AZ-libr.ру

       [23.9.1941, с. Кирилловка Арзамасского р-на Горьковской (ныне Нижегородской) обл.]
       — поэт.
       Родился в крестьянской семье. Отец погиб на фронте в 1941 за несколько месяцев до рождения сына. Мать — домохозяйка. Она «для меня — святая,— пишет поэт.— Можно сказать, что она надорвалась, выводя меня и брата "в люди", и умерла рано. Время было трудное, жизнь бедной, почти нищенской. Но никакого уныния не было, помнится из детства и юности только светлое и радостное» (Автобиография. Отдел новейшей литературы ИРЛИ РАН).
       В 1964 Рачков окончил историко-филологический факультет Горьковского педагогического института, работал учителем в сельской школе, редактором многотиражной газете на заводе в г.Арзамасе (1967-87).
       С 1987 поэт живет в г.Тосно Ленинградской обл., работает в редакции газете «Тосненский вестник».
       Первое стихотворение Рачкова «Моему другу» было напечатано в 1957 в газете «Арзамасская правда». С этого времени он начал посещать литобъединение при этой газете, которым руководил поэт А.Плотников, ставший другом и учителем Рачкова. В 1964 в институтской газете была опубликована первая подборка стихов Рачков со вступительном статьей известного поэта-горьковчанина М.Шестерикова. В эту пору стихи Рачкова публиковались в областной прессе. Первый сборник его стихов «Колодцы» вышел в 1967. Рачков писал о войне («Я не помню войны») и мирном труде, о седой старине и завтрашнем дне. Повышенный интерес к событиям давно минувших веков нашел выражение в стихотворении «Чудаки», «Зелен день», «Кости». Рачков обращался к образам «Слова о полку Игореве», пытаясь заново осмыслить поражение русского войска.
       Особенно выразителен в сб. небольшой цикл пейзажной лирики («Русалка», «Утро», «Апрель» и др.). «И травы шли зеленой ратью / В сиянии поющих рос. / И на холме, как на эстраде, / Белели клавиши берез» («Русалка»). К пейзажному циклу примыкает стих. «Сенокос», запечатлевшее процесс труда: «Сенокос! Сто кос / По лугу — враскос. / Встало солнце, / сохнут росы, / Но поют, / как осы, / косы... / Что ни вал — / сеновал, / за восьмым — / девятый вал...»
       Критика находила в стихах Рачкова «богатство красок, яркость эпитетов <...> причудливые оттенки цветов <...> выразительность (Чевачин В.— С.158). К «Колодцам» «тепло отнеслись <...> В.Боков и Ф.Сухов, давшие <...> рекомендации для вступления в Союз писателей СССР, а также С.Викулов и Н.Старшинов» (Автобиография. ИРЛИ РАН).
       В 1981 Рачков стал членом СП. Его стихи публиковались в журналах «Юность», «Молодая гвардия», «Наш современник», «Москва», «Нева» и др.
       Вслед за сборником «Колодцы» выходят в свет 2 поэтические книги Рачкова — «Отчее крыльцо» 1979), «Неповторимый этот мир» 1983). Как определяющий в книгах звучал мотив возвращения на родину. Критика заговорила об эволюции поэта, отметив, что у него «чувство долга становится потребностью сердца, движения разума и души сливаются в его стихах в цельный и действенный образ, слово поистине становится делом» (Егоренкова Г. «Сохрани себя, свое сердце и слово» // Волга. 1985. №1. С.162).
       В последнее десятилетие XX в. Рачков выпустил несколько поэтических сб.: «Памятный дом» (1991), «Средь туманов и трав» (1994), «Избранная лирика», «Свет мой лазоревый» (оба — 1997). Два последних получили высокую оценку критики. Рачков «своим неброским, но проникновенным стихом отстаивает дух, быт и стиль родной земли» (Ганичев В. Литература на берегах Невы // Литературная Россия. 1998. 12 июня). «Стихи Рачкова,— писал О.Шарков,— в русле великой литературной традиции, которая, слава Богу, никогда у нас не исчезала со времен Кольцова и Никитина и нужда в которой будет ощущаться еще очень и очень долго» (Нева. 1998. №З. С.218).
       Вступая в новое тысячелетие, Рачков остался верен своим творческим принципам. В сборнике с характерным для Рачков названием «А Россия была и будет» (2000) Рачков декларировал: «Мы будем побеждать любовью». В.Шамшурин в статье, названной данной строчкой, писал: Рачков «с завидной настойчивостью окружает нас дорогими приметами "вечной России", где немало патриархального, но где всегда присутствует тот неизменный образ родного, неповторимого, исключительного, что и является национальной определенностью, неиз-бытостью, предметностью, которые есть и никогда не исчезают, даже если истреблена графа в паспорте» (Шамшурин В.— С.6).
       Книга Рачкова «А Россия была и будет» — это высокая исповедь представителя поколения подранков, «детей войны»: «Война. И бедность. И сиротство. / Скорбеть ли о тяжелых днях? / Но не забыли первородства / Мы и в забытых деревнях /<...> Да, мы оттуда. / Мы вкусили / Всего от века на столе, / Мы видели Россию в силе, / Узрели мы ее во мгле» («Война. И бедность. И сиротство»).
       В книге пульсирует живая, неизбитая мысль о любви к большой и малой родине: «Сгинет, что дивно и ново. Как тень / Без василькового слова / Тихих моих деревень / <...> Вымрут любые искусства, / Прах воцарится в конце. / Все ни к чему, если пусто / Станет на сельском крыльце» («Сгинет, что дивно и ново...»).
       На малой родине истоки творчества поэта, работающего по преимуществу в жанре лирической миниатюры. Через призму этого жанра Рачков удалось запечатлеть неброские приметы глубинной России: «Тихой речки / Прозрачное устье. / Городок на горе. Купола... / Столько счастья, / И боли, и грусти / Ты мне, Родина, с детства дала! <...>/ Мне чужие / Не надобны сани. / И душа оттого / Не пуста. / Я все песни Твои / И сказанья / Не забуду / Уже до креста» («Тихой речки прозрачное устье...»).
       Лирика Рачкова притягивает постановкой жгучих проблем современности, драматическим накалом раздумий поэта-гражданина над исторической судьбой своего народа: «Эти адовы круги / Сквозь столетья тьму. / То налоги, то долги — Не поймешь кому. / То война, то недород, / Черный дым вранья. / Как ты выжил, мой народ? / Родина моя?» («Эти адовы круги...»).
       Рецензенты отмечали многоцветный образный мир автора, лаконичность языка, сдержанность поэтической интонации, наследование классических традиций отечественной поэзии. О чем бы ни писал Рачков — о войне, мирном труде, седой старине, о завтрашнем дне, о любви, основными в его лирике мотивами выступают русский мир, русская душа, русская судьба, боль за Россию и вера православного человека в ее особое предназначение. В.Ганичев писал: «Николая Рачкова надо знать. Он народный, национальный поэт России. Он из ее глубин, он от ее истоков, от земель нижегородских, от дорожек Серафима Саровского». В его стихах «какое-то постоянное свечение, радость, грусть, но с надеждой, даже с уверенностью, что "будет тяга к родному, кровному, вспыхнет светом любви очаг". И почти уверен, что ко всем <...> русским обращены его стихи: "Вот увидите: жизнь устроится, / Зло растает где-то во мгпе. / Будет радостно, как на Троицу, / В каждом городе и селе../7» (Ганичев В.— С.4).
       Народность, поэзии Рачкова определяется не только проблематикой его стихов, где поднимаются мотивы судеб России, русской природы, русской истории, где в центре ряда — образы Пушкина, Тютчева, Лермонтова. Лирический герой Рачкова несет в себе набор основных черт русского национального характера, национальной психологии.
       Вышедшая в 2001 и явившаяся важным рубежом в творчестве Рачкова книга «Рябиновая Русь» объединила лучшие его стихи, написанные за четверть века. Поэтический нерв ее — строки: «Вот умоюсь дождем иль слезами — и чист, / Снова славлю родные края, / Оттого, что я сам — лишь взволнованный лист / На древесном стволе бытия» («Опалило мне душу небесным огнем...»). О хрупкости этого уникального «растения жизни» напоминает образ «древесного ствола бытия», на котором трепещет листок — олицетворение сиротской судьбы поэта.
       Рачков создал свой поэтический собор во имя родины — великомученицы России. Пониманию законов храмостроения он учился у природы: «Заговорила колокольня / На все притихшее село. / И вот в груди уже не больно. / А только грустно и светло. / А колокол тяжелым басом / Все говорил — раздольно, в лад. / И огненным иконостасом / Стоял над озером закат» («Заговорила колокольня...»).
       Многие стихотворения в сборнике «Рябиновая Русь» воспринимаются как «лирические возвращения» в страну сиротского детства. В них возникает образ «матушки печальной», «молоденькой бедной вдовы», которая зимним морозным днем в своей песне «рябину горькую жалела», вписывается в женскую портретную галерею русской классической поэзии: «...А может это о себе печалясь, / Выплакивала самое свое. / Ведь и она рябинушкой качалась, / И били ветры хлесткие ее. / На склоне лет забыть ту песню мне ли? Она живет в крови, в моей судьбе <...>/ Ах вдовы, вдовы — русские рябины / В глуши послевоенного села» («Рябина»). Как писала Г.Пучкова, «рябиновый мотив горечи-грусти, тоски ожидания с верой во спасение и возрождение, через надрывное духовное страдание согбенной, но не сломленной любящей души лейтмотивом проходит через всю поэзию Рачкова <...> образ рябины-матушки перерастает, сливаясь в образ символ русской женщины и шире — в философский образ русской природы и Родины в целом» (Пучкова Г.— С.574-575). Оранжево-красные гроздья рябины — это символ буйства, вызов неумолимому «природы увяданью». «Рябиновая мелодия» Рачков негромко, но лишь ему свойственной интонацией вливается в многоголосый хор русской лирики.
       Слова «свет», «печаль», «любовь», «путь», «судьба» — ключевые в поэзии Рачкова — слова неоднозначные, с потаенным смыслом. Лирический герой Рачкова остро переживает разлад, царящий в мире, где так часто торжествует зло, где так много страдания.
       Многие герои лирики Рачкова озарены светом святости. Это матери, молодые вдовы, не дождавшиеся с войны своих мужей и сыновей, оставшиеся «вечными невестами». Многозначный образ «вечно женственного» Рачкова удается глубже постичь в силу сиротской своей судьбы. Вдовство и сиротство на Руси всегда понималось как жертвенность и страдание.
       В стихах Рачкова обновляется древняя традиция «характерным только для него образным рядом — взором от земли к Небу, к божественно неуничтожимому началу жизни: рябина-мать-дом-Родина-свет-храм-икона-рай-Пре-святая Богородица <...> покровительница Русь: "Чистый лик Богородицы — словно посланье / С милосердных небес средь печалей и бед"» (Пучкова Г. Песня о рябине. С.575). Раненое сердце кровоточит от видений «исковерканной Руси»: «Мы почти уже все потеряли, / Нас топтали, разбили, сожгли...» («Рябиновая мелодия»).
       Постигая смысл бытия Рачков защищает дух как главную его составляющую и подходит к философско-религиозному осмыслению сокровенной Тайны Жизни. В лирике Рачкова ощутима явственная потребность сверхбытийного преодоления страдания. Спасение поэт видит в покаянии и милосердии, обращаясь к Богородице, просит одного: «Пресвятая Мать Богородица, / И Пречистая и Благословенная, / Ниспошли Ты милость, излей ее / На молящую душу страстную. / И прости ее, и наставь ее / На деяния только добрые, / И благие, и беспорочные. / Огради меня от нечувствия, / Малодушия, искушения, / Дай мне слезы и память смертную, / И любовь, что паче смирения» («Молитва»).
       Как призыв и предостережение православного поэта к соотечественникам следует воспринимать его строки из программного стих. «Рябиновая Русь»: («Вы Русь не обезрусьте / На новом рубеже») и «Зажги в себе свечу»: «Бог — это свет. / Да сгинет тьма! / Зажги в себе свечу».
       Рачков — лауреат Всероссийских литературных премий — им. А.Твардовского и «Ладога» им. А.Прокофьева, Большой литературной премии России (2003, за книги стихов «Рябиновая Русь» и «Золотой венец»).

Литература и другие источники информации