Карпова Наталия Ивановна [15.07.1940-05.02.1995]
Карпова Наталия Ивановна
[15.7.1940, Ленинград — 5.2.1995, Петербург]
— поэт, переводчик.
В 1961-1965 работала библиотекарем. Окончила Ленинградский институт культуры
им. Н.К.Крупской (1965) и аспирантуру при нем (1968), кандидат педагогических
наук.
В 1968-95 преподаватель, доцент (1977) Института культуры. Опубликовала свыше
50 научных работ по библиотековедению.
Литературный путь Карпова начался в литобъединении под руководством поэта
Г.Семёнова, куда также входили А.Кушнер, В.Соснора, Г.Гампер, А.Городницкий,
Т.Галушко. Первая подборка стихов напечатана в альманахе «Молодой Ленинград» в
1965. Стихи Карповой публиковались во многих периодических изданий («Смена»,
«Литературная газета», «Нева», «Аврора», «Звезда», «Костер», «Молодая гвардия»,
«Студенческий меридиан»), в альманахе «День поээии», «Молодой Ленинград» и др.
Карпова переводила стих, польских, югославских, украинских, грузинских,
туркменских поэтов.
Ранние стихотворения Карпова были «лишены резких красок и линий, категорических
заключений, экстравагантных образов. Как правило, это короткие стихи, где в
немногом говорится многое и где читателю сразу же... передается авторское
настроение. Секрет этот в том чувстве истинной поэзии, в точном и скупом отборе
поэтических средств, которыми владеет Карпова» (Ботвинник С. Доброго пути! //
День поэзии. 1972. Л., 1972. С.162).
Выросшая в семье верующих родителей, Карпова с детства была глубоко религиозна.
В годы, когда открытое исповедание веры было невозможно, Карпова не шла на
компромиссы: сборник ее стихотворений пролежал в издательстве 11 лет.
Христианское начало прочитывается в подтексте, в символах, иносказаниях; в ее
стихах ощущается незримое присутствие вечности, иного мира, духовной
реальности. Это было подмечено критикой в рецензии на первую книгу Карпова
«Колодец» (1976): «Образность Карпова принадлежит к двум рядам: бытовому — и
надбытовому, непреходящему, символом которого чаще всего становится звезда.
Это... необходимая автору стабильная точка, надежно остающаяся на привычном
месте при любых обстоятельствах» (Гампер Г. Далекая память // Аврора. 1977.
№5).
Все стихи Карповой связаны единым лирическим сознанием автора, единым
мироощущением. Уже в первой книге «Колодец» явственно чувствовалась высота души
поэтессы, ее тяготение к религиозно-философскому осмыслению мира: «Мне так
нужны бессмертные слова, / В которых есть и корень, и основа...» Критики
отмечали зрелость и самостоятельность, силу и глубину поэтического чувства.
Стихи Карповой исполнены драматических переживаний, живой боли, искреннего
интереса к людям. «Мысль, образ, жизнь...— все выстрадано... Поэтесса не боится
высоких слов, не прячется в иронию, не маскируется витиеватой метафорой, и
"душа", "честь", "совесть" для нее — не поэтические символы, а смысл жизни»
(Покровская С. [Рец.] // Звезда. 1977.№7. С.216).
Остро ощущая быстротечность жизни, Карпова находит опору, неподвластную
времени,— любовь в ее христианском понимании. Вера в людей, радость общения,
счастье бытия — слагаемые мироощущения поэтессы. «Карпова не оставила нам
пронзительных стихов о любви, а вот о дружбе сказала так, как у нас не говорили
со времен Пушкина: самозабвенно и самоотреченно. Умение жить чужой радостью и
чужой болью свойственно ей в высшей степени» (Колкер Ю. Три письма и поездка в
Англию // Карпова Н. Разлук и встреч печаль и радость... С.284).
Удивляясь тайне мироздания, Карпова видит в «обычном ходе вещей», в траве и
дожде икону Творца. Для стилистической системы Карповой характерны несколько
удлиненная строка, утяжеленный ритм. Стихотворение организуется так, что
нравственный вывод выносится в конец произведения и звучит как завершающая
нота. Порой у Карповой, поэтессы преимущественно городской, прорываются
фольклорные нотки.
Поэтические ориентиры Карпова определили то, что стихи о любви романтической в
ее лирике оказались менее своеобразными. В отклике на вторую книгу «Совпадения»
(1980) отмечалось: «Лирическая героиня скорее вдумывается в жизнь, нежели живет
страстями, она оглядывает мир и осмысливает его, идет от анализа к синтезу,
ищет проявления цельности мироздания», и эта манера «придает ее стихам
некоторую рассудочность» (Пруссакова И. У своих истоков // Нева. 1981. №2.
С.189-190).
В последней книге «Над темной водою канала» (1994) Карпова выражает свою веру
уже открыто: гулкая исповедальность, яростная борьба с грехом, постоянный поиск
духовного совершенства приходят в соответствие с ее прежде сокрытой религиозной
жизнью. Общее настроение книги сумрачно, неприглядны приметы времени: «незрячие
кинулись в поводыри», «взрывчаткой самодельной переполнены дома», «и не светла
печаль, и ненадежен дом». Любимый Петербург воспринимается как «город больной»,
а «люди злобой подогреты». Эта ненадежность земного бытия кажется Карповой
предвестьем заслуженного и неотвратимого возмездия. Мотивы ухода, тщеты земных
усилий звучат в книге с роковой неотступностью.
Стихотворение Карповой порой сближается с древними духовными покаянными
стихами: «Человечек, подумай, ты сам разрушен, / Словно храм, так спасай свою
душу голую, / Омраченную, уже смердящую душу!» (Разлук и встреч печаль и
радость... СПБ., 1996. С.225. Далее цит. это издание).
Выход Карпова находит в Боге: важно не то, что «мы дети безвременья», важно,
что «все мы Божий дети» («О том, что времена последние...». С. 229). Встречи с
людьми, некогда приносившие радость, теперь воспринимаются как «искушенья,
соблазны», ибо «всяк человек — ложь» («Господи, да будет воля Твоя!». С.232).
Поэтесса не питает иллюзий и в отношении поколения, взращенного эпохой
безвременья: оно поглощает «громады газетной отравы», толкается «в колоннах у
разных знамен», и неясно, «кто спасется во тьме, властно, алчно опутавшей
землю, / Где коммерция, бизнес, богатство — весь смысл бытия?» (С.240). Горьки
приметы эпохи («Но, увы, на съездах заседая, / И монах сегодня депутат».
С.242), становящиеся одновременно и приметами «последних времен» («Уже на
улицах раздают листовки.,.». С.217).
В творчестве Карповой все большее место занимают темы отчаянной борьбы с
грехом, исповеди, жертвенной готовности («Возьми мою жизнь. Господи, / Обретшую
пару крыл». С.243). Последний цикл Карповой озаглавлен «Стихи покаянные».
Предчувствуя свою гибель, Карпова прощается с близкими («Всех простила от
сердца — / Простите меня, дорогие». С.205) и молитвенно обращается к Богу с
надеждой: «Только б пройти через узкую дверь / К Господу без преткновенья!»
(С.244). Карпова была убита неизвестными воскресным утром в день поминовения
Новомучеников Российских, по пути в Спасо-Преображенский храм. Похороны
пришлись на день гибели А.Пушкина. Суть последних стихотворений Карповой точно
определила Н.Шумских: «В ее стихах слышится искренний плач о грехах, истинное
покаяние. Любя свой родной город, ставший "в мирозданье открытою раной", любя,
как больного ребенка, и страдая за свою великую и убогую Родину, она и нас
зовет к соборному покаянию и смирению перед Господом» (Шумских Н. Духовный дар
// Карпова Н. Разлук и встреч печаль и радость... С.275).
Соч.:
Колодец. Л., 1976;
Совпадения. М., 1980;
Мой город. Л., 1981;
Трамвайный перекресток. Л., 1987;
Краски дня. Л., 1988;
Над темной водою канала. СПб., 1994;
Разлук и встреч печаль и радость... СПб., 1996.
Лит.:
Друян Б. [Предисл.] // Нева. 1995. №6;
Наташа: [Воспоминания о Н.Карповой: Борисова М., Слепакова Н.; Усова Г., Гампер
Г., Цывьян Л., Джексон К., Кушнер А., Шадрина Ж., Минкина В., Угренинов Г.,
Шумских Н., Крестинский А., Вдовина Р., Халупович В., Колкер Ю., Любегин А.,
Тарасьев А.] // Карпова Н. Разлук и встреч печаль и радость... СПб., 1996.
С.249-295;
Колкер Ю. Простившая всех // Русская мысль. 2000. № 4307.
А.М.Любомудров
Оглавление | Все источники