AZ-libr.ру

       [10.12.1930, Свердловск — 11.6.2003, Екатеринбург]
       — прозаик, публицист.
       Родился в семье служащих.
       В 1951 окончил историко-филологический факультет Свердловского государственного педагогического института, преподавал историю и обществоведение в школе до 1969. Печатается с 1955. Член СП СССР с 1958.
       В 1970-80-х Никонов — заместитель председателя правления Свердловской писательской организации, член редколлегии журнала «Уральский следопыт», главный редактор серии «Уральская библиотека», член Центральной ревизионной комиссии СП СССР, секретарь правления СП РСФСР. Награжден орденом Дружбы народов (1980).
       Никонов начал с жанров миниатюрного рассказа и авторской сказки для детей. «Тетрадные» книжечки «Березовый листок», «О птицах», «Сказки про лесных жителей» выходят в Свердловске в 1955, 1956, 1959. Погруженность в мир природы сохраняется в книге новелл «Лесные дни» (1962), в объемном сборнике «Листья» (1964), в познавательно-художественных очерках «Певчие птицы» (1968).
       В 1960 Никонов находит собственное эстетическое решение темы малой родины: это «настоящий» уральский лес, в котором есть таинственная «глухомань», жутковатая «лешачья грива»; пригородный торфяник, который в теплые апрельские дни превращается в чудесную «Голубую страну». Там раньше всего просыпается жизнь и звучат птичьи голоса. Тема малой родины приобретает дополнительные краски в автобиографической повести «Солнышко в березах» (1965). Детство городского мальчика, выросшего в старинной Мельковской (в повести — Основинской) слободке, сохранившейся в центре стремительно растущего индустриального города, оказывается столь же поэтичным, как деревенское. Почти мифологическое одушевление земли, солнца, деревьев, жуков и бабочек мотивируется в повести психологией детства.
       Уральская критика 1960-х одобрительно встретила появление в лит-ре талантливого писателя. Отмечалось безупречное чувство слова, острая наблюдательность, умение различать поэтическое в повседневном. Замечания вызывались отстраненностью молодого автора от актуальных проблем современности. То, что допускается в изданиях с пометкой «для малышей», «для младшего и среднего возраста», в произведениях для взрослых расценивается как «идейная незрелость».
       В 1960-70-х Никонов работает в рамках советской культурной эпохи с ее идеологическими приоритетами, нравственными критериями и акцентами. Переход на антикоммунистические позиции для Никонова — процесс постепенный: от улыбчивого Ленина, портрет которого в канун Октября дети украшают цветами, и «какой-то уютной демонстрации» в «Солнышке в березах»» — до «антихриста» Ленина и «дьявольской революции» в романе «Стальные солдаты».
       Устойчиво-светлое мировосприятие, воссозданное в творчестве этих лет, лишь изредка омрачается неразумным вмешательством человека в природу (повести «Воротник», 1968 и «Балчуг», 1969). В эпоху «застоя» Никонов сосредоточен на вопросах нравственного порядка. Воспитание молодого героя обусловлено, по Никонову, постижением прекрасного. В какой-то момент перед человеком открывается необозримый мир земной красоты: красота юности (повесть «Валя Медведева», 1972), самоотверженность одноклассницы, помогающей подростку победить болезнь (рассказ «Юнона», 1973), безграничность Вселенной, которую подросток с особой отчетливостью осознает в ясную весеннюю ночь (повесть «Подснежники», 1974). Этот герой эпохи 1930-40-х близок юноше-фэзэушнику В.Астафьева («Где-то гремит война»), школьнику военной поры В.Распутина («Уроки французского»). Это люди одного поколения и одной судьбы. С войной связывается раннее повзросление героя, о чем Никонов рассказывает в «Маленькой повести» (1966). И все же отрочество остается тем трудным возрастом, когда подростку необходимо утвердиться как личности. Иной раз это совершается ценой ошибок и сделок с собственной совестью, как это происходит в психологической повести «Глагол несовершенного вида» (1975).
       Конец 1970-х — начало 1980-х отмечены появлением острых по своей социальной направленности произведений Никонова: публицистической поэмы «След рыси» (1979) и повести «Старикова гора» (1983). Не будучи диссидентом, Никонов сказал много горькой правды о проблемах «развитого социализма». В «Следе рыси» заметно меняется уже сложившийся в творчестве писателя язык искусства. Исчезают романные связи. Реалистические по худож. структуре главы чередуются с условно-символическими и фантастическими. Заостряются противопоставления: человек и его «меньшие братья»; ненасытный город-Вавилон и безмерно щедрый, но беззащитный «былинный» лес. Философский смысл вкладывается в образ рыси: это совершеннейшее творение природы, необходимое звено в гармонической взаимосвязи всего живого на планете Земля. Разрушение одного звена угрожает, по мысли автора, необратимыми потерями. Оттого столь трагично звучит убийство последнего глухаря и кошки — «подруги» кота, исчезновение «старухи лиственницы», на сучьях которой кот любил отдыхать. Никонов обличает, предупреждает, печалится, негодует, мечтает о времени, когда человек сумеет наладить добрые отношения с природой. Лирико-философскую поэму «След рыси» Никонов считал главным своим произведением.
       Критическим отношением к советской действительности проникнута повесть «Старикова гора» (1983). В ней все злободневно: безрадостные картины «нечерноземной деревни», испытавшей на себе разрушительные последствия коллективизации; земля, оставшаяся без хозяина; явление социального паразитизма в лице деревенского демагога, лодыря и пьяницы «Диогена»; нелепые формы организации колхозного труда, заставляющие крестьян искать заработков на стороне; запустение процветавших некогда крестьянских хозяйств, одно из которых располагалось на заросшей лесом «стариковой горе». Последний представитель этой трудолюбивой семьи прозван в деревне «кулаком» и служит объектом насмешек. Заключительная фраза выражала надежду на перемены: «Земля ждала своего хозяина». «Старикова гора» пристрастно обсуждалась на двух заседаниях Свердловского обкома КПСС (тогдашний секретарь обкома — Б.Н.Ельцин) как произведение, подрывающее основы колхозного строя. В урезанном виде повесть публиковалась в журнале «Урал» (1983. №1); полный текст издан в сборник «Повести» (1990).
       1980-90-е — «романный» период творчества Никонова. В романе «Весталка» (1986) личный опыт автора, пережившего воину подростком, дополняется опытом участниц и современниц военных событий. «В течение четырех десятилетий я зачем-то собирал, копил в памяти и записях женские судьбы, факты войны. Собеседницы — сестры, санитарки госпиталей и поездов, санинструкторы, те, кто был в самом пекле, и те женщины, что просто вынесли и перестрадали войну, были ее участницами, прачки, швеи, телефонистки, просто чьи-то матери и жены» (Война и правда // Уральский рабочий. 1987. 3 янв.) Никонов не стремится написать еще одну книгу о подвигах или показать пороки советской системы, осложнявшие путь народа к победе. Он воспринимает войну как «величайшую несправедливость», содержащую в себе «губительную сверхсущность, которая калечит людей физически, а подчас и духовно». Никонов пишет о несовместимости понятий «женщина» и «война». Никонов сгущает краски, чтобы убедить читателя: люди должны научиться ценить мир, исключив из своего обихода войну. Роман «Весталка» опровергает мнение о том, что в литературе 1980-х не появилось ничего значительного в изображении Отечественной войны.
       Во второй половине 1980-х Никонов создает цикл публицистических произведений, навеянных поездками по странам Западной Европы: «Размышления на пороге», «В поисках вечных истин», «Париж стоит мессы», в которых делится философическими раздумьями о культуре и ее месте в истории человечества (Кузин Н. Без хрестоматийного глянца).
       Роман «Чаша Афродиты» (1993) — о женщине, которая представляется автору выражением совершенной гармонии. Мотив «обнаженной натуры» подсказан Никонову классическими произведениями скульптуры и живописи.
       «Стальные солдаты» (2000) — последний прижизненно опубликованный роман Никонова. Переиздан под названием «Иосиф Грозный» (с сокращением главы «Антихрист») (М., 2003). «Стальные солдаты» — исторический и политический роман с изображением Ленина, Сталина, Гитлера и ряда других исторических лиц. Никонов включает эпизоды из личной жизни Сталина (взаимоотношения с любовницей Валечкой Истриной), дополняющие портрет Сталина-политика. Идеологической подготовкой к роману можно считать публицистическую статью Никонова «Закон милосердия» (1990), полностью опубликованную в журнале «Урал» (2003. №12), — об исчезновении самого понятия милосердия: «Вместе с Гражданской войной, с белыми, красными, церковью, с которой сдергивали кресты, "попами", "буржуями" его съела, сожгла без остатка та красная черта». По признанию самого Никонова, еще мальчиком он завел досье на Сталина, «собирал все, что касалось жизни вождя, — газетные и журнальные вырезки, рассказы его жертв и соратников» (Игнатьев Р. Последняя любовница Сталина // Экспресс-газета. 2003. 6 марта).
       Пафос романа — в осмыслении сложной, противоречивой, загадочной фигуры Сталина. Ничего общего с идеализацией «вождя» не имеет стремление Никонова понять душу этого человека, «очерствленную и долгой жизнью, и борьбой с людьми, и презрением к ним», где «годами копилась горькая копоть недоверия и всезнания, отягченная его властью и подозрительностью» (Урал. 2000. №4. С.85).
       Содержательны сопоставления с образами Ленина, Гитлера и в особенности с ближайшими к Сталину фигурами «тонкошеих вождей». Это и есть «стальные солдаты», порожденные «дьявольской» революцией, которые не знали ни милосердия, ни колебаний в уничтожении «врагов». Фигура Сталина обрисована на фоне октябрьских дней 1941 в Москве, когда вынужденные подчиняться его воле члены Политбюро «были близки к панике». Автор полагает: воля Сталина, решившего не покидать Москву и провести парад на Красной площади, сосредоточение под Москвой мощных резервов Главного командования — все это «сыграло едва ли не главнейшую роль в обороне полуосажденной столицы». При всем том цели Сталина, по Никонову, не были однозначными: защищая столицу, он сохраняет себя и свою власть над огромной страной.
       Роман «Стальные солдаты» завершает мировоззренческую эволюцию Никонова — от стихийного принятия Октября и советской действительности до обретения «вечных истин».

Литература и другие источники информации