AZ-libr.ру

       [15.7.1940, Ленинград — 5.2.1995, Петербург]
       — поэт, переводчик.
       В 1961-1965 работала библиотекарем. Окончила Ленинградский институт культуры им. Н.К.Крупской (1965) и аспирантуру при нем (1968), кандидат педагогических наук.
       В 1968-95 преподаватель, доцент (1977) Института культуры. Опубликовала свыше 50 научных работ по библиотековедению.
       Литературный путь Карпова начался в литобъединении под руководством поэта Г.Семёнова, куда также входили А.Кушнер, В.Соснора, Г.Гампер, А.Городницкий, Т.Галушко. Первая подборка стихов напечатана в альманахе «Молодой Ленинград» в 1965. Стихи Карповой публиковались во многих периодических изданий («Смена», «Литературная газета», «Нева», «Аврора», «Звезда», «Костер», «Молодая гвардия», «Студенческий меридиан»), в альманахе «День поээии», «Молодой Ленинград» и др. Карпова переводила стих, польских, югославских, украинских, грузинских, туркменских поэтов.
       Ранние стихотворения Карпова были «лишены резких красок и линий, категорических заключений, экстравагантных образов. Как правило, это короткие стихи, где в немногом говорится многое и где читателю сразу же... передается авторское настроение. Секрет этот в том чувстве истинной поэзии, в точном и скупом отборе поэтических средств, которыми владеет Карпова» (Ботвинник С. Доброго пути! // День поэзии. 1972. Л., 1972. С.162).
       Выросшая в семье верующих родителей, Карпова с детства была глубоко религиозна. В годы, когда открытое исповедание веры было невозможно, Карпова не шла на компромиссы: сборник ее стихотворений пролежал в издательстве 11 лет. Христианское начало прочитывается в подтексте, в символах, иносказаниях; в ее стихах ощущается незримое присутствие вечности, иного мира, духовной реальности. Это было подмечено критикой в рецензии на первую книгу Карпова «Колодец» (1976): «Образность Карпова принадлежит к двум рядам: бытовому — и надбытовому, непреходящему, символом которого чаще всего становится звезда. Это... необходимая автору стабильная точка, надежно остающаяся на привычном месте при любых обстоятельствах» (Гампер Г. Далекая память // Аврора. 1977. №5).
       Все стихи Карповой связаны единым лирическим сознанием автора, единым мироощущением. Уже в первой книге «Колодец» явственно чувствовалась высота души поэтессы, ее тяготение к религиозно-философскому осмыслению мира: «Мне так нужны бессмертные слова, / В которых есть и корень, и основа...» Критики отмечали зрелость и самостоятельность, силу и глубину поэтического чувства. Стихи Карповой исполнены драматических переживаний, живой боли, искреннего интереса к людям. «Мысль, образ, жизнь...— все выстрадано... Поэтесса не боится высоких слов, не прячется в иронию, не маскируется витиеватой метафорой, и "душа", "честь", "совесть" для нее — не поэтические символы, а смысл жизни» (Покровская С. [Рец.] // Звезда. 1977.№7. С.216).
       Остро ощущая быстротечность жизни, Карпова находит опору, неподвластную времени,— любовь в ее христианском понимании. Вера в людей, радость общения, счастье бытия — слагаемые мироощущения поэтессы. «Карпова не оставила нам пронзительных стихов о любви, а вот о дружбе сказала так, как у нас не говорили со времен Пушкина: самозабвенно и самоотреченно. Умение жить чужой радостью и чужой болью свойственно ей в высшей степени» (Колкер Ю. Три письма и поездка в Англию // Карпова Н. Разлук и встреч печаль и радость... С.284).
       Удивляясь тайне мироздания, Карпова видит в «обычном ходе вещей», в траве и дожде икону Творца. Для стилистической системы Карповой характерны несколько удлиненная строка, утяжеленный ритм. Стихотворение организуется так, что нравственный вывод выносится в конец произведения и звучит как завершающая нота. Порой у Карповой, поэтессы преимущественно городской, прорываются фольклорные нотки.
       Поэтические ориентиры Карпова определили то, что стихи о любви романтической в ее лирике оказались менее своеобразными. В отклике на вторую книгу «Совпадения» (1980) отмечалось: «Лирическая героиня скорее вдумывается в жизнь, нежели живет страстями, она оглядывает мир и осмысливает его, идет от анализа к синтезу, ищет проявления цельности мироздания», и эта манера «придает ее стихам некоторую рассудочность» (Пруссакова И. У своих истоков // Нева. 1981. №2. С.189-190).
       В последней книге «Над темной водою канала» (1994) Карпова выражает свою веру уже открыто: гулкая исповедальность, яростная борьба с грехом, постоянный поиск духовного совершенства приходят в соответствие с ее прежде сокрытой религиозной жизнью. Общее настроение книги сумрачно, неприглядны приметы времени: «незрячие кинулись в поводыри», «взрывчаткой самодельной переполнены дома», «и не светла печаль, и ненадежен дом». Любимый Петербург воспринимается как «город больной», а «люди злобой подогреты». Эта ненадежность земного бытия кажется Карповой предвестьем заслуженного и неотвратимого возмездия. Мотивы ухода, тщеты земных усилий звучат в книге с роковой неотступностью.
       Стихотворение Карповой порой сближается с древними духовными покаянными стихами: «Человечек, подумай, ты сам разрушен, / Словно храм, так спасай свою душу голую, / Омраченную, уже смердящую душу!» (Разлук и встреч печаль и радость... СПБ., 1996. С.225. Далее цит. это издание).
       Выход Карпова находит в Боге: важно не то, что «мы дети безвременья», важно, что «все мы Божий дети» («О том, что времена последние...». С. 229). Встречи с людьми, некогда приносившие радость, теперь воспринимаются как «искушенья, соблазны», ибо «всяк человек — ложь» («Господи, да будет воля Твоя!». С.232). Поэтесса не питает иллюзий и в отношении поколения, взращенного эпохой безвременья: оно поглощает «громады газетной отравы», толкается «в колоннах у разных знамен», и неясно, «кто спасется во тьме, властно, алчно опутавшей землю, / Где коммерция, бизнес, богатство — весь смысл бытия?» (С.240). Горьки приметы эпохи («Но, увы, на съездах заседая, / И монах сегодня депутат». С.242), становящиеся одновременно и приметами «последних времен» («Уже на улицах раздают листовки.,.». С.217).
       В творчестве Карповой все большее место занимают темы отчаянной борьбы с грехом, исповеди, жертвенной готовности («Возьми мою жизнь. Господи, / Обретшую пару крыл». С.243). Последний цикл Карповой озаглавлен «Стихи покаянные». Предчувствуя свою гибель, Карпова прощается с близкими («Всех простила от сердца — / Простите меня, дорогие». С.205) и молитвенно обращается к Богу с надеждой: «Только б пройти через узкую дверь / К Господу без преткновенья!» (С.244). Карпова была убита неизвестными воскресным утром в день поминовения Новомучеников Российских, по пути в Спасо-Преображенский храм. Похороны пришлись на день гибели А.Пушкина. Суть последних стихотворений Карповой точно определила Н.Шумских: «В ее стихах слышится искренний плач о грехах, истинное покаяние. Любя свой родной город, ставший "в мирозданье открытою раной", любя, как больного ребенка, и страдая за свою великую и убогую Родину, она и нас зовет к соборному покаянию и смирению перед Господом» (Шумских Н. Духовный дар // Карпова Н. Разлук и встреч печаль и радость... С.275).

Литература и другие источники информации