AZ-libr.ру

       [26.8(7.9).1870, г.Наровчат Пензенской губ.— 25.8.1938, Ленинград]
       — прозаик.
       Родился в семье мелкого чиновника. Мать, урожденная Кулунчакова,— дворянского происхождения, принадлежала к старинному княжескому татарскому роду. Отец умер, когда Куприну не исполнилось и года. Семья оказалась в столь бедственном материальном положении, что мать Куприна вынуждена была поселиться с сыном в московском Вдовьем доме. Когда мальчику исполнилось 6 лет, Любовь Алексеевна определила его в Разумовский сиротский пансион, где он прожил почти 4 года.
       В 1880 Куприн поступил во 2-ю Московскую военную гимназию, которая через 2 года была реорганизована в кадетский корпус. Впоследствии Куприн вспоминал, как ужасен был для него в детстве переход от семьи к казарме сначала сиротского училища, а затем кадетского корпуса. Тогда он впервые ощутил «весь потрясающий ужас двух неумолимых вещей: невозвратимости прошлого и чувства одиночества». Тягостная жизнь «казенного мальчика» изображена им в повести «На переломе (Кадеты)» (1900). Пожалуй, самым светлым воспоминанием той поры остались уроки учителя словесности Цуханова (в повести — Труханов). Куприн не только начинает приобщаться к творчеству классиков, но и сам пробует писать.
       По окончании корпуса в 1888 Куприн поступил в III Александровское военное училище, готовившее пехотных офицеров. К этому «юнкерскому» периоду относится первая публикация Куприна: в 1889 он напечатал в «Русском сатирическом листке» рассказ «Последний дебют», наивный и подражательный.
       Летом 1890 Куприн окончил училище и, получив чин подпоручика, был зачислен в 46-й Днепровский пехотный полк, располагавшийся в захолустном городке Проскурове Подольской губ. Провинциальный быт, скука, утомительная муштра, грубые нравы — все это сильно расходилось с его представлениями об офицерской службе. Вместе с разочарованием в нем зрел протест, который и привел в конце концов к отставке в 1894 (в чине поручика). На такое решение Куприна повлияло и одно немаловажное обстоятельство. К тому времени он написал и опубликовал в популярном журнале «РБ» повесть «Впотьмах» (1893) и рассказ «Лунной ночью», готовился к печати рассказ «Из отдаленного прошлого» («Дознание»). Куприн ощутил в себе писательский дар и получил признание авторитетных ценителей — Н.Михайловского и В.Короленко.
       В том же 1894 Куприн приехал в Киев, где стал сотрудничать в местных газетах «Киевское слово», «Киевлянин» и др.: писал очерки, заметки, фельетоны. Однако это приносило малый и неверный заработок. Приходилось искать другие занятия. В автобиографии Куприн упоминает множество перепробованных им профессий: он был репортером, управляющим при постройке дома, разводил табак, служил в технической конторе, выступал на сцене, изучал зубоврачебное дело и т.д. Между тем житейская необходимость все более соединялась у Куприна с желанием глубже познать мир и людей. Им двигали «безмерная жадность к жизни и нестерпимое любопытство».
       Итогом первых после офицерской службы беспокойных лет стали 2 книги: сборник очерков «Киевские типы» (1896) и сборник рассказов «Миниатюры» (1897). Позднее Куприн оценил их как «первые ребяческие шаги на литературной дороге». Уже в пору творческой зрелости Куприн одну из своих писательских заповедей сформулировал так: «Ты — репортер жизни... суйся решительно всюду... влезь в самую гущу жизни...» (О литературе. Минск, 1969). Беглые зарисовки, эскизы, штрихи к социальной картине людского «дна», очерки нравов — так можно обозначить основные жанры ранних купринских произведений.
       В 1896 Куприн в качестве корреспондента нередко бывал на заводах Донбасса, затем устроился там на работу. Он был поражен открывшейся ему «страшной и захватывающей картиной», правдой о цене машинной цивилизации. Об этом Куприн написал в своем первом крупном произведении — повести «Молох» (1896). Главному герою ее — инженеру Боброву — сталелитейный завод мерещится железным чудовищем, пожирающим «серых тружеников». Он сравнивает его с легендарным идолом, богом огня и войны Молохом, которому древние моавитяне приносили человеческие жертвы. Ему кажется, что человек все больше становится заложником технического прогресса. Напечатанная в «РБ» повесть была с воодушевлением воспринята демократически настроенными читателями и критиками.
       Мир в сознании Куприн все больше делился надвое. С одной стороны, нетронутая, свободная природная стихия, с другой — мир современной цивилизации, во многом уродливый, фальшивый, неправедный. Один мир жил вопреки другому. Куприн не колебался в выборе между ними: он всецело доверял природе, его влекло к «естественному» человеку, к непосредственным натурам. Казалось, он следовал здесь Л.Толстому, которого очень почитал (он называл его Великим Стариком), но прежде всего это было проявлением его собственной глубинной сути. Он всегда исповедовал философию «живой жизни». Эта купринская черта отчетливо проглядывает в таких произведениях второй половины 1890-х, как «Лесная глушь» (1898), «На глухарей» (1899), «Олеся» (1898).
       В «Олесе» Куприн, пожалуй, впервые показал себя мастером живописания природы в самых разнообразных ее проявлениях. В основе повести — история любви юной полесской «колдуньи» и полупраздного интеллигента Ивана Тимофеевича. Куприн сталкивает не просто две разные натуры, а два совершенно различных мировосприятия. Героиня — «дитя природы», она хранит в себе ее свободу, ее загадки и таинства, ее первобытную цельность. Герой — «добрый, но только слабый» — городской житель, заключенный в рамки всевозможных условностей, он пытается охватить и объяснить жизнь своей «небольшой наукой», он — чужестранец в этом девственном зеленом краю. Он жив для истинной любви лишь в той мере, в какой способен отдаться во власть беззаветного чувства девушки. В повести ярко воплотился купринский идеал всепоглощающей, «великодушной» любви. Еще в ранее написанном рассказе «Allez!» любовь-страсть цирковой наездницы и акробатки Норы изображалась им как чувство магической силы, лишающее человека рассудка. По словам Паустовского, Куприн «повсюду искал ту силу, что могла бы поднять человека до состояния внутреннего совершенства и дать ему счастье» (Куприн А. Рассказы и повести. М., 1979. С.5.). Любовь в его представлении была именно такой силой, несмотря на ее хрупкость, незащищенность, подчас даже обреченность.
       В нояб. 1901 Куприн приезжает в Петербург, и с этого момента окончилась его неустроенная, беспорядочная жизнь. Он сделался наконец профессиональным литератором. Не теряя связей с «РБ», он сблизился с редакцией журнал «Мир Божий» (здесь в 1902 появились рассказы «В цирке», «Болото»). Одним из соредакторов этого издания была Мария Карловна Давыдова (впоследствии Куприна-Иорданская), ставшая в февр. 1902 женой писателя. (В 1909 Куприн женился второй раз — на Елизавете Морицевне Гейнрих, родственнице писателя Д.Мамина-Сибиряка.)
       Вообще, 1902 был важным в личной и творческой судьбе Куприна. В том году он познакомился с М.Горьким, который оказал на него серьезное влияние, именно тогда он обрел уверенность в своих силах, именно в то время задумал по-настоящему крупную вещь — повесть «Поединок». Замысел ее он так изложил жене: «Я должен освободиться от тяжелого груза впечатлений, накопленного годами военной службы. Я назову этот роман "Поединок", потому что это будет поединок мой, поединок с царской армией. Она калечит душу, подавляет все лучшие порывы человека, его ум и волю, унижает человеческое достоинство. Простить этого нельзя!» Таким образом, повесть задумывалась как автобиографическая, исповедальная, и в то же время в ней должен был содержаться мощный обличительный подтекст. Все те разнообразные впечатления Куприна о военной службе, которые фрагментарно отразились в ранних рассказах («Дознание», «Куст сирени», «Прапорщик армейский», «Ночная смена» и др.), теперь должны были вылиться в целостную, обобщающую картину армейской жизни. Определяющая роль в повести отводилась поручику Ромашову. Это очень ранимый, доверчивый человек, который с душевным страданием воспринимает грубый, циничный миропорядок: бесправие солдат, опустошенность и бездуховность многих офицеров, сословные предрассудки и обычаи. Всей системой образов повесть подводила читателей к выводу о том, что описанная в ней «военная служба с ее призрачной доблестью создана жестоким, позорным всечеловеческим недоразумением». «Куприн оказал офицерству большую услугу,— отмечал М.Горький, высоко оценивший повесть.— Он помог им до известной степени познать самих себя, свое положение в жизни, всю его ненормальность и трагизм!» Повесть, появившаяся в 1905 (в 1-м издании посвящена М.Горькому), обретала злободневный смысл на фоне поражения царской армии в русско-японской войне и событий первой русской революции. «Поединок» принес писателю заслуженный успех и широкую известность. «Смело можно сказать,— писал К.Чуковский,— что этой вещью Куприн впервые вступает в лоно великой русской литературы».
       Свой триумф Куприн переживал двояко. Он окунулся в стихию полубогемной жизни. Это была его своеобразная (неизбежная, как он считал) «плата» за громкий успех. Однако, с другой стороны, ободренный этим безоговорочным успехом, он обрел окончательную веру в свои творческие возможности. Еще не улеглись страсти вокруг «Поединка», а Куприн уже задумал его продолжение — повесть под условным названием «Нищие», в которой хотел показать свой поединок с жизнью, борьбу за право быть свободным человеком. Но работа над повестью скоро зашла в тупик, и Куприн вновь обратился к излюбленному жанру — рассказу. С подлинным вдохновением создавались им новеллы «Штабс-капитан Рыбников» (1906), «Река жизни» (1906), «Изумруд» (1907), «Гамбринус» (1907), цикл «Лист-ригоны» (1907-11). Два последних связаны с дорогими сердцу художника Одессой и Балаклавой. Рассказ о скрипаче Сашке, прошедшем кровавую войну, изувеченном в тюрьме, «дважды воскресшем», Куприн завершает знаменательной фразой: «Ничего! Человека можно искалечить, но искусство все перетерпит и все победит». «Листригоны» повествуют о балаклавских рыбаках, с которыми писатель дружил и с которыми не раз выходил в море. Это, по его прочувствованным словам,— «милые простые люди, мужественные сердца, наивные первобытные души, крепкие тела, обвеянные соленым морским ветром, мозолистые руки, зоркие глаза, которые столько раз глядели в лицо смерти, в самые ее зрачки». «Сколько прекрасных дней, сколько захватывающих моментов дала мне жизнь среди рыбаков в этом игрушечном городке!» — восклицал Куприн в одном из интервью (О литературе. С.307).
       В 1909 мастерство писателя было отмечено Пушкинской премией.
       В эти же годы были созданы два знаменитых шедевра: «Суламифь» (1907) и «Гранатовый браслет» (1910). Оба они — о любви. И в них Куприн остался верен себе: он изображает истинную любовь как высшую ценность мира, как непостижимую тайну. Для такого всепоглощающего чувства не существует вопроса «быть или не быть?», оно лишено сомнений, а потому часто чревато трагедией. «Любовь всегда трагедия,— писал Куприн,— всегда борьба и достижение, всегда радость и страх, воскрешение и смерть». Куприн был глубоко убежден в том, что даже безответное чувство способно преобразить жизнь человека. Об этом он мудро и трогательно поведал в «Гранатовом браслете», грустном рассказе о скромном телеграфном чиновнике Желткове, который был столь безнадежно и самоотверженно влюблен в графиню Веру Шеину. Куприна самого очень волновала эта вещь. «Не знаю, что выйдет, но, когда я о ней думаю,— плачу,— сообщал он своему другу Ф.Батюшкову.— Скажу одно, что ничего более целомудренного я еще не писал» (О литературе. С.237).
       Куприн, однако, не покидала мысль о создании крупного произведения. С 1908 он начал работать над романом «Яма», повествующем о жизни обитательниц публичного дома. Роману писатель предпослал посвящение: «Знаю, что многие найдут эту повесть безнравственной и неприличной, тем не менее от всего сердца посвящаю ее матерям и юношеству». 1-я часть романа была опубликована в 1909, 2-я — в 1914-15. Гуманный по своему замыслу, роман оказался перегруженным натуралистическими подробностями, очерковыми описаниями, что снижало его худож. значимость. Куприн не чужд был и жанр научно-фантастической прозы, в котором были созданы повести «Жидкое солнце» (1913) и «Звезда Соломона» (1917).
       Революция 1917 поставила Куприн, как и многих других русских интеллигентов, перед нелегким выбором: с кем быть? Будучи человеком далеким от политики, Куприн подходил к этому вопросу скорее эмоционально, чем идеологически. Революция настораживала его, она казалась ему преждевременной и непредсказуемой по своим последствиям. «Пусть учение Ленина в своей идеологии высоко,— писал он.— Но оно отворяет широко двери русскому бунту — бессмысленному и беспощадному». В суровой послереволюционной действительности многое ему было чуждо, непонятно, дико, но он старался освоиться в этой новой реальности. Он даже задумал издавать для крестьян газеты «Земля», советовался по поводу нее с М.Горьким и Лениным. Но намерение это не осуществилось.
       С 1911 Куприн жил в Гатчине. Когда в окт. 1919 в нее вошли войска Юденича, он целиком подчинился обстоятельствам военного времени. Вместе с разгромленными остатками белых он отступал в направлении Нарвы и в конце концов вынужден был покинуть родину (о драматических событиях того времени Куприн рассказал в повести «Купол св. Исаакия Далматского», опубликованной в Риге в 1928). Сначала Куприн оказался в Гельсингфорсе (Финляндия), где сотрудничал в газете «Новая русская жизнь».
       Летом 1920 он приехал с семьей в Париж. Куприн мучительно переживал разрыв с Россией. «Боль и тоска по родине не проходят, не притерпливаются, а все гуще и глубже»,— признавался он в одном из писем в 1924 (О литературе. С.246). А своей сестре с горечью писал: «...Эмигрантская жизнь вконец изжевала меня и приплюснула дух мой к земле».
       Долгое время Куприн никак не мог вернуться к художественному творчеству. Лишь во второй половине 1920-х он снова начинает писать. Один за другим выходят сборники прозы «Новые повести и рассказы» (Париж, 1927), «Колесо времени» (Белград, 1930), «Жанета» (Париж, 1934) и др. Во многих произведениях эмигрантского периода Куприн возвращается памятью к прошлой жизни в России. Он продолжает развивать в них свои излюбленные темы и мотивы. Так, цирку посвящены новеллы «Ольга Сур» (1929), «Дурной каламбур» (1929), «Блондель» (1933); русская природа воссоздана в рассказах «Елань», «Ночь в лесу», «Вальдшнепы» и др. Последняя крупная вещь — автобиографический роман «Юнкера» (вышел отдельным изданием в Париже в 1933) — повествует о годах юности писателя, о той Москве конца минувшего века, которую он запомнил цепкой памятью художника. «Я хотел бы,— говорил Куприн во время работы над романом,— чтобы прошлое, которое ушло навсегда, наши училища, наши юнкеры, наша жизнь, обычаи, традиции остались хотя бы на бумаге и не исчезли не только из мира, но даже из памяти людей. "Юнкера" — это мое завещание русской молодежи».
       Куприн не покидала мысль о возвращении на родину. И последняя мечта его жизни сбылась. В мае 1937 писатель приехал в Москву, где был радушно встречен соотечественниками. Он был уже неизлечимо болен, и ему оставался лишь год с небольшим жизни.
       Интерес к творчеству Куприн с годами не иссякает. «Почему он большой писатель? — говорил хорошо знавший Куприна Д.Н.Мамин-Сибиряк.— Да потому, что он живой... в каждой мелочи живой». И это верно. Куприн очень любил жизнь (он называл себя ее «благодарным обожателем, всепрощающим влюбленным, терпеливым, старым слугой»), любил сильных и красивых людей, любил риск, азарт, охоту, его влекло ко всему необычному, экзотическому. У него была способность глубоко впитывать в себя живой, природный мир. Дар художника-реалиста помогал ему ярко воплощать его в слова и образы. По словам В.Розанова, «его простой, не умничающий, а умный рассказ, его наблюдательность, его внимание и уважение к обыденному — все это соединяет его перо с большими старыми мастерами русского слова». Бунин отмечал, что лучшим рассказам Куприн присущи «свобода, сила, яркость повествований, меткий и без излишества щедрый язык» (Бунин И. СС: в 6 т. М., 1994. Т.5. С.451). Эти качества произведений Куприн обеспечили ему достойное место и имя в русской литературе.

Литература и другие источники информации