AZ-libr.ру

       [23.9.1936, Москва]
       — драматург, прозаик.
       Родился в семье писателя С.А.Радзинского. Окончил Московский историко-архивный институт.
       Первая пьеса Радзинского, «Мечта моя, Индия», посвященная жизни русского индолога Г.С.Лебедева (1749-1817), увидела свет в 1958 в постановке Московского ТЮЗа. Уже в ней отразилось пристрастие писателя к своего рода «персональной истории», которое впоследствии составило основу его широко известных поздних произведений.
       Следующие пьесы — «Восемь дней недели» (1961), «Вам 22, старики!» (1962), «Снимается кино» (1965), «Чуть-чуть о женщине» (1968),— принесшие Радзинскому популярность, были обращены к современности. В определенном смысле они ознаменовали собой эпоху нарочито «непроизводственного» искусства, вполне отразившего смену ценностных ориентации, произошедшую в начале 1960-х. В них были собраны в один узел совершенно разные, но, безусловно, актуальные для своего времени темы. Герои Радзинского живут в новой атмосфере, по-новому думают о сути человеческой жизни, о счастье, но несмотря на все усилия, они не могут расстаться с прошлым. Пьеса «Снимается кино» стала своеобразной попыткой разобраться в самой сути понятия «любовь». Однако решение сугубо личной проблемы оказывается в прямой зависимости от способности человека быть свободным в отношениях с близкими, в творчестве, в отношениях с представителями властных структур. По Радзинскому, в мире все взаимосвязано. Два поколения героев, представленные в произведении, расходятся прежде всего в вопросе о компромиссах. Люди, пережившие долгий страх, не способны уйти от него даже тогда, когда настоящей, смертельной угрозы уже нет. Вполне отдавая себе в этом отчет, они идут на соглашения с внешними обстоятельствами, теряя предоставленную историей возможность самореализации.
       Впрочем, быть самим собой, быть тем, кем хотелось бы быть, человеку мешают не только социальные обстоятельства. В пьесе «Чуть-чуть о женщине» соприсутствуют два очень близких, но в то же время автономных художественного пространства. Первое связано с внешней стороной жизни главной героини и представляет ее в разных публичных ролях: ученая, любовница руководителя и т.п. Другое близко экзистенциально обнаженному внутреннему обиталищу человеческой души. В условиях этого мира персонажи теряют не только свои знания и должности, но и имена. Даже в авторских ремарках используются их заместители: главная героиня — «она», ее бывший возлюбленный — «мужчина».
       Осознание главной героиней непреодолимой пропасти между двумя упомянутыми пространствами составляет конфликт произведения. Стремление освободиться от фатального «дуализма», на которое обречен человек, движет действие. Вопрос об истинности человеческого бытия снова становится в один рад с проблемой любви, в попытке разрешить которую автор не может обойтись без экзистенциальной категории страха.
       «...Когда человека любишь,— говорит один из персонажей пьесы,— ...все время страх, что с ним что-то...». Отсутствие же этого ощущения означает конец любви.
       Мысль о невозможности достичь счастья превращается в фатальную онтологическую закономерность в пьесе «104 страницы про любовь» (1964). Только-только зародившиеся отношения между молодыми людьми обрываются по воле слепого случая — главная героиня гибнет в момент, когда герой понял всю важность возникшего чувства, которое поначалу казалось несущественным. Неожиданный и немотивированный финал был немедленно отмечен критикой: «Зачем здесь эта неожиданная смерть?» (Вишневская И.— С.8), ответ давался в русле споров между «физиками» и «лириками», с типажами которых внешне и справедливо соотносимы характеры Радзинского «...цена человеческой жизни неизмеримо выше всех... опытов» (Вишневская И.- С.9).
       При всем том, что в произведениях Радзинского присутствует весь необходимый антураж именно 1960-х (наука, азарт коллективного творчества и поиска истины молодыми героями), в них неизменно остается место размышлениям о тех основаниях человеческой природы, над которыми переменчивое время мало властно.
       На рубеже десятилетий Радзинский заявляет о себе как прозаик, опубликовав небольшие повести «Капитан Солнцев» (1969) и «Монолог о браке» (1970). Неприглядные черты времени запечатлены в прозаическом повествовании «Наш Декамерон», над которым Радзинский работал в 1970-е. Композиция этого произведения так же, как и название, отсылает к известному сочинению Э.Т.А.Гофмана: на поминках писателя Д., прежде известного, но затем запрещенного, опустившегося и в конце концов покончившего с собой, его бывшие знакомые рассказывают истории, из которых и складывается мозаика далекой от идеала действительности. Позже Р.Виктюк поставил по книге одноименную пьесу (2001).
       Тогда же Радзинский пишет «Беседы с Сократом» (1969), открывшие цикл пьес об исторических героях, чьи имена могли бы послужить символом истинной внутренней свободы, о редких людях, которые предпочитают смерть духовному рабству. Пьеса «Лунин, или Смерть Жака, записанная в присутствии хозяина» (1974), посвященная судьбе декабриста, а затем «Театр времен Нерона и Сенеки» (1980) явились развитием этого лейтмотива — со сменой политической ситуации в стране Радзинский избирает в качестве времени действия своих произведений прошлое, однако в них продолжают звучать темы, заявленные в период «оттепели».
       В то же время Радзинский продолжает исследовать «материю любви». В пьесе «Окончание Дон Жуана» (1976) он изображает известного героя в печальном положении постаревшего, размышляющего, жалеющего женщин и поэтому несостоятельного соблазнителя, чье место в конце концов занимает Лепорелло. «Окончание Дон Жуана» несмотря на условность сюжета с очевидностью перекликается с ранними произведениями Радзинского. Прежде всего с пьесой «Снимается кино», главный персонаж которой также не решается любить, рассуждая о последствиях внезапного чувства и боясь причинить боль кому-либо из близких людей. Такая уступка, по логике Радзинского, объяснима, но она означает упущенную возможность чего-то настоящего в жизни: Дон Жуан, мужчина, предназначен разбивать женские сердца, а сердца женщин созданы, чтобы разбиваться.
       Отдавая дань историческому и фантасмагорическому повествованию, Радзинский не оставляет без внимания реалии современной жизни. В 1970-е он пишет пьесы «Пейзаж с рекой и крепостными стенами» (1973), «Турбаза» (1974), «Спортивные сцены 1981 года» (1986), «Я стою у ресторана» (1988) и др.
       Попытка объединить в пределах художественного мира драматического произведения привычную каждодневность и обширные пласты знаковых образов русской культуры воплотилась в пьесе «Старая актриса на роль жены Достоевского» (1984).
       В 1980-е Радзинский все больше сосредоточивается на истории. В 1982 он завершает книгу «Господи... спаси и усмири Россию. Николай II: жизнь и смерть» — своеобразную хронику, сочетающую особенности исторического и художественного исследования. В 1989 выходит книга «Последняя из дома Романовых: повести в диалогах». Пик интереса к историческим персонажам, олицетворяющим ту или иную эпоху, приходится на последнее десятилетие XX и начало XXI вв. В 1993 появляется книга «Властители дум». В 1997 - «Сталин», в 2000 - «Распутин: жизнь и смерть». Одна из последних работ Радзинского — книга «Игры писателей (Неизданный Бомарше)» (2001) — посвящена, кроме упомянутого Бомарше, таким фигурам, как Шатобриан, Маркиз де Сад.
       Книги Радзинского последних лет вызывают крайне противоречивую читательскую реакцию — от восторженной до решительного неприятия, что, видимо, обусловлено самим подходом писателя к материалу. Способ толкования событий, характерный для поздних его текстов, заявил о себе очень давно. В самых ранних пьесах Радзинского присутствуют персонажи, исполняющие роль «психолога», который позволяет себе реконструировать и словесно воспроизводить скрытую «душевную механику» своих собеседников. Такого рода интерпретаторам-резонерам отводились важнейшее позиции в иерархической структуре художественного произведения.
       В конце 1990-х их функция была передана непосредственно автору-повествователю, а место вымышленных, чисто литературных героев, чьи поступки и мысли подвергаются анализу, заняли исторические. Автор, рассказывающий о тех или иных событиях и знаковых личностях, постоянно апеллирующий к архивным документам и одновременно заполняющий фактографические лакуны психологическими реконструкциями явно художественной природы, — такова рискованная стратегия, которую избирает Радзинский. С одной стороны, она позволяет драматургу-историку создать напряженную психологическую интригу, а с другой, поскольку тексты Радзинского близки документальным, дает повод для упреков в необоснованности некоторых суждений.
       Книги Радзинского не раз занимали самые высокие места в рейтингах бестселлеров.
       Большой резонанс в 1990-е получили его телевизионные монологи: «Театральный роман», «Любовь в галантном веке», «Загадка могилы царской семьи», «Загадка Сталина», «Моя театральная жизнь», «Крах империи — убийство Распутина», «В России все секрет и ничего не тайна», «Роковые минуты истории». За свою работу на телевидении Радзинский дважды, в 1997 и 2001, удостаивался премии «Тэфи».
       Помимо прочего Радзинский написал несколько сценариев к фильмам («Улица Ньютона, дом I», реж. Т.Вульфович, 1963; «Еще раз про любовь», реж. Г.Натансон, 1968 и др.), занимался переводами (П.Зейтунцян, 3.Халафян, М.Хайрулаев, С.Шальтянис).

Литература и другие источники информации