AZ-libr.ру

       [14(27).3.1915, Казань — 7.7.1965, Москва]
       — поэт, переводчица.
       По совету отца — профессора Казанского университета, впоследствии академика ВАСХНИЛ, известного микробиолога, основоположника тканевой терапии,— поступила в Ленинградский медицинский институт, в котором проучилась с 1931 по 1936. В 1941 поступила в Литературный институт им. А.М.Горького, но из-за начавшейся Великой Отечественной войны учиться в нем ей не довелось: все время войны она работает сначала медсестрой, а затем врачом в эвакогоспиталях Москвы и Казани.
       С детских лет Тушнова писала стихи и занималась живописью. Впервые напечаталась в 1944, а в 1945 вышел ее первый сборник стихов «Первая встреча», навеянный впечатлениями военных лет. В 1946 принята в СП СССР. В 1952 отдельным изданием выходит ее поэма «Дорога на Клухор», а в последующие годы сборник стихов «Пути-дороги» (1954), «Память сердца» (1958), «Второе дыхание» (1961), «Лирика» (1963), «Сто часов счастья» (1965).
       Любовь — не просто основная тема лирики Тушнова, а главный стимул ее жизни и творчества: без любви для поэтессы нет полноценной жизни, нет острого и глубокого чувства красоты первозданной и вечной природы, нет ощущения счастья своего бытия в мире и его неповторимости. В годы Великой Отечественной войны началась реабилитация, особенно в стихах К.Симонова, любовной лирики, которая в предвоенные годы находилась в опале. Возрождается и женская любовная лирика: о своей фронтовой любви писала в своих стихах Юлия Друнина. Тушнова не была на фронте, она работала в тыловых госпиталях, и поэтому она, в отличие от Друниной, ничего не говорит о том, что у нее пробуждение чувства любви происходило в смертельно опасных условиях фронтовой жизни. Между тем и у Тушновой обостренное и одухотворенное переживание чувства любви было обусловлено не только ее темпераментом и молодым возрастом, но и характером военного времени, вносившего в переживания влюбленными интимных чувств особую остроту, напряженность и интенсивность. Конечно, переживание любви Тушновой было не типическим, а исключительным, но раскрывалась эта исключительность любовных переживаний не романтически, как, например, в поэзии М.Цветаевой, а реалистически, психологически глубоко и тонко, с передачей нюансов женской души, одержимой высоким чувством любви. Тушновой суждено было в послевоенное время с наибольшей глубиной и психологической тонкостью передать в своей лирике жизнь влюбленной женской души и тем самым способствовать возрождению любовной лирики в целом. Эта поэтическая заслуга Тушновой до сих пор не получила должной оценки и признания.
       Образ возлюбленного в лирике Тушновой очерчен весьма общо, но наделен довольно устойчивыми свойствами: он не отличается пылкостью чувств, не изъясняется в ответ в своей любви, встречи с ним весьма редки, он часто покидает влюбленную в него женщину, но все это не мешает ей боготворить возлюбленного («И грозный свет на краткий миг / в твоем лице, / как будто не лицо, а лик / в святом венце»), ибо любовь к нему волшебно преображает ее восприятие мира, делает его поэтическим и вдохновенным, позволяет отвлечься от прозаической повседневности, остро ощутить живую красоту природы и счастье своего бытия, забыть неурядицы и обиды. Из такого восприятия возлюбленного и такого восприятия жизни рождаются стихи, поэзия: «Знаю я бессильное мученье / над пустой тетрадкою в тиши, / знаю мысли ясное свеченье, / звучную наполненность души. / Знаю также быта неполадки, / повседневной жизни маету... / Все-таки живется высоко мне. / Очень я тебя благодарю, / что не в тягость мне земные корни, / что как праздник / праздную зарю, / что утрами с пеньем флейты льется / в жбан водопроводная вода, / рыжий веник светится на солнце, / рдеют в пёчке чудо-города... / Длится волшебство не иссякая, / повинуются мне / ветер, дым, / пламя, снег и даже сны, / пока я / заклинаю именем твоим».
       Любовь к такому обожаемому, но довольно равнодушному мужчине делает поэтессу духовно и творчески активной личностью, тогда как обожаемый возлюбленный остается во всех отношениях пассивным. Показательно, что при всей бытийной силе и значимости своей любви к такому возлюбленному Тушнова не хочет подчиняться его обыденному представлению о любви, лишенной бытийного и творческого огня: «Говоришь ты мне: / — Надоела грусть! / Потерпи чуть-чуть, / я назад вернусь. / Хочешь ты любить, / как настольный свет: / повернул — горит, / повернул — и нет. / Хочешь — про запас / (пригодится в срок),— / а любовь не гриб, / не солится впрок. / Жить по-своему / не учи меня, / или есть огонь, / или нет огня!»
       В стихотворении «Над скалистой серой кручей...» рассказ Тушновой о своей любви, просветляющей и одухотворяющей взгляд на мир, приносящей возлюбленным чувство блаженства, рождает ассоциацию с блаженством Евы и Адама до их изгнания из рая Богом за греховность их любви. Но греховна ли любовь, духовно преобразующая человека и его восприятие жизни? «Уж такой ли грех великий, / чтобы нам такая кара? / День беспечный, быстротечный... / Так ли мы виновны были, / чтоб друг к другу нас навечно / за него приговорили?»
       Вера Тушновой в извечную приговоренность влюбленных друг к другу со временем под влиянием жизненных обстоятельств, размолвок с любимым и возрастанием его отчужденности ослабевает, но не исчезает совсем. «Бывало все: и счастье, и печали, / и разговоры длинные вдвоем. / Но мы о самом главном промолчали, / а может, и не думали о нем. / Нас разделило смутных дней теченье — / сперва ручей, потом, глядишь, река... / Но долго оставалось ощущенье: / Не навсегда, ненадолго, пока... / Давно исчез, уплыл далекий берег, / и нет тебя, и свет в душе погас, / и только я одна еще не верю, / что жизнь навечно разлучила нас». Однако и после того, как повседневная жизнь привела к иссякновению высокой любви, Тушнова сохранила благодарную память о ней как о бытийном идеале, позволившем ей реально пережить творческое, одухотворенное восприятие мира и запечатлеть это восприятие в своей лирике. А высокое поэтическое слово, напечатанное в книгах, становится эстафетой вечной жизни. Философски размышляя об этом, Тушнова писала: «Человек живет совсем немного — / несколько десятков лет и зим, / каждый шаг отмеривая строго / сердцем человеческим своим. / Льются реки, плещут волны света, / облака похожи на ягнят... / Травы, шелестящие от ветра, / полчищами поймы полонят. / Выбегает из побегов хилых / сильная, блестящая листва, / плачут и смеются на могилах / новые живые существа. / Вспыхивают и сгорают маки, / истлевает дочерна трава... / В мертвых книгах / крохотные знаки / собраны в бессмертные слова».

Литература и другие источники информации