AZ-libr.ру

       [16.3.1927, Ленинград]
       — прозаик.
       Прадед Тхоржевского — А.И.Пальм, сын провинциального захудалого дворянина и крепостной крестьянки, прапорщик лейб-гвардии, петрашевец, стоявший на эшафоте вместе с Ф.М.Достоевским, беллетрист и поэт. Дядя Тхоржевского — А.И.Тхоржевский, камергер царского двора (с 1912 по 1917), управляющий канцелярией Министерства земледелия, с 1919 эмигрант, журналист, поэт, известный переводчик Омара Хайяма, похоронен в Париже (1951). Отец Тхоржевский окончил юридический факультет Петербургского университета, имел научные труды по истории, в 1930-х был безвинно осужден, отправлен в лагерь на Беломорканал. Умер в блокадном Ленинграде. Самого Тхоржевского репрессировали 16-летним школьником, и он провел 6 лет в тюрьмах и в лагере на Воркуте, где работал на шахте. В 1952-55 Тхоржевский жил в г.Каменске Ростовской обл., после чего получил возможность вернуться в Ленинград. Впервые рассказы Тхоржевского — «Близкий человек» и «Снег» — опубликованы в альм. «Молодой Ленинград» (1957). Первая книга рассказов «Ожидание» вышла в 1958.
       Человек всесторонне образованный, Тхоржевский в высших учебных заведениях не учился, а литературной школой для него стало объединение молодых прозаиков при Ленинградском отделении издательства «Советский писатель», руководимое Л.Н.Рахмановым и М.Л.Слонимским; Тхоржевский занимался там в 1956-58 вместе с А.Володиным, В.Пикулем, В.Курочкиным, В.Конецким, В.Голявкиным и др. Ранние рассказы Тхоржевского так или иначе навеяны тюремными или лагерными воспоминаниями («Туман над Вадьюганом», 1953; «Второе крещение», 1956; «Косуха», 1959), в них слышатся отголоски драматической биографии автора, сожаления об исковерканной юности, о неузнанной чистой любви и погибшем семейном уюте. Тем не менее и эти рассказы, и те, что написаны по впечатлениям лет, проведенных на юге («Цветет алыча», 1961; «Река шумит среди камней», 1966), и повесть «Счастливый и везучий» (1964), как бы подводящая итог «лагерной теме», проникнуты светлым мироощущением и свидетельствуют о духовной стойкости писателя.
       Во второй половине 1960-х Тхоржевский обратился к документально-биографическому жанру, написав историческую повесть «Жизнь и раздумья Александра Пальма» (1967-69), изданную отдельной книгой в 1971. Причины, побудившие его взяться за перо, он объяснял в послесловии так: «Мой первоначальный интерес к Александру Ивановичу Пальму был просто интересом правнука к жизни и мыслям прадеда... Однажды мне подумалось, что, может быть, профессией своей в какой-то мере я обязан прадеду — все-таки наследственность... Во мне крепло убеждение, что написать о Пальме — мой долг... Но я совсем не хотел писать панегирик». В ходе работы над повестью Тхоржевский почувствовал, что судьба Пальма — не только частная жизнь, любопытная для потомка, но частная жизнь в истории, содержащая в себе поучительный нравственный опыт. В решающий момент Пальм оказался — пусть почти незаметным — участником общественного движения, оставившего свой особенный след в России, он не герой, но его жизнь своего рода подвижничество. Рассказывая о нем, Тхоржевский не повышает негромкого голоса, не допускает панегирических нот, избегает вымысла и беллетризации, но предельно вживается в родной для него образ, и поэтому сила воздействия повествования равносильна здесь художественной.
       После книги о Пальме Тхоржевский написал документальную повесть «Искатель истины» (1971-72) — о трагической судьбе еще одного петрашевца Александра Баласогло, чье имя, кажется, совсем уже кануло в Лету. Затем последовали основанные на богатых архивных материалах повесть «Высокая лестница» (1975-76), посвященная замечательному русскому поэту XIX века Якову Полонскому, повесть «Кардиатрикон» (1979) — о польском графе, привлекавшемся по делу декабристов, и повесть «Странник» (1981) — о поэте пушкинской поры Викторе Теплякове. К ним примыкают документально-биографические повести «Испытание воли» (1985) — о революционере Петре Лаврове и «Закон совести» (1989) — о Николае Шелгунове, публицисте, заключенном в Петропавловскую крепость в связи с процессом Чернышевского. Историческая проза Тхоржевского предельно фактографична, «непридуман-ность рассказа», по мнению писателя, имеет «особый, терпкий вкус»; следуя неукоснительно букве и духу времени, Тхоржевский демонстрирует завидное умение ощущать ту или иную эпоху как свою и находить надысторическую доминанту народного поведения.
       В 1990-е отдавал предпочтение мемуарной эссеистике (Размышления во время бессонницы // Звезда. 1996. №1; Поздние записи // Звезда. 2002. №5). Потомственный интеллигент, западник по убеждениям, почитатель Герцена, он обращался здесь к той же проблематике, что и в исторической прозе. Раздумывая о судьбе России, о взаимоотношениях частного человека и государства, творческой личности и власти, писатель утверждал, что «только сознание своего долга придает жизни высокий смысл», только чувство ответственности — перед собой, перед страной, перед человечеством — может служить гарантией общественного оптимизма. «Для человека с живой душой потребность творить добро,— уверен Тхоржевский,— должна быть равнозначна потребности неустанно действовать, не опускать руки».
       Тхоржевский — опытный литературный редактор (сотрудничал с журналами «Звезда» и «Костер»), а также переводчик Киплинга, Лонгфелло и польских поэтов («Из польской поэзии XX века», 1990).

Литература и другие источники информации