AZ-libr.ру

       Третий из четырех сыновей великого князя Константина Николаевича и великой княгини Александры Иосифовны, внук императора Николая I.
       Род. в Стрельне, близ Санкт-Петербурга. При крещении ему пожалованы ордена Св. Апостола Андрея Первозванного, Св. Александра Невского, Белого Орла, Св. Анны 1-й степ., Св. Станислава 1-й степ.; зачислен в Гвардейский экипаж и лейб-гвардии Конный полк, назначен шефом 16-го гренадерского Мингрельского полка.
       Получил разностороннее домашнее образование; с детства предназначаясь отцом, генерал-адмиралом, к морской службе, числился в Морском училище. По свидетельству генерал-лейтенанта А.А.Мосолова, «безумно любя лошадей, великий князь просился в конногвардейцы, как и старший брат, но отец заявил, чтобы он не смел даже мечтать о гвардии, а готовился в моряки. Его высочество подчинился, надел морскую форму и был отправлен в учебное плавание. Оказалось, что он моря не переносит и страшно страдает от морской болезни. Вернувшись домой под впечатлением морских передряг, великий князь, усердно помолившись, отправился в кабинет к родителю. Он стал на колени перед отцом и умолял избавить его от морской службы. Константин Николаевич ничего слышать не хотел. "И Нельсон,— говорил он,— страдал морской болезнью, а все же стал знаменитым адмиралом". Наконец сжалилась мать, и лишь после долгих ее просьб строгий родитель согласился отдать Дмитрия Константиновича в Конную гвардию».
       До 1892 состоял на службе в лейб-гвардии Конном полку.
       С 1880 флигель-адъютант.
       В 1892, в чине полковника, назначен командующим лейб-гвардии Конно-гренадерским полком. «В полку,— как свидетельствовал А.А.Мосолов,— он мало с кем сходился и никакой выдающейся роли не играл. Причиной была страшная застенчивость и педантическое распределение дня. Все его время уходило на служебные занятия, чтение и самообразование, а также на аккуратное посещение богослужений. Кроме того, Дмитрий Константинович строго придерживался "сухого режима": не пил ни вина, ни других спиртных напитков и избегал мало-мальски фривольных разговоров. Поэтому он посещал лишь официальные собрания... Уже командуя Конно-гренадерским полком, Дмитрий Константинович убедился, что "сухой режим" мешает его сближению с офицерами, и исходатайствовал у своей матушки разрешения пить вино. После этого он скоро сдружился с полком и имел прекрасное влияние на офицеров, которые его искренне любили».
       В 1896 произведен в генерал-майоры с зачислением в Свиту Е.И.В.
       С мая 1897 по ноябрь 1905 главноуправляющий Государственным коннозаводством.
       «Великий князь Дмитрий Константинович,— писал А.А.Мосолов,— по скромности характера мало кому и в России был известен, хотя отличался редкими качествами. Политической роли великий князь никогда не играл... у всех Константиновичей и особенно у великого князя Дмитрия были длинные шеи при высоком росте... Он был всесторонне образованным человеком и интересным собеседником, но в беседе с ним не следовало касаться ни вопросов современной политики, ни психологии женщин: Дмитрий Константинович был определенный женофоб. Любимой темой его разговора являлись лошади, коннозаводство и коневодство. Этим двум отраслям хозяйства он посвятил себя полностью, основательно их изучил и применил свои познания... на купленном им большом конном заводе Дубровка в Полтавской губернии... в который вложил все свое состояние и всю энергию». Такую же характеристику давал ему и вел. князь Александр Михайлович: «Дмитрий Константинович был убежденным женоненавистником и страстным кавалеристом. "Берегись юбок", "Война с Германией неизбежна", "Я хотел бы, чтобы вы посмотрели моих годовиков". Другие темы Дмитрия Константиновича не интересовали. Всю свою жизнь он оставался холостяком, но зато имел превосходных лошадей. Что же касается войны с Германией, которую он предсказывал за пятнадцать лет, то его слабость зрения, перешедшая к 1914 году в почти полную слепоту, заставила его остаться в тылу, проклиная свою судьбу и занимаясь подготовкой кавалерии». Самым большим увлечением Дмитрия Константиновича стало выведение особой породы лошадей — орловско-ростопчинской. Затем к этому прибавилось увлечение автомобилями.
       С 1914 имел чин генерала от кавалерии; состоял генерал-адъютантом. Являлся почетным членом Императорского Русского географического общества, покровителем Российского общества покровительства животным.
       После Февральской революции 1917 вышел в отставку, но, как вспоминал его племянник, князь Гавриил Константинович, «продолжал носить форму с отставными погонами. Когда же погоны больше нельзя было носить и за их ношение жестоко преследовали, дяденька надел штатское платье. Обыкновенного платья он, однако, носить не хотел, потому что терпеть его не мог, и придумал себе костюм вроде того, как носят шоферы, то есть однобортную тужурку со стояче-отложным воротником, штаны вроде бриджей и обмотки. Он велел обрезать голенища от своих высоких сапог и сделал из них штиблеты. Тужурка, штаны и фуражка с козырьком были коричневого цвета. Получилось оригинально и прилично. Он мог так ходить, не привлекая к себе ничьего внимания».
       В начале 1918 вместе с великими князьями Николаем и Георгием Михайловичами его сослали в Вологду, а в августе 1918 они были там арестованы, перевезены в Петроград и находились в доме предварительного заключения. Вместе с великими князьями Павлом Александровичем, Николаем и Георгием Михайловичами расстрелян на 59-м году жизни в Петропавловской крепости и там же похоронен во дворе. «Он был религиозным и верующим человеком и... умер с молитвой на устах.
       Тюремные сторожа говорили, что когда он шел на расстрел, то повторял слова Христа: "Прости им, Господи, не ведают бо, что творят..."»

Литература и другие источники информации