Кассационное определение Судебной коллегии Верховного Суда РФ от 13 февраля 2003г. №65-О02-10
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации
рассмотрела в судебном заседании от 13 февраля 2003 года кассационный протест государственного обвинителя Ж. на приговор суда Еврейской автономной области от 31 мая 2002 года, которым П., 24 августа 1980 года рождения, уроженка г.Биробиджана ЕАО, несудимая,
оправдана по ст.301 ч.1 УК РФ — за отсутствием в ее действиях состава преступления.
Заслушав доклад судьи, объяснения прокурора, полагавшего приговор, как законный и обоснованный оставить без изменения, кассационные жалобы — без удовлетворения, судебная коллегия
установила:
органами предварительного следствия П. обвинялась в том, что она, исполняя обязанности следователя следственного отдела при ОВД г.Биробиджана, заведомо незаконно задержала Н. при следующих обстоятельствах.
П. возбудила и расследовала уголовное дело по факту кражи имущества из кв. №100 по ул.Бумагина, 6"а" в г.Биробиджане, которая была совершена 17 сентября 2000 года. При проведении оперативно-розыскных мероприятий было установлено, что одна из похищенных вещей — телевизор "Голдстар", находится у О. 20 апреля 2001 года данный телевизор был у него изъят. О. пояснял, что телевизор он купил у Н. осенью 2000 года. 3 мая телевизор был опознан потерпевшей и возвращен ей.
8 мая 2001 года, прокурор г.Биробиджана, ознакомившись с материалами дела, пояснениями П. и оперуполномоченных Ж. и Л. о причастности к данной краже Н., санкционировал производство обыска в его квартире. Однако до 14 мая 2001 года оперативным работникам не удавалось застать Н. дома.
14 мая 2001 года, около 21 часа, оперативные работники, застав Н. дома, провели в его квартире обыск. Похищенных вещей не обнаружили. В 22 часа 20 минут П. допросила Н. в качестве подозреваемого. Он отрицал знакомство с О. и факт продажи ему похищенного телевизора.
После этого П. приняла решение задержать Н. в порядке ст.122 УПК РСФСР. В протоколе задержания Н. она подчеркнула одно из трех оснований задержания, напечатанное типографским шрифтом "...очевидцы, в том числе и потерпевшие, прямо укажут на данное лицо, как на совершившее преступление".
Приведенные действия П. по задержанию Н. были расценены органами следствия, как заведомо незаконные. Этот вывод в обвинительном заключении мотивирован тем, что подчеркнутая П. фраза в протоколе, не соответствует действительности, поскольку никто из очевидцев прямо не указал на Н., как на лицо, совершившее кражу.
Судом П. оправдана по ст.301 ч.1 УК РФ за отсутствием в ее действиях состава преступления.
В кассационном протесте, государственный обвинитель Ж., не соглашаясь с принятым судом решением, утверждает, что действия П. по задержанию Н. носили заведомо незаконный характер, кроме того, полагает, что суд в приговоре допустил выражения, поставляющие под сомнение его выводы, просит приговор отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение в ином составе судей.
В возражениях на кассационный протест, адвокат Б., в защиту интересов П., просит приговор суда оставить без изменения, кассационный протест прокурора — без удовлетворения.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного протеста и возражений на него, судебная коллегия находит выводы суда о невиновности П. в совершении инкриминируемого ей преступления основанными на доказательствах, полученных в установленном законом порядке, всесторонне, полно и объективно исследованных в судебном заседании и получивших оценку суда в соответствии с требованиями ст.88 УПК РФ.
В судебном заседании П. виновной себя в заведомо незаконном задержании Н. не признала, пояснила, что от оперуполномоченных Ж. и Л. ей стало известно о причастности к краже Н. Она возобновила производство по делу. Допросив О. она выяснила, что осенью 2000 года, Н. принес к нему домой и продал ему телевизор "Голдстар". Этот телевизор был у него изъят, в дальнейшем опознан потерпевшей и возвращен ей. Характеристика личности Н., ранее судимого, нигде не работающего, общавшегося с членами преступных группировок, не вызывала сомнений в правдивости показаний О. С санкции прокурора в квартире Н. был произведен обыск, который не дал положительных результатов. Н. же в ходе допроса стал отрицать свое знакомство с О. и продажу ему телевизора. С учетом этого, она решила задержать Н. в порядке ст.122 УПК РСФСР, с тем, чтобы воспрепятствовать ему помешать установлению истины по делу, рассчитывая провести очную ставку между Н. и О. В течение суток оперативные работники не смогли найти О. и она освободила Н.
П. пояснила также, что, производя задержание Н., она не сомневалась в его причастности к краже. Н. она не знала неприязни к нему не испытывала.
Ее выводы о причастности Н. к краже, основывались на показаниях О., поведении самого Н., который все отрицал, пытаясь обеспечить себе алиби, решении прокурора о санкционировании обыска у Н., а также сообщенной ей оперативными работниками информации.
Из показаний оперуполномоченных Ж. и Л. усматривается, что О. сам обратился к ним по поводу продажи ему Н. телевизора. О. сообщил также, что со слов Н. ему известно, что телевизор краденый.
Суд обоснованно признал правдивыми приведенные показания свидетелей Ж. и Л., как согласующиеся с показаниями П. и подтверждающиеся рапортом Ж. от 25 апреля 2001 года, в котором он сообщил об изъятии у О. телевизора, похищенного из кв.100 по ул.Бумагина, 6"а" (л.д.129).
При этом потерпевшей этот телевизор был предъявлен для опознания и опознан ею, как похищенный из ее квартиры только 3 мая 2001 года (л.д.135).
С учетом изложенного следует признать правильными и выводы суда о неправдивости показаний О., отрицавшего свою осведомленность о приобретении им похищенного телевизора.
При оценке показаний О. судом обоснованно учтено и то, что он, в силу требований закона вправе не свидетельствовать против себя самого.
Н. в судебном заседании пояснил, что он действительно продал телевизор О. Телевизор он взял у И., который уехал на постоянное жительство в Израиль, и не знает, "ворованный телевизор или нет".
Свидетель Ин., начальник следственного управления УВД ЕАО, пояснил, что П., как следователь действовала на основании закона, поскольку перед задержанием Н. она располагала данными о том, что телевизор, который Н. продал О., похищен — его опознала потерпевшая. По мнению указанного свидетеля П. лишь должна была указать в протоколе не второй, а третий пункт ст.122 УПК РСФСР — "... когда при подозреваемом ... будут обнаружены явные следы преступления", поскольку похищенный телевизор фактически был "при Н.".
С учетом совокупности приведенных данных, следует признать правильным решение суда первой инстанции, согласившегося с доводами, изложенными свидетелем Ин.
Правильными являются также и выводы суда о признании несостоятельным утверждения свидетеля К., начальника следственного отдела ОВД г.Биробиджана, о "недостаточной обоснованности" принятого П. решения о задержании Н.
С учетом изложенного, следует признать, что тщательный анализ и основанная на законе оценка исследованных в судебном заседании доказательств, в их совокупности, позволили суду прийти к правильному выводу об отсутствии у П. умысла на незаконное задержание Н.
При этом суд пришел к обоснованному выводу о том, что П. действовала с учетом своего профессионального опыта, добросовестно полагая, что, задерживая Н. в порядке ст.122 УПК РСФСР, она поступает в соответствии с законом. Убеждение П., как следователя, в причастности Н. к преступлению, с учетом конкретных обстоятельств дела при его задержании, исключает в ее действиях признак "заведомости".
Правильными являются и выводы суда о не предоставлении стороной обвинения достоверных данных, свидетельствующих о должностном положении П. на момент совершения преступления.
В материалах дела содержатся приказы, в которых П., как должностное лицо именуется по разному, в одном случае, как исполняющая обязанности следователя, в другом — как помощник следователя (л.д.210, 223).
Помимо этого, органами предварительного следствия, несмотря на ходатайства П. и ее защиты не представлен подлинник приказа о возложении на нее обязанностей следователя. Не представлен таковой и для экспертного исследования при проведении судебно-почерковедческой экспертизы для установления принадлежности подписи на ксерокопии такого приказа П. Из-за этого эксперты не смогли разрешить поставленные перед ними вопросы (л.д.188).
При таких обстоятельствах сомнения в достоверности сведений о должностном положении П., в соответствии с требованиями закона истолкованы судом в пользу подсудимой.
С учетом изложенного судебной коллегией признается основанным на законе решение суда об отсутствии в действиях П. состава преступления, предусмотренного ст.301 ч.1 УК РФ.
Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену либо изменение приговора, судебной коллегией по настоящему делу не усматривается.
Ссылки в протесте на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела и о нарушении судом при постановлении приговора уголовно-процессуального закона признаются судебной коллегией ошибочными, не основанными на материалах дела.
На основании изложенного, руководствуясь ст.377, ст.378 и ст.388 УПК РФ, судебная коллегия определила:
приговор суда Еврейской автономной области от 31 мая 2002 года в отношении П. оставить без изменения, кассационный протест прокурора — без удовлетворения.
Смотри также:
- 1
- **
- 2
- **
На этот документ ссылаются >>>