AZ-libr.ру

       - биолог, физиолог
       В 20-х гг. XX в. выступал с так называемой "теорией новой биологии" ("т.н.б."). По Енчмену, теоретическое знание и прежде всего философия отживает свой век, поскольку вместе с "культурой эксплуататоров" являются "эксплуататорской выдумкой". Вслед за низвержением эксплуатоторских классов "начинается массовый процесс отмирания "разума", одновременно с... массовым процессом отмирания "знания", "познания" - ...Массовое отмирание всех этих "высших ценностей" произойдет одновременно с массовым возвратом человеческих организмов к доэксплуататорскому состоянию единиц органических движений,- к единой системе органических движений" (Теория новой биологии и марксизм. С.31).
       Все науки также обречены, с его точка зрения, на гибель; должно погибнуть все научое знание. "Бурно ликвидируются" все сотни и сотни научных понятий и теорий. "Безвозвратно, полностью гибнут все теории логики, теории познания, научные методологии, все вообще теории социальные и социологические, фигурирующие еще под именем гуманитарные, все вообще старо-биологические теории..." (Восемнадцать тезисов о "теории новой биологии". С.33). Историки философии - "агенты эксплуататорских классов" (Теория новой биологии и марксизм. С.12). Передовые революционные рабочие, сначала России, а затем и всего мира, вооруженные теорией новой биологии, "решительно двинулись на завоевание и уничтожение считавшихся до того "священными" таких специальных орудий эксплуататорского обмана, как кафедры по философии и психологии буржуазных или социалистических университетов и академий" (Там же. С.80).
       Вместе с уничтожением мировоззрения и науки Енчмен предсказывал исчезновение интеллигенции как "идеологически низшей расы". Будущее общество виделось Енчмен как эпоха равенства биологических организмов. Для достижения этого, как он считал, надо ввести в каждого человека "анализаторы" (представления, понятия). Всего достаточно иметь 15 анализаторов, чтобы настал новый этап революции. Особенно опасным оказалось для революции понятие о психическом, духовном. Психика носит не вещественный характер, она не пространственна, а потому реально не существует. Е. отвергал духовность человека, сводил психическое к физиологическим рефлексам. Себя считал учеником И.П.Павлова. Своеобразен категориальный аппарат концепции Енчмена: "органический катаклизм" - революция, "консервативные организмы" - непролетарские элементы, интеллигенция, "стенизм" - радостность, "коэффициент консервативности реакции" - психофизическая характеристика человека и т.п.
       Енчмен призывал выдавать людям особые физиологические паспорта с указанием коэффициента их оптимизма - "радостности"; он призывал молодежь, особенно учащуюся, осуществлять на практике идею "насильственной уравниловки" по критерию стенизма. "Эпоха коммунизма,- писал Енчмен,- будет рассматриваться коммунистическим человечеством не по современной художественной формуле: "с каждого по его способностям, каждому по его потребностям", а как эпоха полного уравнения всех человеческих организмов в напряжении "непрерывной радостности", в "коэффициенте непрерывного стенизма"" (Восемнадцать тезисов... С.34).
       Маркса и Энгельса Енчмен считал своими прямыми предшественниками, а свою концепцию - логическим развитием марксизма, новым этапом в разработке теории мировой пролетарской революции. Широкое распространение концепции Енчмен среди вузовской молодежи явилось одной из причин развертывания дискуссии вокруг енчменизма в первой половине 20-х гг. С критикой его взглядов выступили Н.А.Бухарин со статьей "Енчмениада (к вопросу об идеологическом вырождении)" в журналу "Красная новь" (1923), К.Н.Корнилов (см. главу "Психология и "теория новой биологии"" в его книге "Современная психология и марксизм", 1924); и др. Современники оценивали позицию Енчмена как антимарксистскую, ревизионистскую, вульгарно-материалистическую и нигилистическую. В послевоенные годы Енчмен работал в системе учреждений АН СССР (одно время - помощником физиолога Л.А.Орбели). В середине 60-х гг. мне (П.А.) удалось разыскать Енчмен. Был я у него "в гостях" несколько раз и имею его книги с дарственными надписями. О многом удалось с ним поговорить. Он был словоохотлив, особенно, когда вопрос касался неопубликованных его новых книг, его "мытарств" по издательствам, его встреч с академиками и пр., но свою биографию он обходил стороной. Я понял лишь, что в его жизни была то ли Чукотка, то ли Колыма.

Литература и другие источники информации