AZ-libr.ру

       [19.11(1.12).1869, Петербург — 27.8(9.9).1905, Петербург; похоронена на Никольском кладбище Александро-Невской лавры]
       — поэтесса.
       Дочь известного правозащитника А.В.Лохвицкого, старшая сестра писательницы Н.А.Тэффи. Лохвицкая получила домашнее начальное образование, в 1888 окончила Александровский институт в Москве, где ее преподавателем по русской словесности был А.Н.Майков. В этом же году состоялась первая публикация Лохвицкая: вышли отдельной брошюрой стихотворения «Сила веры» и «День и ночь». По окончании института переехала в Петербург и начала сотрудничать в журнале «Север»; с начала 1890-х печатается в журнале «Художник», «Наблюдатель», «Наше время», «Труд», «Всемирная иллюстрация» и др. Публикация поэмы «У моря» в журнале «Русское обозрение» (1891. №8) принесла Лохвицкой литературную известность.
       В 1892 Лохвицкая вышла замуж за «одного из московских французов» (Бунин И. А.— С. 289) Э.И.Жибера, сына известного архитектора И.Э.Жибера, в браке имела нескольких детей. Первые годы замужества, в связи со службой мужа, провела в провинции (Ярославль, Тихвин), затем возвратилась в Москву, а с 1898 жила в Петербурге, где была участницей «пятниц» К.К.Случевского.
       В 1896 вышел первый сборник Лохвицкой «Стихотворения. 1889-1895» с посвящением мужу. В нем она воспевала романтическую любовь, страсть, радость материнства (в сборник были включены стихотворения, обращенные к сыну). Критика сразу признала «бесспорный поэтический талант» (Гриневич (Якубович) П.Ф.— С.352), сб. была присуждена половинная Пушкинская премия Академии наук. В конце 1890-х — начале 1900-х, продолжая печататься в «Севере» и «Русском обозрении», Лохвицкая публиковала свои стихотворения в журнале «Нива» (и его литературных приложениях), «Северный вестник», «Живописное обозрение», «Русская мысль» и др., в нескольких альманахах, в т.ч. «Денница» (1900) и «Северные цветы» (1901, 1902), и в ряде газет.
       Едва ли не с первых шагов Лохвицкой на литературном поприще, еще до выхода первого поэтического сборника, ее стали называть не иначе как «русская Сафо». Тема Лохвицкой в поэзии — воспевание любовной неги, преклонение перед мужчиной. «Хочешь неслыханной страстью обладать — должен статьи Лоховицкой читать»,— иронизировали журналисты бульварных изд. (Развлечение. 1902. №35. С.11). Ее поэтическим девизом была объявлена многократно цитированная строка «Это счастье — сладострастье» из стих. «Посмотри — блестя крылами...», в котором речь шла всего лишь о «паре белых голубей». Лохвицкая сознательно декларировала «ничтожность» своих поэтических ориентиров, отказываясь от какой-либо «идейной» тематики, без которой невозможно было представить русскую поэзию 1880-х, и называла свой стих «женственным», отстаивая право на существование женской поэзии.
       Второй сборник Лохвицкой «Стихотворения. 1896-1898» вышел в 1898 и включал произведения, написанные поэтессой в период бурно обсуждавшегося в литературных кругах ее романа (впрочем, скорее литературного) с К.Д.Бальмонтом. В.Я.Брюсов, противопоставляя первый и второй сборник Лохвицкой, писал: «Первая ее душа, всецело отразившаяся в первой книге ее стихов, ищет ясности, кротости, чистоты <...> Вторая душа... выразилась в ее втором сборнике, пафос которого — чувственная страсть, героический эгоизм, презрение к толпе» (Брюсов В.Я. СС: в 7 т. М., 1975. Т.6. С.318). Бальмонт ответил Лохвицкой сборником стихотворений «Будем как солнце» (1903), предпослав ему посвящение: «Художнице вакхических видений, русской Сафо, М.А.Лохвицкой, знающей тайны колдовства». Лохвицкая стали упрекать в безнравственности, поскольку она в откровенных стихах рассказывала об интимных переживаниях женщины, чего до нее в русской поэзии не бывало. Оценка своеобразного дарования поэтессы литературной критикой сводилась к следующему: «Откровенность, с которою М.А.Лохвицкая воспевает сладострастие, может сравниться только с откровенностью на этот счет древних поэтов. И в том, что она говорит о сладострастии от имени женщины, тогда как большинство поэтов, воспевавших любовь, были мужчины, и состоит самый оригинальный элемент ее поэзии» (Книжки «Недели». 1899. №1. С.184-185). Популярность Лохвицкой у читающей публики возросла: ее сб. раскупались, на поэтических вечерах ее встречали восторженными аплодисментами. Вас.И.Немирович-Данченко вспоминал: «Ее строфы заучивались наизусть и — о верх популярности! — щеголеватые писаря, помадившиеся цедрой лимонной, писали их легковерным модисткам, выдавая за свои» (Немирович-Данченко Вас.И. На кладбищах: Воспоминания. Ревель, 1921. С.135). Однако общепринятое представление о Лохвицкой как о «вакханке» во многом не совпадало с реальным обликом поэтессы. Так, хорошо знавший ее в это время И.А.Бунин вспоминал: «Воспевала она любовь, страсть, и все поэтому воображали ее себе чуть ли не вакханкой, совсем не подозревая, что она, при всей своей молодости, уже давно замужем... что она мать нескольких детей, большая домоседка...» (Бунин И.А. - С.289).
       В последующие сборники Лохвицкой («Стихотворения. 1898-1900», 1900; «Стихотворения. 1900-1902», 1903; «Стихотворения. 1902-1904», 1904), кроме лирических стихотворений, вошли поэтические драмы «На пути к Востоку» (1897), «Вандэлин» (1899), «Бессмертная любовь» (1900), «In nomine Domini» (1902) и другие, по мнению большинства критиков, менее удачные, чем лирика поэтессы. В них она обратилась к религиозным темам и сюжетам из Средневековья. Так, сюжет 5-актной драмы «In nomine Domini» («Во имя Бога») был позаимствован из протоколов процесса над еретиками во Франции начала XVII в. Спектакль по пьесе «Вандэлин» успешно шел в театре 3.В.Холмской «Сказка» в сезон 1909/10.
       Умерла Лохвицкая от тяжелой болезни, не дожив до 36 лет.
       В 1908 посмертно был издан сборник ее стихотворений «Перед закатом» с предисловием К.Р. Большинство современников воспринимало Лохвицкую как талантливую представительницу т.н. «женской поэзии». Действительно, «к началу XX в. Лохвицкая была образцом, по которому мерили других поэтесс» (Groberg К.A. Lokhvitskaia // Dictionary of Russian women writers. Westport, Connecticut; London, 1994. P.381-382). По наблюдению В.Маркова, Л. «"научила женщин говорить" до Ахматовой» (Russian Literature and History. Jerusalem, 1989. P.80). «Ее любовь к солнцу опережает Бальмонта лет на десять (знаменитое "к солнцу! Солнца! Дайте мне солнца! Я к свету хочу")»; «она писала и о канатной плясунье, и об "одиночестве вдвоем" до Ахматовой, ставила в стихи дождь и плащ до Юрия Живаго и употребляла слова вроде тетеревинбъ до Вячеслава Иванова; у нее даже есть слабые предвестия Цветаевой» (Markov V. Kommentar zu den Dichtungen von K.D.Bal'mont 1890- 909. Koln; Wien, 1988. S.156). Но если такое влияние можно посчитать опосредованным, подспудным, неосознанным — или осознанным уже в пору творческой зрелости (как, например, у И.Е.Дмитриевой (Васильевой) — Черубины де Габриак), то Игорь Северянин изначально обратился к творчеству Лохвицкой как к некоему «ориентиру» в своей литературной деятельности, объявив ее, наряду с К.М.Фофановым, «предтечей» эгофутуризма. Этому способствовала импонировавшая Северянину «двойственность» лирической героини Лохвицкой («Добро и зло равно доступны нам...»); кроме того, следуя традициям «фетовского» направления в русской лирике, Лохвицкая была не чужда языковому экспериментаторству, ее творчество отличается разнообразием стихотворных размеров, для него характерны вальсовые интонации. Не случайно около 100 стихотворений Лохвицкой положено на музыку, в т.ч. С.И.Танеевым, Р.М.Глиэром и др.

Литература и другие источники информации