AZ-libr.ру

       — обер-камергер (с 1728).
       Из древнего княжеского рода. Старший сын кн. Алексея Григорьевича Долгоруков от брака с кнж. Прасковьей Юрьевной Хилковой.
       Род. в Варшаве. Долгое время жил в Варшаве у деда — известного дипломата кн. Григория Фёдоровича Долгорукова, затем у дяди — кн. Сергея Григорьевича Долгорукова, числясь поручиком Преображенского полка; брал уроки у известного ученого-государствоведа Генриха Фика.
       В 1723 приехал в Россию, по службе состоял при отце.
       В 1725 императрицей Екатериной I назначен гоф-юнкером при великом князе Петре Алексеевиче (будущем императоре Петре II).
       С июля 1727 камергер.
       В 1727 оказался замешанным в деле гр. П.А.Толстого и гр. A.M.Дивиера (обвинен в противодействии браку великого князя Петра Алексеевича и светл. кнж. М.А.Меншиковой). По представлению светлейшего князя А.Д.Меншикова, Долгорукова было приказано «отлучить от двора и, уния чином, написать в полевой команде» (записан поручиком в армейский полк).
       После восшествия на престол императора Петра II (май 1727) возвращен ко Двору. Между императором и Долгоруковым установились дружеские отношения (Долгоруков был старше юного императора на 7 лет), используя которые Долгоруков способствовал разрыву Петра II с светлейшим князем А.Д.Меншиковым и его ссылке (сентябрь 1727).
       В феврале 1728 пожалован обер-камергером Высочайшего Двора, майором гвардии и кавалером ордена Св. Апостола Андрея Первозванного. Влияние Долгорукова на императора Петра II усилилось после переезда Двора в Москву в начале 1728. По словам генерал-майора Х.-Г.Манштейна, «князь Иван был красивый молодой человек и живого характера. Ему часто случалось беседовать с молодым государем, который полюбил его и наконец так к нему привязался, что не мог ни минуты оставаться без его общества... Князь Иван внимательно изучал наклонности своего государя. Стараясь каждый день доставлять ему новые удовольствия, он этим приобрел полное и исключительное к себе доверие молодого Петра...».
       К.Рондо, английский резидент при русском Дворе, сообщал своему правительству, что ближе Долгорукова у Петра II нет никого, он «день и ночь с царем, неизменный участник всех — очень часто разгульных — похождений императора». Испанский посол герцог де Лирия писал: «Расположение царя к князю Ивану таково, что царь не может быть без него ни минуты».
       Современники отрицательно отзывались о личности Долгорукова, который отличался высокомерием, имел репутацию гуляки и ловеласа, вовлекал императора в кутежи. По свидетельству герцога де Лирия, «ума в нем было очень мало, а проницательности никакой, но зато очень много спеси и высокомерия, мало твердости духа и никакого расположения к трудолюбию; любил женщин и вино... хотел управлять государством, но не знал, с чего начать; мог воспламеняться жестокой ненавистью; не имел воспитания и образования». Кн. М.М.Щербатов, ссылаясь на мнения очевидцев, писал: «Князь Ив. Алек. Долгоруков был молод, любил распутную жизнь и всякими страстями, к каковым подвержены младые люди, не имеющие причины обуздывать их, был обладаем. Пьянство, роскошь, любодеяние и насилие место прежде бывшего порядка заступили. В пример тому, к стыду того века, скажу, что слюбился он или лучше сказать — взял на блудодеяние себе между прочими жену К.Н.Е.Т, рожденную Головкину (речь идет о кн. Настасье Гавриловне Трубецкой, дочери канцлера), и не токмо без всякой закрытости с нею жил, но и при частых съездах к К.Т. (кн. Н.Ю.Трубецкому) с другими младыми сообщниками пивал до крайности, бивал и ругивал мужа, бывшего тогда офицером кавалергардов, имеющего чин генерал-майора и с терпением стыд свой от прелюбодеяния жены своей сносящего. И мне самому случалось слышать, что единажды, быв в доме сего кн. Трубецкого, по исполнении многих над ним ругательств, хотел, наконец, выкинуть его в окошко... Но... согласие женщины на прелюбодеяние уже часть его удовольствия отнимало и он иногда приезжающих женщин из почтения к матери его (т.е. посещавших мать Долгорукова) затаскивал к себе и насиловал. Окружающие его однородцы и другие младые люди, самые распутством дружбу его приобретшие, сему примеру подражали, и можно сказать, что честь женская не менее была в безопасности тогда в России, как от турков во взятом городе». Как о человеке «злодерзостном», который «сам на лошадях, окружен драгунами часто по всему городу необычайным стремлением как бы изумленный скакал, но и по ночам в честные домы вскакивал, гость досадный и страшный», вспоминал о Долгорукове архиепископ Феофан Прокопович.
       Долгоруков способствовал обручению императора Петра II со своей сестрой кнж. Екатериной Алексеевной (ноябрь 1729); получил, вместе с отцом, титул Светлости. Во время болезни императора (январь 1730) подделал его подпись на подложном завещании (по которому престол передавался невесте императора кнж. Екатерине), составленном отцом и дядьями; однако отказался склонить Петра II к передаче престола сестре.
       После смерти императора Петра II (январь 1730), с воцарением императрицы Анны Ивановны князья Долгоруковы были обвинены в том, что не берегли здоровье Петра II, а также «отлучали Е.И.В. от доброго и честного обхождения», пытались женить юного государя на кнж. Екатерине Долгоруковой и в краже «нашего скарба, состоящего в драгих вещах на несколько сот рублей».
       В апреле 1730 Долгоруков был сослан в Касимовский уезд Воронежской губ., а в июне 1730 вместе с отцом и всей семьей отправлен в Березов.
       В 1737 в Санкт-Петербурге поступил донос тобольского подьячего О.Тишина (которому приглянулась бывшая царская невеста, но который был ею отвергнут) о «непорядочных поступках Долгоруковых», которые якобы «говорили важные злодейственные непристойные слова» об императрице Анне Ивановне и ее фаворите Э.И.Бироне.
       В 1738 начато следствие. Долгоруков с двумя братьями и некоторыми жителями Березова вывезли в Тобольск, а затем в Шлиссельбург. Во время следствия Долгорукова содержали в ручных и ножных кандалах, прикованным к стене. На допросах под пытками, нравственно и физически измученный, он впал в состояние, близкое к помешательству, бредил наяву и рассказывал даже то, чего у него не спрашивали,— историю сочинения подложного духовного завещания императора Петра II и роли в его составлении своих родственников. Неожиданное признание Долгорукова повлекло за собой новое дело, к которому были привлечены его дяди Сергей и Иван Григорьевичи и Василий Лукич. По обвинению в государственной измене Долгорукова вместе с Сергеем, Иваном и Василием Долгоруковыми казнен в Новгороде (четвертован). По словам кн. П.В.Долгорукова, «в версте от Новгорода... на болотистом месте находится кладбище для бедных, известное под именем Скудельничьего. На расстоянии четверти версты от этого кладбища был построен эшафот. Начали с кнута, к которому приговорены были три брата князя Ивана; младшему Николаю был кроме того "урезан язык"; затем отрубили голову князю Ивану Григорьевичу, наконец Василию Лукичу. Пришел черед Ивана. В эту страшную минуту он выказал поразительную твердость; он глядел в глаза смерти, и какой смерти! С мужеством, воистину русским. В то время, как палач привязывал его к роковой доске — он молился. Когда палач рубил ему левую руку— он сказал: "Благодарю тя Господи!" Палач отсек ему правую ногу — Иван продолжал: "что сподобил мя..." и когда рубили левую ногу — "познать тя...", затем потерял сознание. Палач закончил казнь, отрезав правую руку и голову... После казни были тотчас вырыты две могилы; в них опустили по гробу, с двумя телами в каждом. После восшествия на престол Елизаветы Петровны князь Николай, брат и племянник казненных, и князь Михаил, старший сын несчастного князя Ивана, построили возле кладбища церковь святого Николая Чудотворца. Они перенесли и похоронили в церкви оба гроба. Они стоят влево от входа, по правую руку от алтаря; вместо надгробных плит они обложены выбеленными известкой кирпичами. Ни надписи, ни имени, ни чисел. Я посетил в 1849 г. эту церковь и почтительно склонился перед этими двумя могилами, немыми и такими красноречивыми свидетелями человеческого тщеславия, честолюбия и шаткого счастья».
       Супруга Долгорукова — кн. Наталья Борисовна (1714—1771), дочь генерал-фельдмаршала гр. Б.П.Шереметева. В конце 1729 обручена с Долгоруковым. Когда начались гонения на князей Долгоруковых, она отвергла советы родственников отказаться от брака; свадьба состоялась 6 апреля 1730, а 9 апреля она была сослана вместе с Долгоруковым. После казни мужа получила разрешение жить с детьми у брата, гр. П.Б.Шереметева, и в октябре 1740 прибыла в Москву. В 1758 уехала в Киев и постриглась в монахини Киево-Флоринского монастыря под именем Нектарии. В январе 1767 написала «Своеручные записки...», которые охватывали период ее жизни до приезда в Березов. Похоронена в Киево-Печерской лавре. Их дети: кн. Михаил Иванович (1731—1794), гвардии капитан и почетный опекун Московского воспитательного дома; кн. Дмитрий Иванович (1738—1769).

Литература и другие источники информации