Афиногенов Александр Николаевич [04.04.1904-29.10.1941]
Афиногенов Александр Николаевич
[22.3(4.4).1904, г. Скопин Рязанской губ.— 29.10.1941, Москва]
— драматург.
Родился в семье железнодорожника, ставшего впоследствии писателем (псевдоним —
Н.Степной). Юность Афиногенова совпала с событиями революции и Гражданской
войны, заставшими его в Скопине, где он вступил в комсомол и участвовал во
многих общественных делах. Здесь же проявился его интерес к сценическому
искусству: в уездной газете «Власть труда» печатал рецензии на спектакли
местного театра.
Литературная деятельность Афиногенова началась в период его учебы в Московском
институте журналистики (1921-24). Его творческой колыбелью стал Пролеткульт,
заказавший ему пьесу «Роберт Тим» — о разрушителях машин в Англии XVIII в.
(опубл. в 1924). Несколько лет Афиногенов находился, по его словам, в роли
«присяжного драматурга Пролеткульта» (Автобиография. С. 13), что указывало на
его юношеские симпатии к «левому» искусству. На сцене Театра Пролеткульта в
течение 1926-27 были поставлены его пьесы «По ту сторону щели» (инсценировка
рассказа Дж.Лондона), «На переломе», «В ряды», «Малиновое варенье». Затем
пришло осознание «тупика пролеткультовской теории», ее оторванности от жизни.
Разрыв с иллюстративной эстетикой Пролеткульта отчетливо обозначился в 1928
(пьесы «Волчья тропа», «Черный яр»).
Подлинно афиногеновская драматургия, тяготеющая к воспроизведению «простых
человеческих чувств» (Статьи, дневники, письма. С.25), начинается с пьесы
«Чудак» (1929). В создании ее писатель, по собственному признанию, впервые шел
не от «идеи», а от живого и неповторимого человеческого характера (образ Бориса
Волгина). Наивный молодой «чудак», беспартийный энтузиаст, нарушивший по своей
инициативе привычный ход дел на фабрике и поставивший себя в конфликтное
положение с ее руководством, оказался настоящим открытием драматурга. И хотя
сама проблема пьесы, актуальная для эпохи первой пятилетки, канула в Лету,
характер ее героя, обрисованный со множеством психологических оттенков, живо и
точно запечатлел свое время. Не случайно пьесой заинтересовался 2-й МХАТ,
успешно воплотивший ее на своей сцене (1929, реж. И.Н.Берсенев и А.И.Чебан).
Положительными рецензиями на спектакль откликнулись А.Луначарский, П.Марков,
А.Фадеев, Ю.Либединский и др. Приобщение к МХАТу сыграло важную роль в
творческом развитии Афиногенова, обогатило его представление о ремесле
драматурга, сориентировало на классический художественный опыт. Лирическая
тональность и психологический подтекст пьесы «Чудак» свидетельствовали о
приверженности ее автора к чеховской традиции русской драматургии.
Однако следующая пьеса Афиногенова «Страх» (1931), с ее ярко выраженной
идеологической окраской, политико-философскими спорами между персонажами,
напоминала скорее о горьковских драматургических принципах. С тех пор
своеобразное переплетение чеховского и горьковского начал станет характерной
особенностью творчества Афиногенова. В центре пьесы «Страх» — образ профессора
Бородина, руководителя института физиологических стимулов, создавшего
«лабораторию людского поведения». Его цель — доказать зависимость поведения
человека от вечных, неподвластных никаким политическим изменениям регуляторов —
любви, голода, гнева и страха. Слова Бородина о том, что «мы живем в эпоху
великого страха», имели безусловную опору в самой жизни. Здесь драматург уловил
существенную черту времени нарождавшегося тоталитаризма. Но его пьеса построена
на опровержении философии страха Бородина устами старой большевички Клары
Спасовой. Молодое поколение ученых (Кимбаев, Елена) верит в возможность
подчинения законов физиологии интересам гос. политики. Пьеса не свободна от
романтических иллюзий о воспитании нового человека лабораторным путем (рецидив
пролеткультовских взглядов Афиногенова). Театры проявили к ней большой интерес:
в 1931 она была поставлена в Ленинградском академическом театре драмы (реж.
Н.В.Петров) и во МХАТе (реж. И.Я.Судаков). Как свидетельствуют рецензенты тех
лет, особое впечатление на зрителей производили доклад Бородина и монолог Клары
(два кульминационных момента произведения), написанные автором с равной силой
мастерства. М.Горький оценил пьесу «Страх» как «крупный шаг вперед» в
творчестве Афиногенова (см.: М.Горький и советская печать. М., 1965. С. 261).
В 1931 Афиногенов выпустил книгу «Творческий метод театра», заявив о себе как о
наиболее авторитетном деятеле РАППа в области драматургии. Эта книга, наряду с
дневниками и записными книжками писателя, отразила его внутреннюю потребность
осмыслить пройденный путь, самоопределиться. Однако приверженность рапповскому
«диалектико-материалистическому творческому методу» неизбежно сковывала
теоретическую мысль Афиногенова и по-своему осложняла его развитие как
драматурга. Сознание чрезмерной идеологизированности, непреодоленной
рассудочности и иллюстративности (типично рапповский синдром) не давало покоя
Афиногенову, доводило его порой до отчаяния: «Никогда мне не испытать радости
непосредственного творчества» и т.п. (Дневники и записные книжки. С.58).
Творческие затруднения, возникшие у него после «Чудака» и «Страха», были
отчасти преодолены благодаря длительной зарубежной поездке, встрече с М.Горьким
в Сорренто (1932).
Настоящее потрясение пережил Афиногенов в связи с пьесой «Ложь» («Семья
Ивановых», 1933), посланной им на отзыв Сталину и жестоко раскритикованной
последним. Особенно возмутило вождя то, что коммунисты в пьесе выведены
«физическими, нравственными или политическими уродами (Горчакова, Виктор,
Кулик, Сероштанов)». «Не думаете ли,— обращался он к драматургу,— что только
физические уроды могут быть преданными членами партии?» Тут же был вынесен и
приговор: «Пускать пьесу в таком виде нельзя» (Караганов А.— С.297). Сам факт
обращения за отзывом к генсеку свидетельствовал о мучительных сомнениях
Афиногенова по поводу пьесы и затронутых в ней проблем. Главная из них
обозначена в заглавии произведения: ложь, проникшая не только в быт, но и во
все сферы жизни общества. Пьеса создавалась в полемике с Н.Погодиным, автором
«Моего друга», где главный герой (директор завода Гай) сознательно шел на обман
государства ради интересов производства. То же самое делает и Виктор в пьесе
«Ложь», но автор не одобряет подобных действий, ибо они ведут к разрушительным
нравственным последствиям. Вместе с тем проблема лжи поставлена у Афиногенова
гораздо шире: он разглядел в общественной жизни и прежде всего в партийной
среде симптомы опасного явления — клеветы, посредством которой рушатся
репутации, человеческие судьбы, совершаются служебные карьеры и т.д. Однако
убедительно развить данную тему драматургу не удалось. Наиболее привлекательный
персонаж пьесы Нина Ковалева, непримиримая ко всякой лжи, сама пострадавшая от
злого навета, в критический момент «забывает» о своих принципах и готова
солгать ради спасения скрытого оппортуниста Накатова. На внутреннюю
противоречивость поведения Нины обратил внимание М.Горький, которому пьеса
также была послана на отзыв. Он же отметил и излишне пессимистический настрой
произведения (ЛН. Т.70. С.32-34). Основываясь на критических замечаниях Сталина
и Горького, Афиногенов переделал пьесу, но и во 2-м варианте она не
удовлетворила вождя. Первая ее публикация стала возможной лишь много лет спустя
(Современная драматургия. 1982. №1).
Неудача с «Ложью» породила у Афиногенова чувство растерянности, неуверенности в
своих силах, желание обойтись в творчестве «без политики», что было вряд ли
возможно для него. Итогом его поездки на Беломорканал в составе большой группы
писателей была пьеса «Портрет» (1934). Но она не стала достижением драматурга,
хотя в какой-то степени помогла ему преодолеть душевный кризис. Настоящую
полноту творческого дыхания Афиногенов обрел в драме «Далекое» (1935), где
обнаружилось присущее ему сочетание публицистичности и лиризма,
социально-философской мысли и тонкого психологизма. Идея пьесы внутренне
полемична: жизнь обычного железнодорожного разъезда не менее значительна и
интересна, чем славные и всенародно известные дела стахановцев и строителей
Магнитки, спасателей челюскинцев и покорителей стратосферы. Не только Москва,
но и расположенный за многие тысячи километров от нее маленький разъезд «тоже
является точкой приложения творческих сил» (Избранное. Т.1. С.523-524).
Драматургу удалось убедить в этом зрителя (пьеса появилась на сцене Театра им.
Евг.Вахтангова, 1935, реж. И.М.Толчанов) благодаря целому ряду удачно
разработанных сценических характеров (Корюшко, Женя, Глаша, Лаврентий и др.). В
то же время образ комкора Малько, как бы осчастливившего своей случайной
остановкой разъезд Далекое и его обитателей, не избежал некоторой идеализации.
Имеется в виду не столько его характер, которому, как считал М. Горький,
необходим «хотя бы маленький недостаточек» (Горький М. СС: в 30 т. М., 1965.
Т.30. С.367), сколько та исключительно благотворная роль, которую он играет в
судьбе каждого жителя разъезда. Единственный его оппонент в пьесе —
индивидуалист Влас, при всей изворотливости его ума, выглядит все же
недостаточно сильным противником для Малько. При доработке пьесы автор пытался
преодолеть налет идеализации в облике комкора, но само положение, возвышающее
его над другими персонажами, осталось неизменным.
В пьесе «Салют, Испания!» (1936) Афиногенов сделал неожиданный поворот к жанру
героико-романтической драмы. Несмотря на ее бурный сценический успех (особенно
в Театре им. МОСПС, реж. И.Н.Берсенев), она не выходит за рамки оперативного
отклика на актуальные международные события.
1937 стал поистине «черной» датой в жизни Афиногенова. По ложному доносу он был
исключен из партии, пьесы его были сняты с репертуара. Ситуация,
воспроизведенная им ранее в пьесе «Ложь», реализовалась, таким образом, в его
собственной жизни. В дни тяжких испытаний он сполна ощутил последствия
изоляции, оставшись наедине со своим дневником. Через год, однако, Афиногенов
был восстановлен в партии и смог вернуться к творческой деятельности. Он
пробовал свои силы то в историко-революционной теме (пьеса «Москва, Кремль»,
1938), то в современной («Мать своих детей», 1939), работал над продолжением
драмы «Далекое» («Вторые пути», 1939) и задуманного ранее романа «Три года»
(главы из него были опубликованы много позднее в журнале «Театр». 1958. №3).
Долгое время ему не удавалось восстановить прежнее творческое самочувствие и
заново обрести свой истинный путь. Лишь в лирической комедии «Машенька»
читатели и зрители вновь встретились с настоящим Афиногеновым, погруженным в
желанную для него стихию «непосредственного творчества». Самая задушевная и
жизнеспособная из афиногеновских пьес, она была подготовлена всем
предшествующим опытом автора, включая и пережитую им личную драму 1937. Здесь с
новой силой открылась неизменная ценность «простых человеческих чувств». По
словам Афиногенова, он пришел к пьесе «Машенька» «от страстного желания побыть
среди хороших людей, полных чистых чувств, благородных намерений, сердечной
теплоты и подлинной дружбы» (Статьи, дневники, письма. С.218). Эти проявления
«человеческого в человеке» писатель реализовал в полную меру своего таланта на
примере взаимоотношений профессора Окаемова и его внучки Маши, идущих нелегким
путем навстречу друг другу. Чутьем драматурга Афиногенов безошибочно угадал,
что трудный, но вполне преодолимый путь ученого старика и его внучки к
взаимопониманию есть одновременно и путь к сердцу зрителя. Убедительным
подтверждением тому явился спектакль Театра им. Моссовета (1941, реж.
Ю.А.Завадский, в роли Машеньки — В.П.Марецкая), ставший общепризнанным
литературно-театральным событием тех лет. Этой пьесе Афиногенова суждена была
долгая и счастливая сценическая жизнь.
Последним произведением Афиногенова стала драма на «оборонную» тему «Накануне»,
начатая им за несколько месяцев до Великой Отечественной войны и законченная в
авг. 1941. Вскоре после этого жизнь писателя внезапно оборвалась: он погиб в
Москве от фашистской бомбы.
Соч.:
Избранное: в 2 т. М., 1977;
Творческий метод театра: Диалектика творческого процесса. М.; Л., 1931;
Статьи, дневники, письма. Воспоминания. М., 1957;
Дневники и записные книжки. М., 1960;
Советские писатели: Автобиографии. М., 1966. Т.3.
Лит.:
Караганов А. Жизнь драматурга: Творческий путь Александра Афиногенова. М.,
1964.
В.П.Муромский
Оглавление | Все источники