AZ-libr.ру

       [2(15).1.1902 (по др. сведениям — 16(28).11.1900), с.Парахино Тульской губ.— 12.11.1975, Ленинград]
       — поэт.
       Род Браунов идет из австрийской Богемии (ныне Чехия), откуда во второй половине XIX в. переселился в Россию дед будущего поэта, капельмейстер Викентий Христофор Браун. Родившийся в семье сельского учителя, окончивший Орловскую гимназию, Николай, уже помышлявший о литературной карьере, в 1919 отправился в Петроград. Там испытывает множество профессий: санитара «Скорой помощи», пожарного, агента управления по постройке железной дороги, делопроизводителя при газете «Красный путь»... Сыграл как профессиональный актер около 20 ролей в театре при знаменитой «Вилле Родэ».
       В 1921 поступил в Педагогический институт им. А.И.Герцена, который окончил, обучаясь с перерывами, в 1929. Одновременно учился в институте истории искусств. Стал активным деятелем литературного объединения педагогического института «Мастерская слова» (наряду с М.Комиссаровой, Н.Вагнером, Г.Сорокиным и др.) и одним из создателей студенческого машинописного журнала «Мысль», где в №1 рядом расположились стихи его и Н.Заболоцкого (1922). Близко знал Н.Гумилева, Н.Клюева; выносил тело С.Есенина из гостиницы «Англетер».
       В 1923 Браун вошел в инициативную группу при журнале «Красный студент», где и состоялась первая публикация его стихов «Моя песня повенчана с Севером...» (№2-3). Известность молодому поэту принесло стих. «Россия», напечатанное в одном из первых номеров журнала «Звезда» (1924. №2). После появления первой книги стихов Брауна «Мир и мастер» (издание автора, 1926) творческая активность его усиливается. Он входит в группу «Содружество», нацеленную на совершенствование художественного мастерства (из поэтов там были Вс.Рождественский, М.Фроман, М.Комиссарова), в 1930 — в группу «Ленинград» (А.Прокофьев, А.Гитович, Б.Лихарев, В.Саянов), склонную к поэтической агитации в массах.
       В 1928 тайно обвенчался с поэтессой М.Комиссаровой, ставшей его спутницей до конца дней. В составе литературной бригады побывал на Украине (1929). Постоянно выступает на литературных дискуссиях, становится членом оргкомитета Союза советских писателей, делегатом его I съезда, где выступает с докладом (1934).
       Во время Великой Отечественной войны Браун сотрудничал в газете «Красный Балтийский флот», создал множество публицистических и сатирических стихов, песен, либретто оперы «Севастопольцы» (совм. с С.Спасским, композитором М.Ковалем). Участвовал в героическом переходе кораблей Балтийского флота из Таллина в Кронштадт, проявив исключительное мужество (см. его «Поэму похода» // Звезда. 1982. №1, а также: Филиппов Г.— С.104-107). Образцом мемориального искусства стали тексты Б. для братских могил Серафимовского кладбища в Ленинграде (напр.: «Здесь мертвые спокойны за живых»). В послевоенные годы жизнь Брауна не отличалась яркими событиями. Он заведует отделом поэзии ж. «Звезда», руководит при нем литературным объединением (там обретают поэтический голос А.Кушнер, В.Соснора, А.Городницкий и др.). Печатается постоянно. Переводит с украинского и белорусского. Но последние годы жизни омрачаются трагическими обстоятельствами и личного, и мировоззренческого характера: арест и осуждение в 1969 сына, православного поэта-монархиста. Самый сильный и драматический цикл Брауна «Скорбные строки» с посвящением «моему сыну, политическому заключенному брежневской эпохи», до сих пор полностью не опубликован (см.: Григорян В. Поэт-монярхист Николай Браун // Вера. 2003. №23-24).
       Творчество Брауна претерпело заметную эволюцию. В стихах 1920-х (книги «Мир и мастер», «Новый круг», 1928) тема преодоления изначальной косности мира усилием творческого созидания реализовывалась в модернистском ключе при торжестве романтического пафоса. Чувствуются разные влияния — от Н.Тихонова до К.Вагинова и О.Мандельштама; от Б.Пастернака до раннего Н.Заболоцкого. Собственно «броуновское» начало охарактеризовал позднее Вс.Рождественский: перед нами поэт «ясно выраженного "звукового" типа — как бывают поэты изобразительного, "зрительного" склада» (цит. по: Филиппов Г.— С.60). По выражению самого Брауна, «риторический вымах», декларативное начало торжествовали в его стихах 1920-х. Здесь зори сплетаются в узел, костяные звезды обозначаются в небе; у солнц ощущается «невесомая поступь», поэт чувствует «запах молоточный» и «тесный хор кустов и площадей». Образную ткань стихов формирует рациональный экспрессионизм.
       В сборнике «Действие словом» (1932) доминирует традиция Маяковского, органически Брауном не усвоенная. Стихотворная публицистика на политическую «злобу дня» («Речь к безработным Германии», «Краткая история Красной Армии» и т.п.) свидетельствовала: «социальному заказу» Брауну чужд. Это подтвердила и его поэма о Баварской республике «Мюнхен» (1933). Зато в 1930-е обнаружилась тяга к лирике философского раздумья, к постижению органической целостности мира («Гриф», «Тютчев», «Осенний лист упал на колею...»). В интимной лирике раскрылось сполна и песенное дарование поэта («Ты уйдешь. Будет северный май...», «В глубине ночного сада...» и др.). В военные годы оно будет связано преимущественно с патриотической темой; про «Песню гнева» (композитор Б.Гольц) Д.Шостакович скажет: «Какая мощь! Какой драматизм! Это же произведение вагнеровской силы!» (см.: Филиппов Г.— С.114). Особого успеха Браун достиг в эти годы в жанре лирического монолога (цикл «Письма с войны»; стихи «Ярославна» — одно из лучших вольных переложений из «Слова о полку Игореве»).
       В послевоенное десятилетие героем лирики Брауна становится природа, а это не отвечало идеологической доктрине тех лет, когда поощрялись стихотворная политическая публицистика и эпические поэмы о возрождении страны. «Уйдя в тень», Браун заново родился в конце 1950-х. Со сборником «Живопись» (1963) (затем — «Я жгу костер», 1966; «Вехи времени», 1971) стал складываться новый мир поэта, родственный не Маяковскому, а Есенину, и направленный не на волевое преобразование мира, а на постижение глубинных тайн бытия. Знаменательно название первого раздела книги «Вехи времени» — «Родники». «Риторический вымах» сохранился в этих стихах, но он вместил в себя лирическую тонкость. Все увиденное и прочувствованное — шорох трав, трепет лунной выси, знобкая рассветная роса — заносится в открытую тетрадь, и мир кажется сказочной птицей, прилетевшей из детства и наконец-то пойманной поэтом («Среди природы я — как летописец...»). Вершиной творчества Брауна стала его предсмертная книга, которая так и называлась: «К вершине века» (1975). Здесь произошел качественный скачок из душевности в духовность, когда пережитое предельно концентрируется в слове прямом, даже порой аскетичном и твердящем об одном: о трагической сути бытия («Слова мои стали костром...», «Дон Кихот», «Когда я говорю с самим собой...», «Память» и др.).

Литература и другие источники информации