Соснора Виктор Александрович [28.04.1936]
Соснора Виктор Александрович
[28.4.1936, Алупка]
— поэт, прозаик.
Родился в семье ленинградского жонглера-эквилибриста. Детство провел в
Ленинграде, включая основные месяцы блокады. Весной 1942 по ладожской Дороге
жизни эвакуирован, оказался на Кубани, стал связным в партизанском отряде,
руководимом дядей Соснора. Отряд был уничтожен, спасся один Соснора, которого
спрятал немецкий врач. С бабушкой Соснора уехал в Махачкалу, где поступил в
школу, но вскоре был увезен отцом, поляком, к этому времени командиром дивизии
Войска Польского. В армии Соснора оказался «сыном полка», дошел с ним до
Франкфурта-на-Одере. После войны некоторое время жил в Архангельске, школу
окончил во Львове в 1954, тогда же вернулся в Ленинград. По собственной
инициативе пошел служить в армию, был вычислителем в артиллерийских и
минометных частях на границе с Финляндией в 1955-58.
В 1958-63 учился на философском факультете Ленинградского университета,
одновременно работая слесарем на Невском машиностроительном заводе. Университет
не окончил, не захотев писать дипломную работу. В это время Соснора уже
известен как поэт, автор книги «Январский ливень» (1962), предисловие к которой
написал Н.Н.Асеев, поддерживавший Соснора с 1958. Футуристическое прошлое
Асеева несомненно импонировало и самому Соснора, хотя в первую очередь в
становлении его как поэта сыграла роль увлеченность миром древнерусской
культуры, а на его мировоззрение наложил отпечаток рывок в сторону русской
религиозной философии начала XX в., знакомство с трудами Н.Ф.Федорова и о.
Павла Флоренского. Изначальным и непреходящим творческим импульсом для Соснора
все же стало его необычайное детство и отрочество. Феномен собственного
сочинительства Соснора рассматривает как «аномалию детства».
«Ковш душевной глуби», каковым, по выражению Б.Л.Пастернака, является детство,
сюжеты из древней русской литературы и фольклора, философский утопизм
федоровского типа и наследующий ему русский футуризм сплелись у Соснора в
антиномичное эстетическое целое, не упорядоченное и не сглаженное «зрелостью».
Доминантой для этой эстетики является представление о «превосходстве метафоры
над логикой». Художественная речь Соснора есть мощное оружие спонтанной
духовидческой фантазии. Ее смысл лучше проясняется в контексте целой книги,
завершенного цикла, чем в образной яркости отдельного стих. С 1963, с
неизданной книги «Совы», Соснора не пишет «отдельных» стихотворений, он пишет
только «книги стихов». (Другое дело, что печатать стихи «книгами» не удается:
все печатные сборники Соснора — более или менее корректное «избранное», и лишь
«Всадники» (1969) выделяются как единое целое, итог древнерусских ранних
вариаций.) «Совы» были «открытием себя», «первым опытом метафорического
осмысления жизни, а не рассудительного»,— после открытия самого мира поэзии,
понятой через «Слово о полку Игореве» и др. древние тексты.
При всем футуристическом запале и веселом лукавстве лирически Соснора движется
в русле иной традиции. Понимание судьбы и роли поэта у него совершенно
романтическое, бло-ковское, с «двойничеством», с «идеей пути», с иронией и
прохождением через опыт мирового зла — к «вочеловечиванию». Единый для поэзии и
прозы Соснора сюжет может быть описан как прорыв к иной жизни, к
самовоскрешению: «...Я вырвал сам себя у смерти / И в смерти сам себя воздвиг».
Искусство в целом — это и есть самовоскрешение. В повести «Башня» (1982-85) оно
изображено и метафизически и физически, как ощущение человека, пережившего
клиническую смерть. В древнерусских стихах Соснора лирический герой также
определяет себя то как самовоскресшего, «вернувшегося» «через восемь сотен лет
почти» певца Бояна, то как правителя затонувшего града Китежа.
Метафорическая речь Соснора есть способ постижения сегодняшнего дня с точки
зрения «бессмертной души». «Душа человека одна и ясна, друг мой, а жизнь — это
на ней мундир»,— говорит Соснора в «Башне». Запечатленная в языке поэтическая
фантазия раскрывает в книгах Соснора идеальную потенцию жизни в ущерб
материальной. «Холодно и лживо на земле»,— сокрушается Соснора. Но как художник
думает и видит иначе: «Снег идет как свет».
Новаторство Соснора укоренено в архаике. Поэзия возвращена у него к временам,
когда каждый звук — не слово! — еще значил для человека что-то особенное,
сакральное. В поэте слово, выражающее дух вносимой в бытие гармонии, рождается
изначально и как бы независимым от него образом. «Искусство возникает из Божьей
дрожи художника,— говорит Соснора,— а кроме нее, ничего нет». Поэтому
художественная речь при всей ее видимой алогичности — проповедническая речь,
она выше, сильнее того, кто ею наделен.
Поэтический образ объемнее мимолетно отразившейся в ней реальности. Он труден
для понимания, а иногда не вполне понятен и самому автору. Соснора называет
себя «ненавистником реальности во имя жизни...». Жизнь для него — это
внутренняя суть вещей, проявляющая себя в худож. образе. Именно поэтому с
годами стилистика Соснора не упрощается, как это бывает у подавляющего числа
писателей, но усложняется. Истинно в этом искусстве лишь подразумеваемое
значение. Соснора заботится в первую очередь о правдивости и силе производимого
впечатления, а не о сходстве с натурой. Такова и историческая проза Соснора:
«Где, Медея, твой дом?» (1963), «Две маски», «Спасительница отечества»,
«Державин до Державина» (все — 1968), которую Соснора по примеру стихотворной
практики начал писать раньше вещей, обусловленных его личным жизненным опытом
(«День Зверя», 1980; «Башня», «Дом дней», 1985-86). Соснора исследует не
фиксированную в памятниках культуры и архивных источниках череду событий и
портретов, блуждает во тьме исторического «Зазеркалья», в поисках желанных
вариантов неведомых событий и судеб. Соснора «превращает события в метафору,
процесс — в систему метафор. Соснору интересует не столько процесс как таковой,
сколько заостренный — иногда до парадоксальности — образ процесса» (Гордин Я.-
С.5).
Эстетика Соснора в родстве с тем принципом письма, который открывали в своих
стихах и прозе Хлебников, Цветаева... В его текстах самоочищается русский язык,
обретает новую энергию его синтаксис, выявляется музыкальная природа его
звукообразов. Делается это для извлечения из русской речи при ее помощи и для
нее самой новых смыслов.
Из всего написанного Соснора в стихах и прозе издано едва ли больше половины.
Хотя и российская, и международная известность писателя очень высока. Соснора
читал лекции в Венсенском университете Парижа (1970, 1979), в университетах США
(1987), участвовал в фестивалях поэзии в Праге, Варшаве, Риме, Стокгольме,
Хельсинки, Париже, Белграде, Стамбуле. Книги Соснора переведены на большинство
европейских языках.
Соч.:
Январский ливень. Л., 1962;
Триптих. Л., 1965;
Всадники. Л., 1969;
Стихотворения. Л., 1977;
Песнь лунная. Л., 1982;
Властители и судьбы. Л., 1986;
Избранное. Энн Арбор, 1987;
Возвращение к морю. Л., 1989;
Башня. Л., 1993;
Девять книг. М., 2001;
Двери закрываются. СПб., 2001;
Проза. СПб., 2001.
Лит.:
Портнов В. По былинам сего времени // Новый мир. 1963. №2;
Гордин Я. Литературные варианты исторических событий — что это такое? //
Соснора В. Властители и судьбы. Л., 1986;
Новиков В. Против течения // Диалог. М., 1986;
Пикач А. Видение внутри ветра, или Диковинная геоархитектура Виктора Сосноры //
Нева. 1992. №10;
Арьев А. Ничей современник (Виктор Соснора: случай самовоскрешения) // Вопросы
литературы. 2001. Май-июнь.
А.Ю.Арьев
Оглавление | Все источники