AZ-libr.ру

       - филолог, философ.
       Окончил филологический факультет Донецкого государственного университета (1970).
       Кандидатская диссертация - "Игра в литературном творчестве и произведении" (Донецк, 1975),
       Докторская диссертация - "Русская эстетика истории (На материале литературной классики XIX-XX вв.)" (1995).
       Профессор кафедры эстетики и этики РГПУ им.А.И.Герцена (с 1990).
       Участник ряда сборников о творчестве М.М.Бахтина, главный редактор серии "Проблемы бахтинологии" (два выпуска - СПб., 1991; 1995), комментатор текстов в антологиях "Русская философия собственности XVIII-XX вв." (СПб., 1993), "Антихрист" (М., 1995), составитель, автор вступительных статей и комментариев томов петербургской издательской серии "Русский путь": "П.А.Флоренский: pro et contra" (1996; 2-е изд.- 2001), "Москва - Петербург: pro et contra" (2000), "Л.Н.Толстой: pro et contra" (2000), "М.М.Бахтин: pro et contra" (в 2 т.- 2001). Автор ряда статей в словарно-энциклопедическом жанре: "Русская философия. Словарь" (ред. М.А.Маслин: М., 1995), "Достоевский: Эстетика и поэтика: Словарь-справочник" (Челябинск, 1997), "Культурология. XX век. Энциклопедия" (гл. ред. С.Я.Левит) (в 2 т.- СПб., 1998), "Идеи в России" (польск., рус, англ; в 5 т. Лодзь-Варшава, 1999-2001. Т. 1-4).
       Общее направление исследований Исупова - история и теория мировой литературы, история философии и культуры, эстетика, судьбы русской философско-религиозной мысли. Слово "история" Исупов трактует не в смысле имени науки о прошлом, а в значении "исторический процесс", "былое". Для русской культуры органична точка зрения, согласно которой прошедшее и историческая современность воспринимаются как художественное произведение.
       Исупов считает, что взгляд на историю как эстетический артефакт далеко не всегда приводит к эстетизму и эстетизованному пассеизму. Видение прошлого как человеческого зодчества жизни придает истории качество структурированного единства. Она перестает восприниматься как нечто отдельное от сегодняшнего исторического дня, меняется, углубляет свои смысловые конфигурации. Жесткие каузальные связи времен уступают место свободному диалогу с вечно живым прошлым,- а только на этом пути, полагает Исупов, возможна философско-историческая телеология, может решаться проблема смысла истории, которая может быть понята и описана как органическая целостность, "текст".
       Восприятие и оценка прошлого как эстетического артефакта образует, по мнению Исупова, сложную совокупность аспектов, охватывает практически все области культурного и бытового жизнетворчества. Доверие к реальности сменяется конструированием альтернативных действительностей в сферах идеологии и искусства. "Эстетика истории" трактуется Исуповым как описание истории и ее смысла в эстетических категориях (эстетическая историография). Национальным свойством русской истории сознания становится восприятие прошлого как художественного произведения, а его творцов - как художников.
       Отечественная эстетика истории настаивает на мысли о том, что будущее принадлежит "человечеству художников" (Герцен). Исупов полагает, что в глубине русской мысли об истории созревает убеждение в альтернативности исторического процесса, в неединственности наличной истории, которая могла быть и будет другой титанической попыткой создать "другое" настоящее. Русские мыслители хотят оправдать историю, а в ней - человека. Русская философия истории - антроподицея по преимуществу. Русская историософия, по мнению Исупова, рождается внутри эстетики истории, по условиям которой прошлое видится как артефакт и художественный "текст", а настоящее предлежит художнику в качестве материала и объекта эстетического оформления (жизнетворчества и символической демиургии). Опыт русской истории метафизики, как полагает Исупов, отмечен креативностью, пафосом свободы и ценностным отношением к творению.
       Философия истории - наука не рецептурная, а диагностическая. Парадокс ее прогностики в том, что ход истории зависит не от композиции наличных событий, а от способа их смысловой организации в комментирующем слове историософа. Риторика становится технологией истории жизни, а философия поступка развертывается в векторе максимальной ответственности перед будущим. Если западная мысль все настойчивее пытается обойтись без Бытия, оставляя человека под обезбоженными небесами и на безблагодатной земле, то в русской аксиологии утверждается завет онтологической дружбы "я" и мира, мира и Бога, Космоса и человечества. Пафосом историософского Эроса до сих пор сильна русская мысль, и в этом ее мировое значение. Кризисы эстетики истории свидетельствуют и о кризисе исторического знания, общественной памяти, ставят творчество перед угрозой социально-эстетической амнезии, повального цинизма и нигилизма.
       Исупов подчеркивает необходимость освоения гуманитариями практически не изученного эстетико-исторического опыта русской культуры. Литературные тексты дают лишь первое приближение к истине. Однако и этот материал предлежит преодолению в научном анализе, чтобы оказался возможным выход и в иные области культурного творчества.

Литература и другие источники информации