AZ-libr.ру

       [1891 (по др. данным — 1892), г. Борисоглебск Тамбовской губ.— 6.2.1974, Ганьи, пригород Парижа]
       — поэт.
       Из старинного казачьего рода донской ст.Михайловской, куда во второй половине XVI в. пришли из Великого Новгорода предки Евсеева. В его роду — Н.М.Евсеев, сподвижник атамана М.И.Платова; М.А.Евсеев — известный художник-пейзажист, выпускник Императорской Академии художеств. Евсеев гордился родиной своих предков и не порывал с ней духовной связи, помня о своем казачьем происхождении.
       Евсеев окончил с золотой медалью тамбовскую гимназию и юридический факультет Московского университета. Во время Первой мировой войны учился в Михайловском артиллерийском училище, был произведен в офицеры. Служил в Донской батарее. В годы Гражданской войны воевал на стороне белых, участник Степного похода. После окончания Гражданской войны — эмигрант, жил в Турции и на Балканах, большую часть жизни провел в Париже, где на первых порах занимался тяжелым физическим трудом.
       Литературная деятельность Евсеева началась в 1920-е в Париже. До Второй мировой войны и после он печатался в эмигрантской периодике — «Казачьем альм.», «Русской мысли» и других изданиях, его стихи включены в антологию «Муза диаспоры» и сб. «Содружество». Евсеев издал в Париже два больших поэтических сборника — «Дикое поле» (1963) и «Крылатый шум» (1965), в которых его поэзия представлена во всей полноте. Стихи Евсеева были доброжелательно встречены эмигрантской критикой. Откликаясь на сборник «Дикое поле», рецензент газеты «Верный путь» (Бразилия) писал: «...немногие произведения зарубежной русской поэзии оставляют такое цельное, могучее, просветляющее впечатление, как эти простые и в то же время исключительно богатые по своей внутренней содержательности стихи...» (Цит. по: Дон. 1995. №1. С.177). Критика обращала внимание на завораживающую читателя искренность, сдержанность и даже скромность поэтического чувства в стихах Евсеева наряду с напряженным чувством любви ко всему, о чем пишет, причем пишет с тревогой за судьбу каждого человека, на чью долю выпало горчайшее испытание — хранить на чужбине верность своему прошлому: «Родиться русским, им остаться, / И это счастье уберечь, / Когда бы, где бы ни скитаться — / Таким, как деды, в землю лечь...» Евсеев был лириком по складу своего дарования. Его поэзия глубокими корнями связана с тихим Доном, его природой и историей. Он бережно хранил на чужбине верность своей далекой родине, которую воспел в стихах: «Не сплю, не сплю и вижу / Во сне, как наяву, / Что я не под Парижем, / Я на бахче живу. / И что не май цветущий, / Но август золотой — / Мой месяц самый лучший на полосе степной» («Не сплю, не сплю и вижу...»). «В стихах Николая Евсеева подкупает простой, естественный тон,— писал Ю.Терапиано,— а главное — искренность. Он избегает пафоса, сложности, отвлеченности, всегда ясен и открыт, он беззаветно любит свой край и, конечно, вместе с ним всю Россию, все русское...» (Дон. 1995. №1. С.177).
       Лирика Евсеев не ограничена «казачьими» рамками. В ней звучат мотивы, свойственные всей эмигрантской поэзии: ностальгические настроения, тема любви, жизни и смерти, нередко переплетающиеся между собой («Морозный день в Новочеркасске...», «Заря потухла... Блеск зарницы...», «Счастье, счастье вернуться в родные...» и др.). Как и в стихах «казачьего» поэта Н.Н.Туроверова, у Евсеев обращает на себя внимание образ снега, выступающий не только как природная стихия, но и как неизменная примета родины — «снежной» России. В поздней лирике Евсеев звучат мотивы увядания: «...Я стариком переживаю / Всю радость улетевших дней»; ощущения близости смерти («Другу»)/ которая воспринимается поэтом по-христиански, без протеста и возмущения: «Нас мало теперь остается. / Могилы растут с каждым днем, / И сердце все медленней бьется, / Но живо — тоской о былом. / Оно не грустит о потерях, / О тех, что погибли в боях, / И ждет, что раскроются двери / К свободе в любимых краях» («Нас мало теперь остается...»). Тема увядания проявляется и в самых последних стихах Евсеева, написанных после сборник «Крылатый шум» («Все одно и то же бездорожье...» и др.). По своим эстетическим устремлениям Евсеев был далек от поэтической богемы парижского Монпарнаса. Он придерживался классической традиции русской поэзии. Умер в пансионе для престарелых.

Литература и другие источники информации