AZ-libr.ру

       [3.4.1937, Хабаровск — 29.11.2002, Екатеринбург; похоронен в г.Березники Пермской области]
       — поэт.
       Родился в семье ярко заявившего о себе на Дальнем Востоке журналиста, расстрелянного через год после рождения поэта. Отлученный и от получившей 5-летний лагерный срок матери, чей род восходит к известным грузинским фамилиям Нижарадзе и Церетели, Решетов воспитывался у бабушки. «Может быть, поэзия от Пушкина до Петра Комарова, — признавался он позднее,— и стала мне родной благодаря бабе Оле...» О своем военном детстве Решетов рассказал в автобиографической повести «Зернышки спелых яблок» (Пермь, 1963). Воссоединение с матерью произошло только в 1945. Спустя 2 года семья оказалась в г.Березники Пермской обл. Здесь после семилетки Решетов поступил в горно-механический техникум, по окончании которого стал работать на соледобыче.
       Начальные литературные опыты Решетов связаны с прозой — в 1953 пермская молодежная газета напечатала его первый рассказ. С 1956 наряду с рассказами в местной периодике стали публиковаться и его стихи. В 1960 Пермское книжное издательство выпустило дебютную книгу стихов Решетова — «Нежность». В том же областном центре вышло и следующее собр. его лирики — «Белый лист» (1964, 2-е изд. 1968), заслужившее, в частности, одобрительный отзыв Б.Слуцкого. Взыскательный мастер, обратив внимание на то, что у ленинградского поэта Александра Решетова появился в поэзии уральский однофамилец, подчеркивал, что «пермский Решетов — настоящий поэт и заслуживает, чтоб его читали далеко за пределами его города» (Юность. 1965. №8. С.80).
       В 1965 Решетов был принят в члены СП.
       В стихах Решетов человек поверяет себя природой, которая, в свою очередь, олицетворяется и одухотворяется. Если в первой книге автор предпочитал, чтобы «жизнь говорила сама за себя», то начиная с «Белого листа» авторское «я» в стихах «уральского Есенина» (такая аттестация стала сопутствовать Решетов) все настойчивее выдвигается на первый план, насыщая строки дневниковой искренностью и исповедальностью: «Нет детей у меня. Лишь стихи / Окружают меня, словно дети...» Расположенность поэта к экзистенциальной проблематике была истолкована идеологическими проработчиками как замыкание «в узком чуланчике личных творческих переживаний» (Звезда. Пермь. 1968. 21 июля). Как следствие — невозможность опубликоваться в течение 10 лет. Но, по свидетельству В.Астафьева, близко знавшего Решетов, «интеллигентный, тонкого вкуса и ума человек, он как писал свою интимную лирику, напоминающую вешнюю или преддождевую, музыкально звучащую капель, так и продолжает слагать ее» (Поэт свинцового века // Литературная Россия. 2000. №22. С.7). В том убеждают страницы его следующих книг — «Рябиновый сад» (1976), «Чаша» (1981), «Жду осени» (1985), которым сопутствовали публикации в журнале «Урал», пермских альманахах и газетах. «Стихи Решетова покоряют высокой простотой и естественностью», — писал В.Кожинов (Литературная Россия. 1978. №35. С.9), включивший поэта в круг авторов своей антологии «Страницы совр. лирики» (М., 1980; 2-е изд. 1983). Стихотворение Решетова «Светолюбивые женщины. Они...» вошло в книгу «100 шедевров русской лирики», изданную в Софии.
       С 1982 Решетов, после трех десятилетий работы в шахте и на рудниках получивший пенсию, жил в Перми, а с 1999 — в Екатеринбурге. Авторитет поэзии и самой личности Решетова среди литераторов Урала был безусловным. Его обеспечивало последовательное творческое поведение, неизменно выверяемое преданностью слову и убежденностью в том, что собственными стихами поэт творит не литературный свой образ, но самого себя. Сам Решетов признавался: «...я люблю традиционную форму письма, мне кажется, что она ближе к единопонима-нию человечества. Просто в конце високосного нашего века, на ущербе собственной жизни, хотелось бы говорить сдержанней и разумней, чем прежде» (Кама. 2003. Вып.3. С.103). Н.Гашева, редактор многих его «пермских» сборников, уточняет сказанное поэтом: «С первой книги до последней лексика (и круг понятий) были выверены по высшему образцу: земля, небо, мама, отец, дом, хлеб, любовь, смерть... Фундамент любого языка. Фундамент жизни моей» (Кама. 2003. Вып.3). Ей вторит В.Абашев: «Творческий масштаб Решетова позволяет без натяжек размышлять о нем в контексте общих проблем русской культуры. В его поэзии и творческой судьбе с фундаментальной просготой выразились ее узловые конфликты — искусства и жизни, эстетики и этики. Он глубоко усвоил этический максимализм русской культуры, и эстетические конфликты его сознания коренятся в неразрешенной, точнее неразрешимой этической проблематике, унаследованной от русской литературы XIX века, от Некрасова в частности» (Абашев В.— С.308). Последние сб. поэта, изданные в Перми («Иная речь», 1990), Красноярске («Не плачьте обо мне...», 1999) и Екатеринбурге («Темные светы», 2001) и построенные по принципу «избранного», подтверждают слова некролога, напечатанного «Литературная газета» (2002. №41. С.13): «...после Александра Яшина и Бориса Чичибабина, кажется, не было в русской словесности другого такого поэта, чьи стихи обжигали бы столь же обостренной совестливостью».
       Решетов имел звание заслуженного работника культуры Российской Федерации (1994), был лауреатом премий Пермской обл. в сфере культуры и искусства (1995), премии журнала «Урал» (1998), премии губернатора Свердловской обл. (2002). В г.Березники, где, начиная с 1999, ежегодно проводится открытый фестиваль литературного творчества «Решетовские чтения», одной из площадей в 2002 присвоено имя Решетова — почетного гражданина города.

Литература и другие источники информации