максимович
[19(31).5.1899, Москва — 8.8.1994, Москва]
— прозаик, драматург, публицист.
Родился в семье известного поэта-суриковца Максима Горемыки (Максима Леоновича Леонова), мать — Мария Петровна Петрова. Детство Леонова прошло в Москве в Зарядье, в купеческой лавке деда — Леона Леоновича Леонова, который привил мальчику любовь к древнерусской и духовной литературе. Лето Леонов проводил в с.Полухино Тарусского у. Калужской губ. Окончил Петровско-Мясницкое городское училище (1909), 3-ю Московскую гимназию с серебряной медалью (1918). Гимназистом Леонов в каникулы выезжал в Архангельск, куда по политическим мотивам был сослан его отец, работал в его газете «Северное утро» корректором. В этой газете 4 июля 1915 появилось в печати первое стихотворение Леонова «Вечером», а позднее заметки об общественной жизни, театральные и худож. рецензии. Ранние стихи Леонова, по его собственному признанию, «детски меняющийся голос, первая проба голоса, настройка лиры», были связаны с народнической и символистской эстетикой, во многом подражательны. В гимназические годы Леонов пишет пасхальную сказку «Царь и Афоня», а впоследствии рассказы «Профессор Иван Платоныч», «Сонная явь», «Тоска» и др.
После окончания гимназии уезжает к отцу в Архангельск, работает в газете «Северное утро», «Северный день», знакомится с художником С.Писаховым, писателем Б.Шергиным. Встречи с «поэтами Севера» открыли перед Леоновым мир русских преданий, нетронутой девственной природы, исконной былинной Руси с ее поэзией и символикой. Когда город заняли белые, Леонов был мобилизован в артиллерийскую школу прапорщиков. После освобождения Архангельска от белогвардейских войск и интервентов Леонов работает в советской газете «Красная весть» редактором.
Осенью 1920 Леонов вступает добровольцем в Красную Армию и попадает в 15-ю Инзенскую стрелковую дивизию, которая воевала на Юге России против Врангеля и штурмовала Перекоп. Леонов работает редактором дивизионной газеты, где пишет заметки, агитационные призывы, фельетоны, стихи под псевдонимами: Максим Лаптев, Лаптев, Лапоть, а также инициалами: Л., М. Л., М.Л-ов. «То была пора гнева и предельной материальной скудости, но мы были богаче всех: неразменные червонцы юности звенели в наших песнях»,— вспоминал писатель об этом времени.
В 1921 Леонов был откомандирован в Москву для поступления во ВХУТЕМАС, ибо ощущал тягу к изобразительному искусству, лепке, резьбе по дереву. К этому времени относится неудачная попытка поступить в Московский университет, где его «срезали» на Достоевском — любимом писателе, творчество которого всегда являлось для Леонова истоком размышлений о России и национальном характере.
1922 сам писатель считал началом своей литературной деятельности. В этом году появился в печати в альманахе «Шиповник» первый рассказ Леонова «Бурыга», заставивший всю литературную Москву говорить о новом, неожиданном даровании. В эти же годы Леонов знакомится с художником и знатоком древнерусской живописи И.С.Остроуховым, великолепным графиком; оформлявшим его первые книги, В.Д.Фалилеевым, издателями И.Д.Сытиным и М.С.Сабашниковым. Дочь М.С.Сабашникова Татьяна Михайловна в 1923 становится женой Леонова. Образованный слой старой московской интеллигенции (Леонов называл их «великие старики») оказал большую поддержку молодому писателю.
Ранние рассказы писателя, созданные в духе символистской прозы, овеянные русской и восточной экзотикой, изящно отделанные (писатель не раз возвращался к работе над ними), были ориентированы на северную сказку, белозерские сказания, патерики, житийную литературу («Бурыга», «Гибель Егорушки», «Случай с Яковом Пигунком»), монгольский эпос («Туатамур»), персидскую касыду («Халиль»), символистскую новеллу («Деревянная королева», «Бубновый валет»), жанр «игрушечных рассказов» («Валина кукла»). Несмотря на то что рассказы 1920-х носили литературный характер, были далеки от реальности, представляя собой искусные стилизации, в основе которых лежали книжные и народно-поэтические источники, в них обнаруживаются истоки будущих философских размышлений писателя.
В конце 1923 в «Издательстве М. и С.Сабашниковых» вышли 2 первые книги Леонова: «Петушихинский пролом» и «Деревянная королева»; «Бубновый валет»; «Валина кукла». Они были доброжелательно встречены критикой, отмечавшей уникальность леоновского таланта, мастерство стилиста, хотя многие из писавших подчеркивали ученический характер этих вещей и неясность мировоззренческих ориентиров: «Леонов растерянно блуждает между вифлеемской звездой прошлого и прекрасным сполохом будущего» (Смирнов Н. Известия. 1924. 17 авг.). В первых повестях Леонова «Петушихинский пролом» (1922), «Конец мелкого человека» (1922), «Записи Ковякина» (1923) обрели свое художественное воплощение сложные процессы первых послереволюционных лет. Главной особенностью этих произведений, сохранившейся и впоследствии, было стремление писателя показать жизнь глазами тех, кто был в стороне от революционного потока и, несмотря на свою «мелкость», незначительность, имел право на существование.
Правнук крепостного, Леонов понимал революцию как воплощение крестьянской мечты о лучшей жизни и вместе с тем ощущал сокрушительность происходящего «пролома», разрушившего основы традиционного бытия. Анализ этого «пролома» со всем сложным комплексом противоречивых тенденций старого (не всегда консервативного) и нового (не всегда прогрессивного) и является объективным фоном леоновского творчества начиная с 1920-х.
Роман «Барсуки» (1924) вывел Леонова в первый ряд молодых русских прозаиков. Созданный по классическим законам романного жанра, он был посвящен острейшей теме современности — крестьянскому мятежу в деревне против советской власти (1920-21). Истоки этого мятежа Леонов видел не только в репрессиях власти, увеличившей продразверстку до огромных размеров, но и в исторической неприязни деревни к городу, своих внутренних деревенских противоречиях, спорах о земле, зависти и, что самое главное, общей катастрофичности бытия, заряжающей ненавистью огромные массы людей. Образ народа в этом романе был наиболее приближен к реальности, крестьянские характеры воссозданы с психологической убедительностью, живописной индивидуализацией, яркостью, философской многозначностью. Достоинства романа (умелая композиция, группировка характеров, пряный метафорический язык) были отмечены критикой. Горький писал Леонов: «Сердечно благодарю Вас за "Барсуков". Это очень хорошая книга: она глубоко волнует. Ни на одной из 300 ее страниц я не заметил, не почувствовал той жалостной, красивой и лживой „выдумки", с которой у нас издавна принято писать о деревне, о мужиках. В то же время Вы сумели насытить жуткую, горестную повесть Вашу той подлинной выдумкой художника, которая позволяет читателю вникнуть в самую суть стихии, Вами изображаемой. Эта книга — надолго» (Горький М. СС: в 30 т. Т.29. С.441).
Роман «Вор» (1927), задуманный в 1925 как «история из жизни воров и циркачей», проникнут иными настроениями, написан в иной творческой манере. Трагедия главного героя Дмитрия Векшина (красный командир, совершивший в Гражданскую войну бессмысленное убийство «белого» офицера и ставший в годы нэпа главарем воровской шайки) представлена в романе в сложном фокусе критического отношения автора и романтизированного отношения со стороны одного из героев — писателя Фирсова. Леонов в романе «Вор» разработал сложную повествовательную форму («роман в романе»), благодаря которой события получали двойное освещение: о них рассказывали автор и писатель Фирсов, создающий роман о Мите Смурове, прототипом которого был Дмитрий Векшин. В романе разворачивался спор о судьбе и предназначении человека в революционную эпоху. Одни герои говорят о поступательном движении («вперед и вверх»), другие сомневаются в прогрессе, предупреждая о том, что нет «окольной дорожки в рай». Пафос романа выражен в словах Векшина: «Разбродную, бессмысленно текущую по равнинам истории людскую гущу направить надо на общую, умную турбину и выплавить очищенную от дряни великую человеческую силу. По ту сторону турбины и будет новый человек. А если обманет?» (Вор. М.; Л., 1928. С.345). Леонов одним из первых в литературе того времени поднял вопрос о «блестинке» наследия, о культурной преемственности, обеспечивающей духовную стойкость личности. Ориентация на традицию Достоевского (проблема «преступления и наказания»), нота скептицизма в оценке «нового человека», усложненная форма произведения вызвали гневные нападки критики. «В "Воре" у Леонова явно отрицательное отношение к советской действительности эпохи нэпа и к политике большевиков, к политике рабочего класса»,— писал В.Кирпотин в книге «Романы Леонида Леонова» (М.; Л., 1932. С.32). М.Серебрянский утверждал, что в романе «нашли свое отражение троцкистские влияния и утверждения о перерождении партии, о "страшном пути", на который якобы вступила революция» (цит. по: Советская литература на новом этапе. М.; Л., 1934. С.42).
В 1920-е Леонова причисляли к писателям-«попутчикам», не усвоившим марксистское мировоззрение и не вставшим на позиции пролетариата. И в этом смысле Леонов всегда попутчиком и оставался, ибо его философское мышление никогда не ограничивалось классовыми интересами.
К «Вору» примыкают по тематике и стилистике повесть «Провинциальная история», написанная в 1927, цикл деревенских рассказов, названный позже «Необыкновенные рассказы о мужиках» (1927— 28), повесть «Белая ночь» (1928). К концу 1920-х Леонов пробует себя как драматург: его пьесы «Унтиловск» (1927), «Провинциальная история» (1928), «Усмирение Бададошкина» (1929) привлекают внимание московских театров.
В июне-июле 1927 Леонов путешествует по Европе (Берлин, Раппало, Венеция, Вена, Варшава), около 3 недель гостит у М.Горького в Сорренто.
В 1927-28 публикует несколько статей, посвященных М.Горькому.
В 1929 избирается сначала членом, позже председателем временного правления СП.
Весной 1930 совершает поездку по Средней Азии в составе бригады писателей (Н.Тихонов, В.Луговской, Вс.Иванов, П.Павленко и др.), публикует очерк «Поездка в Маргиан», повесть «Саранча».
На рубеже 1930-х Леонов, как и многие другие писатели, охвачен идеей социалистического переустройства страны, грандиозным пафосом индустриализации. В письме М.Горькому от 21 окт. 1930 он писал: «...быть только художником — это значит писать очень (порою!) неприглядный пейзаж действительности. Сейчас главное — хотеть, желать, делать что-то литературой» (ЛН. Т.70. С.257).
Романы Леонов 1930-х — «Соть» (1930), «Скутаревский» (1932), «Дорога на Океан» (1935) — отражали, по словам самого писателя, «историю столкновения наступающей новизны с российской архаикой, историю первой встречи машины с дремучими недрами». Однако Леонова интересовало не просто рождение новой стройки, преодоление природной стихии, он размышлял о месте России в цивилизационном процессе, о соотношении идеи «сотворения нового мира» с генетическим материалом — простым, «стихийным человеком», обремененным грузом прошлого: утраченной верой, выродившейся в слепое поклонение идолам, мещанским, заскорузлым чувством собственности, прогнившими устоями быта. Строители новой жизни, коммунисты, несмотря на черты монументализма, наделены у Леонова многими противоречивыми качествами, которые делали их далекими от принятой и утвержденной рапповской критикой схемы положительного героя. «Битюг революции» Увадьев («Соть») малограмотен, плохо разбирается в технике и экономике строительства, далек от реальных нужд простых людей, испытывает горькое одиночество и оторванность от коллектива. Черимов («Скутаревский»), увлеченный своей научной и общественной работой, не дает себе труда разобраться в метаниях профессора Скутаревского, спускающегося с высот элитарной науки к людям. Курилов («Дорога на Океан») смертельно болен.
Произведения 1930-х отмечены высоким композиционным мастерством. Роман «Соть» построен на контрасте: противопоставление строительства замшелому существованию отдаленного монашеского скита, забытого и людьми, и Богом. «Скутаревский» представляет собой оригинальный тип «романа воспитания», где в центре духовный и общественный поиск личности (подобно «Вору»). «Дорога на Океан» — новый тип романа в творчестве Леонова. Повествование о герое — Курилове — перемежается рядом вставных эпизодов, сюжетно не связанных с персонажами, а объединенных размышлениями автора о будущем, о движении по «маршруту жизни» к Океану.
В авг. 1933 Леонов вместе с группой писателей выезжает на строительство Беломорско-Балтийского канала им.Сталина. Однако в книге «Беломорско-Балтийский канал им. Сталина. История строительства» (под ред. М.Горького, Л.Авербаха и др. М., 1934), где были собраны свидетельства писателей о перековке «врагов народа», материал Леонова не появился.
В авг. 1934 Леонов выступает с речью на I съезде советских писателей, где высказывает главный принцип творчества: «Поэт обязан быть философом. Философ не может не быть солдатом, готовым ежесекундно защищать свою идею».
Конец 1930-х отмечен взлетом драматургического творчества Леонова: написаны пьесы «Скутаревский» (1934), «Половчанские сады» (1938), «Волк» (1938), «Метель» (1939), «Обыкновенный человек» (1941). Особое значение в творчестве этого периода занимает пьеса «Метель», где воссоздана атмосфера страха и недоверия, характерная для жизни в стране в конце 1930-х. Огромный «ветровал», обрушивший на Россию массовые репрессии, получил в пьесе образ страшной, вьюжной метели, которая губит в народе все дееспособное и живое. Леонов изменил привычные для того времени представления о типе героев. Пьеса не понравилась Сталину, и в критике был учинен разнос писателю. В сент. 1940 состоялось разгромное обсуждение «Метели» на заседании секретариата СП СССР (см. об этом: Перхин В. Я хотел сказать о праве на родину... // Москва. 1994. №9).
Во время Великой Отечественной войны Леонов оказался в эвакуации в г.Чистополь, занимался драматургией и публицистикой, неоднократно выезжал на фронт в качестве корреспондента газетах «Правда», «Известия». В пьесах «Нашествие» (1942) и «Ленушка» (1943) нашло свое отражение символическое осмысление народного подвига и народного горя, причиненного войной. Сочетание бытовой достоверности, символической выразительности, высокой трагедийной интонации ставило эти произведения в разряд классических пьес о войне. Главная тема — созревание народного гнева и ненависти — являлась сквозной и в публицистике Леонова. Повесть «Взятие Великошумска» (1944) публиковалась на страницах «Правды». Она написана после поездки писателя на фронт в конце 1943. Повесть, исполненная в монументальной былинной манере, посвящена танкистам, совершающим дерзкий рейд в тыл врага, в процессе которого выявляется героизм советских людей, обессмертивших свое имя в борьбе с фашизмом. Во время войны Леонов написал ряд киносценариев для «Боевых киносборников».
В 1945 Леонов в качестве корреспондента «Правды» присутствует на судебных процессах над фашистскими палачами в Люнебурге и Нюрнберге (очерки «Когда заплачет Ирма», «Поездка в Дрезден», «Нюрнбергский змий» и др.). В леоновской публицистике присутствует глобальный масштаб: масштаб Вселенной, человечества. Леонов рассматривает фашизм в исторической ретроспективе, выявляя пути, по которым пойдет обновленное человечество. Уроки фашизма, по его мнению, должны способствовать «повзрослению мира», ибо еще и сегодня «мы дышим частицами пепла и воплями жертв, растворенными в воздухе Европы».
В янв. 1946 появляется в «Правде» статья Леонова о Сталине «Слово о первом депутате».
После войны Леонов пишет пьесу «Золотая карета» (1946) — наиболее символическую из всей драматургии. Леонов обращает внимание на общее, философское содержание конфликта между героями — патриотами и эгоистами-мещанами. Как отмечал в своих работах В.Ковалев, пьеса имеет 3 редакции: в редакции 1946 преобладает акцент на историческом аспекте жизни после войны, в редакции 1955 — на современных морально-психологических проблемах, в редакции 1964 Леонов устранил счастливую развязку пьесы и вернулся к острому, трагическому финалу 1-й редакции.
В дек. 1947 в газете «Известия» опубликована статья «В защиту Друга», посвященная охране лесных богатств России. Статья получила широкий отклик.
С 1950 по 1953 Леонов работает над романом «Русский лес» (1953). Разрабатывая основную тему романа, Леонов досконально изучил лесоводческие проблемы, труды классиков русского лесоводства и совр. дискуссии на эту тему. Однако смысл романа не исчерпывался «идеей постоянного лесопользования», через тему леса Леонов выходил к размышлениям об исторической судьбе России, об изменении русского национального характера, об экологических проблемах, грозящих катастрофой всему человечеству. Главный конфликт романа, воплощенный в образах ученых Вихрова и Грацианского, касался не только проблем леса, а философской концепции жизни. Вихров отстаивал материалистическое понимание природы вещей, демократический взгляд на мир с «обиженной улыбкой выходца из грубого крестьянского сословия», идею общественного служения России. Грацианский стоял на позиции субъективного идеализма, обрамленного философией Ницше и Штирнера и завуалированной фразеологией Маркса. Эти образы вскрыли новый конфликт в обществе послевоенного периода — конфликт между трудом творческим и псевдоработой, затемненной социалистической демагогией и наисовременнейшими лозунгами. Открытием в «Русском лесе» стала и та «национальная координата жизни», которая, по Леонову, должна определять результаты любой деятельности. Роман в жанровом отношении приближается к «Дороге на Океан». Главы о настоящем (время действия — Великая Отечественная война) чередуются с главами о прошлом (дореволюционная Россия). В результате этого сопоставления возникал образ меняющегося, движущегося времени, в котором в определенных точках сходились линии исторического развития. Стиль «Русского леса» временами обретает характер метафорически оформленного философского текста, в котором в емком экспрессивном движении зафиксированы черты той или иной эпохи. Эта особенность заставляла многих критиков говорить об отступлении писателя от реализма вследствие «поглощения индивидуальной характеристики могучим и всеобъемлющим авторским лиризмом», «превышения пределов абстракции» (Старикова Е.В. О стиле Леонида Леонова // Знамя. 1959. №2). Роман вызвал бурную дискуссию в литературе и лесоводческой среде. Писателю предъявлялись претензии за его вторжение в лесоводческие дела, за «слабость» и «пассивность» положительных героев, «нереальность» отрицательных, «вычурность и тяжеловесность» стиля.
В конце 1950-60-х Леонов возвращается к некоторым своим произведениям предшествующих лет, публикует новую редакцию романа «Вор» (1959), где усиливает мотивы вины в образе главного героя, новую редакцию «Метели» (1963), «Золотой кареты» (1964), публикует кинопамфлет «Бегство мистера Мак-Кинли» (1961), где воссоздается атмосфера ужаса, связанная с возможностью осуществления на Земле ядерной войны. Завершает работу над емкой, изящной повестью «Evgenia Ivanovna» (1938-63), посвященной судьбе невольной эмигрантки, так и не сумевшей «избавиться» от любви к родине.
В 1972 Леонов избран действительным членом АН СССР.
В 1994 выходит в свет последний роман писателя «Пирамида», над которым он работал с начала 1940-х. Этот роман подводит итоги и собственному творчеству Леонова, и всей реалистической литературе XX в. В нем с особой отчетливостью проявилось стремление Леонова совместить в своем творчестве научную картину мира с теологической, воссоздать путь развития цивилизации, объяснить суть исторических катаклизмов в России, «где во всевозможных рассечениях представлена человеческая душа». Роман овеян трагическими предчувствиями, эсхатологическими настроениями, ощущением тревоги и грусти. Он сложен для восприятия, ибо в нем много сюжетных линий, героев, принадлежащих как к миру реальности, так и инфернальной действительности, много непростых ассоциаций, специальной (научной, мистической, богословской) терминологии. Роман отмечен временными смещениями, сложными диалогами персонажей, философскими размышлениями о прошлом и будущем человечества. Главный герой романа — священник, отец Матвей — пытается заглянуть «по ту сторону Добра и света», еретически размышляет о том, чему можно только верить, поэтому терпит всяческие бедствия как от персонифицированных представителей зла на земле (коммунистов), так и от сатанинских сил, воплощенных в образе Шатаницкого. Леонов ставит перед читателями сложные вопросы: почему с такой легкостью русский народ отошел от Бога, в результате чего свершились все катастрофы на его пути? Какой «порочный ген» заставил Россию поменять веру на социальные догмы, Бога — на посланцев преисподней? Главный акцент автор ставит на особых сторонах национального характера — стремлении к познанию, к самопознанию, спору с самим собой, непредсказуемости, мистике, тайне. Жанр «Пирамиды» («роман-наваждение») аккумулирует принципы реалистической и символистской эстетики, обнаруживая возможности перехода повествования из реального пласта жизни в ирреальный.
Леонов в литературе XX в. занимает место художника-философа. В его творчестве существует комплекс постоянных философских идей, сквозь которые рассматривается судьба родины и человека. Эти философские идеи создают особую ауру в его произведениях, образуя своеобразную философскую реальность, которая корректирует, а временами противостоит господствующим в обществе мировоззренческим установкам. Если в советском обществе насаждалась идея поступательного движения к светлому будущему, то Леонов обращал внимание на сложности этого пути, трагические провалы, возвращения вспять, топтание на месте. Если утверждалась идея «переделки и покорения природы», то Леонов отстаивал мысль о разумном пользовании, сохранении экологической чистоты. Если в общественном сознании добивались приоритета идеи ускорения технического прогресса, то Леонов предупреждал о том, что любая «песчинка», попавшая по неосторожности в этот механизм, может взорвать и уничтожить цивилизацию. Леонов отстаивал идею культурной и гуманистической цельности человечества, предупреждая о том, что процессы культуры должны находиться в определенном балансе с процессами цивилизационного развития. Леонов видел в жизни иерархию, обусловленную биологическим, культурным и нравственным потенциалом каждого человека, развитие и сохранение которого и составляет смысл прогресса.
Художественная система Леонов сложна, затейлива, зашифрована. События современности, которые анализирует писатель, включены в мощный поток традиций, реминисценций, аллюзий, позволяющих непосредственно ощутить постоянство проблем, мучающих человечество, и новые исторические пути их решения. По его собственному признанию, он всегда «искал отвечающие времени формулы мифа», ориентируясь в первую очередь на библеистику и апокрифический эпос, а также на открытия Ф.Достоевского. Леонов разработал тип философского романа, который отличается усложненной композиционно-сюжетной структурой, нарушением хронологии, «смещением фокуса», «боковым отражением» событий, «логарифмированием» явлений, детективным элементом, мистификацией читателя, диалогичностью, системой зеркальных персонажей, введением принципа «случайной встречи», особой символикой, виртуозным использованием лейтмотивов, деталей и т.д.
Философски-символический реализм Леонова не укладывался в рамки и каноны социалистического реализма, перекрывая их мощью философского содержания и изощренностью художественных решений. Он оказал сильное воздействие на всю послевоенную литературу, привив ей вкус к философскому поиску истины, глубинному осмыслению национальной истории, смелому художественному эксперименту.
Соч.:
СС: в 10 т./ вступ. статья, примеч. О.Михайлова. М., 1981-84;
Помпейские слепки / Запись беседы с писателем и комм, к ней А.Г.Лысова // Москва. 1983. №10;
Человеческое, только человеческое... / Беседы с писателем вел А.Лысов // Вопросы литературы. 1989. №1;
Пирамида. М., 1994. Книги 1, 2;
Унтиловск: повесть // Москва. 1999. №5;
Деяния Азлазивона: рассказ // Наше наследие. 2001. №58.
Лит.:
Творчество Леонида Леонова: Сб. статей. Л., 1969;
Старикова Е. Леонид Леонов: Очерки творчества. М., 1972;
Финк Л. Уроки Леонида Леонова. М., 1973;
Уроки Леонова: сб. статей. М.; 1973;
Ковалев В.А. Этюды о Леониде Леонове. М., 1974;
Мировое значение творчества Леонова. М., 1981;
Ковалев В.А. Леонид Леонов: Семинарий. М., 1982;
Грознова Н.А. Творчество Леонида Леонова и традиции русской классической литературы. Л., 1982;
Вахитова Т.М. Леонид Леонов: Жизнь и творчество. М., 1984;
Крылов В.П. Леонид Леонов — художник. Петрозаводск, 1984;
Леонид Леонов: Творческая индивидуальность и литературный процесс. Л., 1987;
Михайлов О. Мироздание по Леониду Леонову. М.; 1987; 1998. №2,4;
Хрулев В.И. Магия художника. Уфа, 1999;
Леонид Леонов в зоспоминаниях, дневниках, интервью. М., 1999;
Леонид Леонов и русская литература XX в. СПб., 2000;
ВекЛеонидаЛеонова. М., 2001;
Thomson В. The art of compromise: The life and work of Leonid Leonov. Toronto, 2001;
Поэтика Леонида Леонова и художественная картина мира в XX в. СПб., 2002;
Якимова Л.П. Мотивная структура романа Леонида Леонова «Пирамида». Новосибирск, 2003;
Роман Л. Леонова «Пирамида». Проблема мирооправдания. СПб., 2005.
Т.М.Вахитова
Оглавление | Все источники