AZ-libr.ру

       [15.1.1925, Толмачёво Курской обл.— 12.6.2002, Курск]
       — прозаик.
       Родился в семье слесаря.
       В 1927 семья переехала на Украину, в г.Артемовск, где отец работал на стройке.
       В 1929 вернулись в Курск, отец Носова поступил на завод котельщиком, а мать туда же сетопробойщицей. Мальчик был в курсе всех заводских дел. Позже эпизоды из производственной жизни семьи встретятся не в одном произведении Носова. Так, рассказ «Мост» (1961) предваряет посвящение: «Памяти отца моего, Ивана Георгиевича Носова,— рядового котельщика первых пятилеток». Каждое лето Носов проводил в деревне у деда с бабкой: «Неграмотная крестьянка, не умевшая читать, она неведомо откуда наизусть знала кое-что из Пушкина, Некрасова, Кольцова, была неисчерпаема на сказки, но и сам ее повседневный язык <...> был сущим кладезем. Быт, домовая и дворовая утварь того времени тоже хранили много понятий, теперь уже почти утраченных...» (Носов Е. Что бережет моя память // Советская культура. 1978. 29 авг.). В школе Носов увлекался математикой и мечтал стать инженером. Но началась война, и в 1943, после окончания 8 классов, Носов ушел на фронт. Солдатом-артиллеристом воевал в армии маршала К.К.Рокоссовского, довелось форсировать Днепр, брать Минск, польский город Белосток. Зимой 1945 на подступах к Кенигсбергу Носов был тяжело ранен, полгода лечился в госпитале. Потом он опишет это в рассказе «Красное вино победы» (1969) (см.: Земля Евгения Носова / Интервью Т.Земсковой // Литературная Россия. 1984. 21 сент.).
       По возвращении с фронта Носов поступил в 10-й класс дневной школы, пропустив 9-й. В гимнастерке и сапогах, с «раненой рукой и пенсионным удостоверением в кармане» он мало походил на ученика. Весь его жизненный опыт к этому времени, как и у героя рассказа «Шумит луговая овсяница» (1973),— детство и война — «из детства вынырнул прямо взрослым парнем. Минуя юность».
       После окончания школы Носова отправляется в Среднюю Азию, в г.Талды-Курган, устраивается цинкографом и художником-ретушером в газете «Семиреченская правда». Здесь же в 1947 появились его первые публикации.
       В 1951 Носов возвращается в Курск, работает в областной газете художником-ретушером. «Судьба моя сложилась так, что я вошел в литературу не через Литинститут, а с полевых дорог журналистики»,— вспоминает Носов (Тишина и биение сердца / Интервью М.Ломуновой // Литературная Россия. 1981.9 янв.).
       Первый рассказ Носов «Радуга» с его же иллюстрациями был опубликован в одноименном курском альм, в 1957.
       В 1958 были опубликованы рассказы «Портрет», «Во поле березонька стояла», «Последняя дорога», «На карповой ферме», «Зимородок», «Чирки», в курском издательстве вышла первая книга Носова «На рыбачьей тропе».
       В 1959 в Курске вышла еще одна книга Носова — «Рассказы».
       В ранних произведениях Носов уже вполне проявил свой почерк — неброская «акварельность» его письма всегда основательна, ясна, отточена до мельчайших деталей. «Наблюдательный живописец, он умело отбирает подробности бытия, звуки, краски, порой незаметные равнодушному, суетному или просто не умеющему "видеть" глазу. В свои этюды он впускает животных, птиц, насекомых, заставляет читателя наклониться к самому скромному полевому цветку...» (Подзорнова Н. На тысячу верст кругом Россия... // Литературная Россия. 1973. 21 сент.). При этом Носов предстает не просто созерцателем природы, но высвечивает философский взгляд на течение земной жизни. В рассказе «Живое пламя» героиня тетя Оля, глядя на расцветшие «живым пламенем» маки на клумбе и через 2 дня закончившие свое цветение, постигает некий философский смысл гибели своего сына-летчика, протаранившего вражеский самолет: «А я как-то раньше без внимания к маку-то этому. Короткая у него жизнь. Зато без оглядки, в полную силу прожита. И у людей так бывает...» В военной теме Носов никогда не расскажет о «громе победы», о ярком мгновении подвига, в его произведениях большие события звучат либо как в «Живом пламени», метафорично, либо по-крестьянски застенчиво, сдержанно, но обязательно они выявляют свое сущностное значение, как, например, в очерке «Фронтовые кашевары» (1975).
       Первый крупный успех Носову принес опубликованный в Москве сборник «Тридцать зерен» (1961). Притчей о смысле творчества и смысле бытия прозвучал заглавный рассказ книги. «Кто ты? — Я — Человек <...> — Что такое человек? Объяснить это маленькой глупой синичке было очень трудно.— Видишь нитку? Она привязана к форточке... Можно потянуть за нитку, захлопнуть форточку, и ты будешь поймана. <...> Я этого не сделаю. Это и называется у нас — Человек. <...> — А что такое работать? — <...> Все люди должны что-нибудь делать. Этим они помогают друг другу».
       Заметной вехой в биографии Носова стала учеба на Высших литературных курсах при Литературном институте им. М.Горького, которая продолжалась до 1962. Здесь он познакомился и подружился со своими однокурсниками: В.Астафьевым, Б.Можаевым, В.Беловым. «Хорошее время! Счастливые дни! — вспоминает В.Астафьев (Как тот заречный огонек... // Литературная Россия. 1973. 17 янв.).— На курсах в Москве мы как бы спешили прожить, договорить, допраздновать то, что было отпущено нам сделать в молодости, чему помешала война». Здесь же Астафьев имел возможность наблюдать за тем, как рождаются произведения Носова: «Нет среди знакомых мне писателей никого другого, кто бы работал так медленно и надсадно. Мне доводилось видеть рукописи его рассказов в авторский лист размером. Этот рассказ, как яичный желток, был вылуплен из рукописи в страниц полтораста. И каждая из этих страниц отделана так, что хоть сейчас в типографию сдавай. <...> Перед такой маетной работой я склоняю голову». По признанию Носова, он сохранил эту манеру работы на всю жизнь — пишет трудно, не признает правила «ни дня без строчки», потому что не садится за стол без особой творческой сосредоточенности.
       В 1961 в Курске вышел сборник Носова «Где просыпается солнце?». Адресованный детям, он удивляет и трогает взрослого читателя, В вошедшей сюда повести «Моя Джомолунгма» психологически точно переданы писателем столь далекие юношеские ощущения и мысли, то смятенное состояние души, которое бывает перед входом во взрослую жизнь. В автобиографических рассказах «Дом за триумфальной аркой» и «Мост» герой еще мальчик; Носов как бы вновь проживает свое детство, но при этом видит происходящее глазами умудренного опытом человека и вкладывает в него понимание взрослого человека. Впоследствии этот сборник неоднократно переиздавался в центральных изданиях.
       В 1963 часть его рассказов вошла в др. книгу — «Дом за триумфальной аркой». В журнале «Новый мир», «Наш современник», «Огонек», «Смена» в 1960-70-е печатаются новые рассказы Носова: «Багульник» (1964), «Белый гусь» (1964), «Есть ли жизнь на Марсе?» (1965), «Объездчик» (1966), «За долами, за лесами» (1966), повесть «Затмение луны» (1966), «Пятый день осенней выставки» (1967), «Красное вино победы» (1969), «Шумит луговая овсяница» (1973) и др.
       Меру жизненных и философских ценностей Носова ищет в повседневном, будничном бытии героев. (Не случайно критика сопоставляла рассказ «Шуба» с гоголевской «Шинелью».)
       Появившийся в 1973 на страницах «Нашего современника» рассказ «Шопен, соната номер два» связал совр. жизнь с прошедшей войной живой и горькой памятью. «Не заесть, не запить этова. Не заесть, не запить...» — говорит в рассказе об этой памяти старый ветеран дед Василий.
       В повести «Усвятские шлемоносцы» (Наш современник. 1977. №4-5) торжественно прозвучала идея защиты Отечества как историческая обязанность русского человека. Идея эта выражена не декларативно, она высвечивается через описание трудовой жизни народа, этика которой подразумевает свято чтить и сохранять свое духовное и материальное пространство. «Точные бытовые наблюдения и красочная образность, тонкий юмор и трагический пафос, язык просторечный и былинно-эпический — все это в равной мере характеризует повесть, образует прочный сплав мира, в котором живут, любят и ненавидят герои Евгения Носова» (Донской С. Пространство слова // Литературная Россия. 1982. 2 апр.). Незатейлив сюжет повести: усвятскими крестьянами получено известие о Великой Отечественной войне, их сборы, прощание с родными — и дорога на сборный пункт. Все это под пером мастера обретает символическую многомерность, утверждается традиционность, извечность народных представлении о войне и мире, о справедливости.
       Повесть стала событием в литературной и культурной жизни страны, получила многочисленные критические и читательские отзывы; в 1982 была экранизирована под названием «Родник» (реж. А.Сиренко); в театрах страны успешно прошли постановки спектакля «Усвятские шлемоносцы».
       С 1980-х Носов пишет немного, в 1988 попытался дать исторический анализ советского общества (Что мы перестраиваем? // Литературная газета. 1988. 20 апр.). Как эпитафия разрушенному жизненному укладу, трогательно и тревожно прозвучала история маленького жеребенка, замерзающего у трупа погибшей лошади (Холмы, холмы... // Литературная газета. 1989. 4 янв.). Проносящиеся мимо люди — усталые, равнодушные или праздные — не находят времени, чтобы позаботиться не только о нем, но и о себе самих. Зарос бурьяном памятник погибшим на войне солдатам; в школе, традиционно столь значимом месте для каждого села, заседает комиссия по разбору кляузы; хозяин лошади беспробудно пьян. И только беззащитный жеребенок оказывается вне суеты, возле родного ему существа «мужественно и безропотно принимающий свою судьбу».
       В 1990-е вышло несколько рассказов Носова, проблематика которых либо перекликается с ранними автобиографическими вещами (НЛО нашего детства // Смена. 1993. №9), либо в притчево-метафорической форме рассказывает о нынешней жизни села (Темная вода // Новый мир. 1993. №8). Носов продолжает размышлять о русской классической литературе (Жди ясного назавтра дня // Проблемы изучения жизни и творчества Фета. Курск, 1992), активно выражая полное принятие и подчинение себя ее традициям. Как вариация хрестоматийных крестьянских образов Хоря и Калиныча предстали герои рассказа Носова «Костер на ветру» (Москва. 1993. №10). За спиной у каждого свой жизненный опыт, свои взгляды на мир, но в отличие от своих классических прототипов они оба оказались на обочине жизненной колеи, оба одинаково беззащитны перед крахом крестьянской жизни.
       Герой Социалистического Труда (1991), лауреат Государственной премии РСФСР (1975) и многих других премий.

Литература и другие источники информации