AZ-libr.ру

       [18.3.1932, Киев — 2.3.2002, Берлин]
       — прозаик, сценарист.
       Отец — крупный партийный деятель, профессор политэкономии в Киеве, был в 1935 репрессирован и вскоре расстрелян. Мать, боясь ареста, бежала с 3-летним сыном из дома, несколько лет скиталась по знакомым.
       В 1941, направляясь в эвакуацию, она заболела в эшелоне и умерла, а Горенштейн попал в детский дом. После войны Горенштейн долго ощущал клеймо «сына врага народа», он в полной мере испытал бездомность, бесправие. Окончив Горный институт в Кривом Роге, работал шахтером, строителем.
       Хрущевская «оттепель» открыла для него путь в литературу. Он поступил на Высшие сценарные курсы в Москве. Журнал. «Юность» (1964. №8) опубликовал его первый рассказ «Дом с башенкой», который сразу же был замечен критикой. В его основу легли горькие воспоминания детства: осиротевший мальчик впервые сталкивается с миром взрослых — равнодушно-холодным и непонятным. Горенштейн и в дальнейшем щедро наделял своих героев автобиографическими чертами.
       В 1968 в «Литературной газете.» печатаются рассказы «Непротивленец» и «От имени коллектива». Однако Горенштейн, по собственному признанию, ощущал одиночество в среде шестидесятников: он не разделял ни их наивной веры в возможность гуманного социализма, ни их литературных пристрастий («комсомольской хемингуэ-евщины», как выразился писатель в одном из интервью 1990-х). Литературный успех Горенштейна оказался эфемерным: уже его повесть «Зима 53-го» (1965) была отклонена даже либеральной редакцией «Нового мира», показавшись слишком мрачной. Ее герой Ким, так же как и сам Горенштейн когда-то, «человек с плохой анкетой», работает в шахте. Повесть жестко реалистична, изобилует мрачными подробностями. Труд для ее героев — это каторга, беспросветный ад. Начальство, желая любой ценой выполнить план, посылает в опасные забои подростков-фэзэушников, где все они погибают. Чудом спасшийся в этот раз Ким все равно обречен — и осознает это.
       С середины 1960-х Горенштейн пишет только «в стол».
       В 1966 написан рассказ «Разговор», в 1967 — повесть «Искупление». Страшная, нищая послевоенная жизнь озлобила юную Сашеньку, героиню повести, идеология всеобщего доносительства растлила ее душу — она пишет донос на собственную мать, ворующую для дочери недоеденные куски из милицейской столовой. Другая сюжетная линия — молодой офицер Август пытается найти останки родных, убитых в войну соседом во время погрома. Ненависть переполняет его, иссушает душу. Но даже на этой выжженной, забытой Богом земле прорастает новая жизнь, рождаются дети, и в финале примиренная с собой и жизнью героиня баюкает дочку, рожденную от погибшего Августа.
       В 1972 (дополнен в 1976) написан роман «Место» — наиболее значительное произведение Горенштейна. В подзаголовке роман обозначен как «политический», в нем дается широкая картина общества, внезапно застигнутого хрущевской «оттепелью». Горенштейн показывает пережитый за эти 10 лет тяжелый нравственный и идеологический кризис, которому советская система не дала естественно разрешиться: болезненные общественные проблемы были загнаны внутрь, а реабилитация, с точки зрения Горенштейна, это — не торжество справедливости, а «последний акт трагедии». Особый драматизм видится автору в том, что общественная мысль, лишенная права на свободное развитие, вынуждена была уйти в подполье. Горенштейн показывает молодежные политические кружки, «атмосферу незаконности и политического греха», витавшую в них. Компания заговорщика Щусева — современные «бесы», духовные потомки героев Достоевского. Они одержимы идеей собственной исключительности, жаждой власти, ради которой способны идти на любую ложь и жестокость, готовы толкнуть толпу на кровавый бунт.
       В центре романа — судьба Гоши Цвибышева, которого Горенштейн наделяет некоторыми автобиографическими чертами. Жизнь Цвибышева ограничена унылыми рамками непрерывной борьбы за существование. Униженный и обозленный, он видит только свои несчастья, страдания не делают его мудрым, и когда жизнь начинает меняться к лучшему (его отца, известного гос. деятеля, реабилитируют), в его душе просыпаются наглость и агрессия. Ему нет дела до судьбы России, он бросается в нелегальную деятельность только ради самоутверждения. Закономерно, что в первой же опасной ситуации он дает согласие стать штатным агентом КГБ, как и некоторые его соратники — кто из страха, кто надеясь на вознаграждение и на особое «место» в обществе. В финале герой претерпевает еще одно, вполне закономерное превращение: изгнанный из КГБ, он становится добропорядочным мещанином, единственная забота которого — собственное долголетие. В этом глухом нравственном тупике и оставляет его автор.
       В 1973 написана пьеса «Споры о Достоевском», в которой персонажи рассуждают не только о правоте и неправоте великого писателя, но и о судьбах России, порабощенной имперской идеей, измученной непосильной ношей своего мессианства. В романе «Псалом» (1974-75) Горенштейн обращается к сложной религиозно-философской символике, жестокие картины реальности сплетаются с мистическими видениями: на землю приходит ветхозаветный Дан, он же Антихрист, Аспид, но послан он не уничтожать, а пока только свидетельствовать о четырех казнях Господних и приближающемся Армагеддоне.
       Вынужденный долгие годы писать «в стол», Горенштейн в 1960-70-е зарабатывал на жизнь созданием киносценариев, в том числе и к таким известным фильмам, как «Солярис» А.Тарковского, «Раба любви» Н.Михалкова, «Седьмая пуля» А.Хамраева, работал с Тарковским еще над несколькими, в т.ч. по повести А.Беляева «Ариэль».
       В 1979 Горенштейн вместе с В.Аксеновым, А.Битовым, Ф.Искандером и других принял участие в самиздатовском альманахе «Метрополь» (повесть «Ступени»), что вызвало резкую реакцию советских властей, и он в 1980 вынужден был эмигрировать в Западный Берлин.
       За границей судьба Горенштейн складывалась непросто. В эмигрантской среде Горенштейн ощущал себя таким же чужаком, находящимся «вне процесса», как и в литературной среде на родине. Первое признание его произведения получили во Франции, но постепенно его повести, романы и пьесы начинают печататься в различных эмигрантских журналах, переводиться на европейские языки. В эти годы написаны повести «Яков Каша», «Куча», «Улица Красных Зорь», «Последнее лето на Волге», историческая пьеса «Детоубийца» (О Петре I и Алексее).
       С начала перестройки Горенштейн вновь печатается в России: выходит трехтомник «Избранное», в 1992 роман «Место» входит в шорт-лист российского «Букера». В 1992 выходит и «философско-эротический» роман «Чок-чок». Горенштейн по-прежнему жил в Германии, много работал, интересовался последними российскими событиями, в интервью высказывался остро и резко о чеченской войне и территориальной целостности России, о национальном вопросе, выдвигал идею «здорового консерватизма», который может встать на пути фашизма, критиковал идеи шестидесятников; вместе с тем писал он и о Германии. Основные свои темы он очерчивал так: «В этом треугольнике — Россия, Германия, еврейство — я и понимаю себя». Говоря о собственном творчестве, Горенштейн в качестве духовных ориентиров называл Чехова и Достоевского. У Чехова он учился «кристально честной объективности», умению честно и беспристрастно изучать сложнейшие жизненные коллизии. Отношение Горенштейна к Достоевскому более сложно, об этом свидетельствует и пьеса «Споры о Достоевском», но писатель безусловно на него ориентируется — и в проникновении в болезненные душевные тайны своих героев, и в изображении катастрофических изломов действительности.
       Обилие у Горенштейн трагических сюжетов, изображение физических и нравственных страданий героев давали повод критике говорить, что «страдание, обида и злоба — отправная точка произведений Горенштейн» (Новикова Л. Умер Фридрих Горенштейн). Однако общее звучание его творчества представляется не столь пессимистичным. В повести «Последнее лето на Волге» (1988) Горенштейн возвращается мыслями к «кровоточащим ранам России»: «Мелеет и иссякает русская жизнь, русский национальный характер». Россия представляется ему в двух ипостасях: одна — тупо-мертвая, «все вытаптывающая, все и всех, а себя в первую очередь пожирающая», а другая — одинокая и бездомная, пропадающая во тьме и холоде. Но все-таки Горенштейн надеется на ее «чудотворные силы», говорит о «тайнах спасения», которые будут возвещаны: «И уж нет удручающего нетерпения, удручающей злобы на жизнь».

Литература и другие источники информации