AZ-libr.ру

       [5(17)7.1889, д. Дубровки Калязинского уезда Тверской губ.— 8.10.1937, Москва, Лефортовская тюрьма]
       — поэт, прозаик, переводчик.
       Родился в старообрядческой крестьянской семье, занимавшейся кустарным башмачным промыслом. Истоки своего творчества связывает с одаренностью родителей: «...языком обязан лесной бабке Авдотье, речистой матке Фекле Алексеевне и нередко мудрому в своих косноязычных построениях отцу моему Антону Никитичу...» (Автобиография // Клычков С. Серый барин. Харьков, 1927), а также с «лесной» природой, где протекало детство. Символично, что Клычков и родился в лесу (молодая мать, не уяснив по неопытности сроков, отправилась в день родов с лукошком в лес за малиной...). Как «дитя природы», Клычков был игралищем чудесных, роковых сил: его понимали животные, не кусали пчелы, постоянно выручал счастливый случай; рожденный под предрасполагающим к лунатизму созвездием Рака, он и впрямь был подвержен в детстве этому загадочному недугу, как в значительной мере подвержена ему и лирика Клычкова. Отличался Клычков и выразительной внешностью — стройный, высокий, с крупными чертами цыганского лица, он производил неотразимое впечатление на женщин. А.Ахматова высказывалась о нем как о «своеобразном поэте. И ослепительной красоты человеке» (Глекин Г. Что мне дано было... // РО РНБ. Неизданные воспоминания об А.Ахматовой). Др. современник о молодом Клычкове позже писал: «Яркой внешностью и щедрой душевностью Сергей привлекал к себе и чаровал. Он был тогда светел и радостен. Он был единственным в своем роде» (П.Журов). Проучившись в талдомской земской школе, Клычков поступает в 1900 в московское реальное училище И.И.Фидлера, где учится до 1906.
       Стихи («больше про домовых и про леших» — Автобиография) начинает писать еще в сельской школе; первые публикации — в журнале Московского университета «На распутье» — посвящены революции («Мужик поднялся», «Гимн свободе» и др.). Клычков и сам в 1905 был участником боевой дружины, выступавшей на Арбате.
       В 1907 публикуется в альманахе «Сполохи», «Белый камень», «Вестник общества "Самообразование"» (стихи и проза).
       В 1908 при содействии М.И.Чайковского (брата композитора) уезжает ненадолго в Италию, где на Капри встречается с М.Горьким и А.Луначарским. Осенью того же года поступает на историко-филологический факультет Московского университета, окончить который, однако, не удается как по причине материальной необеспеченности, так и из-за творческой одержимости, которая отвлекала начинающего поэта от систематических занятий.
       В конце 1910-х (с указанием — 1911) выходит первый сборник Клычкова «Песни» (М., изд-во «Альциона»), на который откликаются Н.Гумилев, В.Брюсов, М.Волошин, С.Городецкий.
       В 1911 в московском альманахе «Антология» печатаются еще 7 его новых произведений. К этому времени он уже знаком с И.Буниным (высоко оценившим его стихи), С.Соловьевым, сводит дружбу с Б.Садовским, Л.Столицей, С.Городецким, посещает символистский кружок Эллиса у скульптора К.Крахта.
       В авг. 1913 выходит вторая книга лирики Клычкова «Потаенный сад», дающая в совокупности с первой основательный повод говорить об оригинальности его стихов. Поэзия Клычкова проникнута ощущением глубокой гармонии между человеком и природой, еще не нарушенной катаклизмами трагического и жестокого XX в. Именно это и отмечалось прежде всего в критических отзывах: «Клычков — прелестный и нежный поэт. У него безупречная рифма, певучая легкость стиха, непринужденная песенность размеров... Все это молодо, свежо, радостно и так странно на фоне наших серых дней» (Полонский Вяч. С.Клычков. «Потаенный сад» [рец.] // Новая жизнь. 1913. №12); «Здоровым ароматом деревенской шири и черноземных полей веет от простых и ясных строк Сергея Клычксва» (Смельский В. С.Клычков. «Потаенный сад» (рец.) // День. 1913. 23 сент.). Этот же рецензент писал, что не только понимание природы, «но почти стихийное, первобытное слияние с ней» обнаруживает здесь поэт. Стихи Клычкова печатаются в журнале «Современный мир», «Северные записки», «Новое вино», «Ежемесячный журнал», «Заветы», «Наша заря».
       В июле 1914 (с началом общей мобилизации на войну с Германией) Клычков призывается в армию и направляется сначала в Гельсингфорс (Хельсинки), а затем, по окончании там школы прапорщиков,— в действующую армию. Как поэт Клычков отзывается на войну в основном лишь «пустыней души», лирическим безмолвием. Материалом для его творчества она станет позже — в прозе. Заочно он уже знаком с Клюевым и Есениным и составляет вместе с ними ядро новокрестьянской поэзии; 25 окт. 1915 его стихи за отсутствием автора читает С.Городецкий на вечере литературной группы «Краса» (Петроград).
       Революцию 1917 встречает в Петрограде вместе с другими поэтами «крестьянской купницы», с которыми его отныне будет связывать большая личная дружба и общая трагическая судьба. Вместе с ними он печатается здесь в эсеровской газете «Дело народа».
       Переехав в 1918 в Москву, он поступает на службу в канцелярию московского Пролеткульта, занимающего особняк Морозовых на Воздвиженке, где находится угол и для него самого и куда к нему подселяется приехавший из Петрограда Есенин. В том же году вместе с С.Есениным, А.Белым, П.Орешиным он создает книгоиздательство «Московская трудовая артель художников слово» (МТАХС), в котором выходят четыре сборников его стихов: «Потаенный сад» (переизд.), «Бова», «Дубравна» (1918, выходил еще раз в 1919), «Кольцо Лады» (1919). А. Воронский советовал в те годы современнику послушать стихи Клычкова, дабы почувствовать, «как говорит Русь шестнадцатого века» (Зелинский К. На рубеже двух эпох. М., 1962. С.182). Стихи Клычкова этого периода отличаются богатством элементов календарно-обрядовой и игровой поэзии языческого прошлого. Поворотной книгой Клычкова становится вобравший в себя стихи середины 1910-х сб. «Дубравна». Здесь поэт прощался с очарованным миром крестьянской жизни перед вторжением в него урбанизации («Над полем туманит, туманит...», 1914). Задолго до Есенина в этих стихах зазвучал мотив панихиды по русской деревне: «Слушай, сердце, по вечеру слушай / Похоронную песню берез!..» («Лес шумит и шумит, опадая...», 1914). Есенин в своем трактате «Ключи Марии» (1918) назвал Клычкова «истинно прекрасным народным поэтом». Говоря о некоем глобальном прощании человека и всего живущего на земле со своим исконным местом обитания, Есенин использовал «прощальные» образы сборника «Дубравна».
       В 1922 Клычков становится секретарем отдела прозы в руководимом А.Воронским журнала «Красная новь».
       1923 — новая книга лирики «Домашние песни». Если в предшествующих произведениях Клычков представал утонченно-отрешенным от житейской обыденности, поэтом грезы, то в «Домашних песнях» выступает крепким деревенским парнем. На смену романам с русалками и Ладами в его лирику входит настоящая земная любовь со всеми перипетиями своих радостей и горестей. Спасительная гармония с природой, в которой поэт пребывал прежде, становится теперь, наоборот, лишь мечтой, надеждой на прибежище от жизненной суеты («Надела платье белое из шелка...», 1922). Отошедшей в мир этой же грезы оказывается уже и сама Русь («Улюсь», 1922).
       В эти годы Клычков напряженно размышляет о смысле происходящего в России, связывая это с вечными вопросами бытия: жизни, смерти, искусства. Сохранилась, в частности, его записка к А.Белому с набросанными на ней мучившими поэта вопросами: «Что важнее сейчас, жизнь или искусство? Что гибнет сейчас, жизнь (старая, новая или даже, может быть (уже заранее), будущая), или искусство (то же)?.. Что нужно спасать, себя, декрет или искусство?» (ЦГАЛИ. Ф. 53). В «Домашних песнях», как и в последующих книгах поэта, результат подобных размышлений оказывался пессимистическим: «Как на покойницу убор, / Легла на землю тень от плахи» («Среди людей мне страшно жить...», 1922). Печальные раздумья углубляются в следующей книге поэта «Талисман» (1927), частью состоящей из стихов прежних книг, а частью — новых. С усилением реалистического взгляда поэта на окружающее усиливается здесь и мотив конфликтного состояния мира (оскудение природы и души человека, экологическая угроза).
       В 1930 выходит последняя лирическая книга Клычкова «В гостях у журавлей». Всему сложному, противоречивому и зыбкому, что существует в жизни, Клычков противопоставляет великую правду природы («Мы отошли с путей природы...», 1926).
       В 1930-е Клычковым был создан (уже не для печати, а только «в стол») наиболее трагический цикл — «Заклятие смерти». Он был посвящен судьбе русского крестьянства и общему уделу человеческого существования. Цикл «Заклятие смерти», как и другие стихи Клычкова 1930-х, в частности любовная лирика («Не знаю, друг, с тоски ли, с лени...», «Как не любить румянец свежий...», 1931), представляют собой вершину его философской поэзии. Клычков является наследником поэзии Е.Баратынского, Ф.Тютчева, А.Фета.
       В середине 1920-х Клычков создает романы «Сахарный немец» (1925), «Чертухинский балакирь» (1926) и «Князь мира» (1928) — как части задуманного пятикнижия о «животе и смерти» русского народа. Они приносят автору большую известность и авторитет первоклассного мастера сказовой прозы, идущей по линии Гоголя, Лескова, Мельникова-Печерского. Однако именно они в значительно большей степени, нежели лирика, становятся поводом (несмотря на положительные отзывы о них А.Воронского, В.Полонского, А.Луначарского и в известной мере М.Горького) для травли Клычкова со стороны рапповской критики как «классового врага». В вульгарных статьях «Россияне» (1928), «Певцы кулацкой деревни» (1930) и в книге «Кулацкая художественная литература» (1930) сотрудник Коммунистической академии О.Бескин составляет даже особый «спецификум классового лица С.Клычкова», по которому его творчество определялось «как диверсия реакционной (идеалистической, националистической, кулацкой и проч.) идеологии в мировоззрение современника — строителя социализма». В этих статьях, по словам самого писателя, ему вполне уже определялась роль «литературного смертника». Тщетными оказываются попытки Клычкова защитить себя в двух опубликованных в «Литературных газетах» статьях — «О зайце, зажигающем спички» (1929) и «Свирепый недуг» (1930).
       В 1930-е Клычков печатается только как переводчик; выходят отмечаемые положительной профессиональной оценкой книги его переводов «Мадур Ваза Победитель» (дважды: М.; Л., 1933 и М., 1936), «Сараспан» и «Аламбет и Алтынай» (обе — М., 1936). После выхода последней книги в секретно-политический отдел НКВД поступает от политического редактора Р.М.Бегак донос с указанием, что образная система книги исходит от «кулацкого самочувствия автора», что цель Клычкова — «дать тезисы контрреволюционной пропаганды», что в ней замаскировано крамольнейшее имя Троцкого (см.: Копылова С. «О «пере», «льве» и гибели поэта» // Литературная Россия. 1991. 4 янв.). Через полгода Клычков был арестован по обвинению в принадлежности к несуществовавшей антисоветской организации «Трудовая крестьянская партия» и в «антисоветской деятельности» и вскоре расстрелян. По словам Н.Мандельштам, хорошо знавшей Клычков, «он смело и независимо держался со следователем. По-моему, такие глаза, как у него, должны приводить следователей в неистовство... После смерти Клычкова люди в Москве стали как-то мельче и менее выразительны» (Воспоминания. Нью-Йорк, 1970. С.278).
       В 1956 Клычков был посмертно реабилитирован за полным отсутствием состава преступления.

Литература и другие источники информации