Примеров Борис Терентьевич [01.07.1937-05.05.1995]
Примеров Борис Терентьевич
[1.7.1937, ст. Матвеево-Курганская Ростовской обл. — 5.5.1995, Москва]
— поэт.
Мать Примеров — из украинской казачьей знати, росла сиротой. Отец учился в
кадетском корпусе, стал боевым офицером Красной Армии, но позже, узнав о
раскулаченных родителях, его исключили из партии и уволили из армии. В годы
Великой Отечественной войны отец Примерова был на фронте. После войны семья
переехала в крупную задонскую ст.Мечетинскую, где отец устроился работать в
колхоз. В семье росло четверо детей. Увлечения отца — охота и рыбалка — и
природная музыкальность матери, по мнению Примерова, определили его будущие
поэтические интересы.
Стихи и «истории» Примеров, по свидетельству матери, сочинял сызмала,
«разговаривая» с травами и птицами и слыша их «голоса». Первые публикации и
книга («Синевой разбуженное слово») вышли на родине, в Ростове-на-Дону. Главная
тема определилась сразу и навсегда — «алфавитом» поэтического мировидения стали
образы родной донской природы: «Пройдусь по ветрам и тропинкам, / Войду в
вечера, в ковыли / И всем расскажу без запинки / Всю заповедь здешней земли»
(«Пройдусь по ветрам и тропинкам...», 1966). Сравним: «Как об острое железо, /
О степное бытие / Я до памяти изрезал / Сердце чуткое свое» («Судьба»).
В середине 1960-х Примеров приехал в Москву поступать в Литературный институт,
но, выдержав творческий конкурс, не прошел собеседования, так как его тогдашние
литературные кумиры не понравились комиссии. Поступил со второго раза, учился
вместе с А.Передреевым и Н.Рубцовым, позже тепло вспоминал о дружбе с
последним. Окончил Литературный институт в 1970. Членом СП стал в 1968. Лучшей
своей книгой считал «Некошеный дождь» (М., 1967), которую редактировал
В.Соколов.
Сам Примеров вел свою поэтическую родословную, причисляя себя к «тихим лирикам»
— литературному поколению 1960-х, которое составляли близкие ему Анатолий
Передреев, Алексей Еранцев, Алексей Прасолов. Еще до деревенской прозы оно, по
его мнению, обозначило болевые точки времени. Но в общую характеристику этой
плеяды как «детей околицы» он вкладывал и глубоко личные, покаянные интонации
(«говорю о деревне, / А приехал в Москву»): «Мы сами потеряли крестьянские
права, а потом оплакивали их». В ранней поэзии Примерова эта общая тема
получала индивидуальный разворот, поэт ради публицистичности старался не
поступаться лиризмом: «Вышел месяц под деревья / Из-за старенькой реки. /
Поздоровался с деревней / И не подал мне руки» («Ах, зачем я так ограблен...»,
1965); «В такую же безлунность / У поля без стыда / Всю молодость, всю юность /
Украли города. <...> Во мне убила скорость / Пространство и простор».
«Неуемную образность», «густую метафоричность» справедливо стали считать
отличительной стилевой приметой поэзии Примерова, которую он постоянно
развивал. Весь мир был для него «завернут в метафоры» (В.Цыбин). Один и тот же
образ появлялся у него несколько раз, но не повторялся: «Будет ржанием
неторопливым / До утра, / Закусив удила, / Вороная луна над обрывом / Оглашать
/ Сонный берег села» («Вот и ночь небеса повернула...», 1966) «В молве тишины,
/ Предрассветные окна / Нахохлившись совами, смотрят...» («Густая гармошка»,
1966); «раскосые окна прослезились» и «машет крыльцо рукавом» («Август», 1969).
Сам Примеров считал себя в этом учеником Павла Васильева и прозы Шолохова (ее
«самобытно-яростного языка и захватывающе-стремительного ритма»).
В 1970-е у Примеров один за другим выходят поэтические сборники «Поющее лето»,
«Румянец года», «Весенний гость», «Талая заря». В них получает свое развитие
романтическая тенденция поэзии Примеров, которую сам поэт обозначил
метафорически: «"По полету шмеля" пошел я в первой половине жизни, ориентируясь
во времени и пространстве». Продолжает свой диалог Примеров и с близкой ему
литературной традицией, песенные, кольцовские, есенинские вариации узнаются в
мотивах и образах его стих.: «Пыльно, матушка, во поле, / пыльно, родная, /
Истомилось, умаялось солнце вконец»; «Окати меня / Алым зноем губ, Али я тебе /
Да совсем не люб?»
В эти же годы Примерова предпринимал и опыты поэтических переложений памятников
древнерусской словесности, бережно стилизуя поэтическую речь: «Ой, черна земля
родная / Под копытами комоней, / И засеяно широко / Поле белыми костями» (поэма
«Задонщина»).
В поэзии 1980-х появляются новые черты — философская вдумчивость и
углубленность: «Кто нюхал степь, вдыхал поля, / Подошвами пыля, / Тот без труда
найдет шмеля, / И даже след шмеля» («След шмеля»). Но поэт не поступается
излюбленной образностью («высматривает незабудки / Глазами памяти — душа <...>
По их далекому цветенью лицо разлуки узнаю», («Незабудки»), наоборот, развивает
зоркость поэтического взгляда, вкладывая обобщенный смысл в казалось бы
случайные зарисовки. «Сон все живое долу клонит, / Но веселит докучный вид /
Сын засухи — пустынный донник, / Он, словно солнышко, парит. / Как он
необозримо звонок — / Цветок, растущий на парах <...> Собрал он в пазушные
кисти / Свои целебные цветы» («Донник»).
Чуть ли не в философские притчи превращаются его с виду простые пейзажные
зарисовки: «Тянет лето пыльные дороги, / По бокам его — полынный след. <...>
Подалась в метелку вся суданка, / Выбросился в колос весь пырей. / Отобью
серебряную косу / И войду в вечерние луга / Собирать подарки сенокоса — /
Светлый ситец, темные шелка» («Вечерние луга», 1978). Недаром этот образ
«вечерних лугов» Примеров позже вынесет и в название одной из лучших книг своей
лирики (М., 1983). Именно в такого рода стихах Примерова явственнее всего
звучал его «личный космос» (В.Цыбин).
Во второй половине жизни, по признанию Примерова, его первую любовь (к природе)
начали оспаривать книги. Библиофильство стало для него серьезным делом, он смог
собрать множество редких книг по философии, истории России.
В последние годы жизни Примеров бедствовал, разделяя судьбу своего поколения,
не сумевшего вписаться в «рыночные» отношения и не принимающего их: «Ворона
чахлая маячит / Перед забрызганным окном. / А сердце вместе с далью плачет, /
Да, вместе с далью об одном».
Соч.:
Синевой разбуженное слово. Ростов н/Д., 1964;
Некошеный дождь М, 1967,
Поющее лето. М., 1970,
Румянец года. М, 1971,
Весенний гость. М., 1972;
Наедине с родимым небом М, 1972;
Талая заря. М., 1974,
Вечерние луга. М, 1983;
После разлуки М., 1983;
След шмеля Ростов н/Д., 1988,
Избранное М,1989
Лит.:
Цыбин В Судьбы русских поэтов. Борис Примеров // Молодая гвардия 1997 №1.
С.216-225;
Михайлов О Блаженный // Литературная Россия. 1998. №29
К.И.Шарафадина
Оглавление | Все источники