AZ-libr.ру

       [14(26).11.1869, Петербург — 12.1.1962, Вашингтон]
       — прозаик, публицист, критик.
       Происходила из древнего новгородского рода. Отец — мировой судья. Большое влияние на формирование личности Тырковой-Вильямс оказала мать, увлекавшаяся живописью. В 1881 Тыркова-Вильямс исключена из гимназии за «худое влияние на учениц». Причиной стало участие ее брата Аркадия в деле цареубийства. Сдав экзамены за курс гимназии, Тыркова-Вильямс поступила в 1888 на Высшие женские курсы в Петербурге. В нояб. венчается с Альфредом Борманом, корабельным инженером из петербургской немецкой купеческой семьи. Через 7 лет они развелись.
       Начала печататься в 1897 под псевдонимом А.Вергежский (Вергежа — родовое имение Тырковых на реке Волхов в Новгородской губ., где прошло детство Тырковой-Вильямс). С 1904 публикуется под своей фамилией. Впервые арестована осенью 1903 за распространение в Финляндии журнала П.Струве «Освобождение». После суда — побег через Финляндию в Штутгарт, где в редакции «Освобождения» она познакомилась с молодым новозеландцем Гарольдом Вильямсом, корреспондентом лондонской «Тайме», ставшим в дальнейшем ее мужем. Прожив 2 года в Париже, Тыркова-Вильямс после помилования в окт. 1905 вернулась в Петербург, где приняла участие в организации партии кадетов и вошла в первый состав ее ЦК; до 1917 оставалась единственной женщиной в высшем органе этой партии. Тыркова-Вильямс член I Государственной думы. Печатается в «Вестнике Европы», «Русской мысли», «Ниве». Осенью 1911 вместе с Г.Вильямсом, получившим назначение корреспондентом «Морнинг пост», уезжает в Константинополь. Вернувшись в Россию, Тыркова-Вильямс занимает руководящее место в газете «Русская молва» (СПб., 1912-13).
       Большевистский переворот встретила отрицательно. Разгон Учредительного собрания, убийство Кокошкина и Шингарева определили ее отъезд из России в марте 1918 вместе с Г.Вильямсом (через Мурманск как британских подданных). По свидетельству сына писательницы Аркадия Бормана (ее биографа), Тыркову-Вильямс и ее муж видели в большевизме «мировое зло, угрозу для всего мира». Они считали, «что об этой опасности необходимо все время говорить и предостерегать, что с ней прежде всего необходимо справиться в России. Они были убеждены, что необходимо уговорить союзников в оказании активной помощи тем силам, которые борются против советского режима» (Борман А.— С.157). В Лондоне Тыркова-Вильямс благодаря связям мужа общается с видными политическими деятелями Великобритании. С осени 1918 она регулярно публикует материалы о России в американской газ. «Christian Science Monitor» (Бостон). Весной 1919 в издательстве Макмиллана вышла книга Тырковой-Вильямс «From Liberty to Brest-Litovsk», явившаяся обвинительным актом революционной демократии, доведшей Россию до большевиков. В предисловии к книге Тыркова-Вильямс писала: «Социалисты сделали из моего отечества огромное опытное поле для своих догм и теорий. Я верю, что лучшие из них искренне хотели дать счастье трудящимся массам. Их побуждали к действиям догматические иллюзии интернационала... И по этим соображениям, как бы ни была горька правда о Русской Революции, я чувствовала, что у нас должно хватить мужества сказать правду» (Борман А.— С.161). В янв.-февр. 1919 Тыркова-Вильямс выступила одним из организаторов созданного в Лондоне Комитета освобождения России, в руководство которого вошли Тыркова-Вильямс, Г.Вильяме, П.Струве, П.Милюков и др.
       Летом 1919 Тыркова-Вильямс и ее муж, корреспондент газеты «Тайме», возвращаются в Россию, став свидетелями разгрома Белой армии на Юге. В 1920 они уезжают в Европу через Константинополь. С авг. 1921 Тыркова-Вильямс редактирует журнал на средства русских фондов, которыми располагал Совет послов в Париже. В Лондоне Тыркова-Вильямс основала Общество помощи русским беженцам, его председателем являлась более 20 лет. Она организует платные лекции Бунина, Деникина, о. Сергея Булгакова, Карташева и др. Совместно с Г.Вильямсом пишет роман «Василиса Премудрая».
       Тыркова-Вильямс — автор 2-томной биографии Пушкина, над которой она работала с 1918. Первый том «Жизнь Пушкина» (Париж, 1929) охватывает период до возвращения поэта из южной ссылки. Книга вызвала положительные отклики. А.Никольский писал в белградском «Новом времени»: «Солидный труд г-жи А.Тырковой-Вильямс "Жизнь Пушкина" принадлежит к числу выдающихся по добросовестности исследований, любви к предмету и тщательности научной обработки... Это есть прекрасное художественное научное воскресение перед нами нашей национальной гордости, поэта и человека — Пушкина» (1929. 19 июля). На книгу откликнулись В.П.Рябушинский, Саша Чёрный, Борис Григорьев и др. Работа над вторым томом была прервана смертью мужа 18 нояб. 1928, и следующие 4 года она пишет книгу о Гарольде Вильямсе. «Главное написать две книги»,— сообщала она сыну А.Борману 2 июня 1929 — т.е. второй том о Пушкине и книгу о Гарольде Васильевиче Вильямсе. Второй том монографии о Пушкине вышел в Париже в 1948. Печаталась в «Возрождении», «Руле», «Сегодня». С дек. 1939 Тыркова-Вильямс живет с семьей сына в Медоне, в 1941 переезжает в Гренобль. В марте 1943 интернирована немцами как британская подданная.
       В первые годы войны Германии с Россией считает, что русская эмиграция не должна поддерживать Гитлера, а после наступившего перелома в пользу СССР констатировала, что преступная политика Гитлера укрепила большевистский режим. В 1948 в статье «По-Божески» Тыркова-Вильямс писала, размышляя о будущем устройстве России: «В основу всей преобразовательной работы должно лечь возрождение и раскрепощение духовных народных сил. Исполнителей надо искать среди тех, кто хочет и умеет жить по-Божески. Я верю, что несмотря на все усилия большевиков дехрис-тианизировать Россию, таких людей там много. Верю, что близится время» (Борман А.— С.295-296). Тыркова-Вильямс борется против выдачи депортированных граждан советскому правительству. 6 июля 1946 обращается к А.Л.Толстой за содействием в переправе беженцев и депортированных за океан: «Задача состоит в том, чтобы добиться для русских Д.П. внимательного к ним отношения» (Борман А.— С.298). Ее усилиями в Париже был создан Комитет помощи депортированным.
       Последние 11 лет жизни Тыркова-Вильямс прожила с семьей сына в США — в Нью-Йорке, потом в Вашингтоне. С ее помощью в Нью-Йорке был создан Российский политический комитет (председатель Б.В.Сергиевский, вице-председатель А.Л.Толстая), Тыркова-Вильямс активно сотрудничает в «Новом русском слове», «Русской мысли» и «Возрождении», мучительно размышляя об исторических судьбах России. В статье «Далекие голоса (Россия и Европа)» (Возрождение. 1954. №33) осуждает Чаадаева и Блока, «накликавших», как она считала, «черные силы на Россию»: «Сильная русская государственность воспитывалась и росла на основе православия. В нем исторические корни нашей народной жизни. Оттого народ наш имеет право считать себя членом большой европейской семьи, а поработивших его коммунистов надо отнести к не помнящим родства интернационалистам, у которых, как они сами говорят, нет отечества. На сомнение — можно ли причислить сию к Европе — ответ простой: конечно, можно, но к Европе не Маркса, а Христа» (Борман А.— С.313). В эти годы выходят 2 тома воспоминаний Тыркова-Вильямс «На путях к свободе» (Нью-Йорк, 1952) и «То, чего больше не будет: Из семейной хроники» (Париж, 1954). 3-й том «Подъем и крушение. 1914-1918 гг.» печатался в «Возрождении» (1956. №51-57; 1957. №74; 1958. №82). Последняя книга, над которой работала Тыркова-Вильямс, посвящена русскому фольклору. В 1958 в «Возрождении» была опубликована серия статей под заглавием «В мире чудесного» из этой неизданной книги. Познакомившись с Тырковой-Вильямс уже в Америке, критик Б.Филиппов писал: «Красивая, спокойная, волевая, умная и все замечающая, с цепким взглядом и умом, она не сидела, а восседала, во всем облике ее не было ничего археологического, была непринужденная свобода, была воплощенная традиционность, роднящая наше время с временами Пушкина и Екатерины, Достоевского и начала века. Да она, Ариадна Владимировна, подростком знавала Достоевского — встречалась с ним. Встречалась с Гончаровым,— и была для нас каким-то живым соединительным звеном, живой и мертвой водой русской культурной традиции, соединяющей Достоевского с Заболоцким и Пастернаком, и нас, говорящих с нею и слушающих ее рассказы и воспоминания, с эпохой величайшего напряжения нашей культуры: с временем Достоевского и Толстого» (На путях к свободе. С.436).

Литература и другие источники информации