Сибирцев Сергей Юрьевич [15.03.1956]
Сибирцев Сергей Юрьевич
[15.3.1956, Иркутск]
— прозаик.
Становление Сибирцева как художника проходило в Сибири. Родители работали на
строительстве Иркутской ГЭС. Отец, инженер-строитель — потомок ссыльных дворян,
родом из Читы. Дерзкий на слова и поступки, он несколько лет провел в лагерях
системы ИТУ и умер рано. Сына поднимала мать, сама из многодетной, с крепкими
устоями сибирской семьи; она привила Сибирцеву любовь к книге, стала первым
читателем произведений сына. Жизненные «университеты» Сибирцева начались уже
после шестого класса, когда работал в геологической партии в Якутии. Позже
работал в колхозах и на стройках Амурской области, палубным матросом на
пароходах Амура. В двадцать лет окончил Благовещенское речное командное училище
(БРКУ) и получил направление в Хабаровский речной порт инженером-энергетиком.
С 1986 постоянно проживает в Москве.
Жизненный опыт, приобретенный в скитаниях от Заполярья до центральных областей
России (Сибирцев служил грузчиком и пожарным, художником-осветителем и тренером
по рукопашному бою, составителем поездов и журналистом, учился в Ленинградском
горном институте) отразился в творчестве Сибирцева. Начал писать прозу в 18
лет, будучи курсантом БРКУ.
В 1982 его рукописные опыты (рассказы) получили первую премию на конкурсе
местного (Коми АССР) отделения СП СССР и Сыктывкарского Дома самодеятельного
творчества.
В 1983-84 — участник совещаний молодых писателей в Ленинграде и Москве, на
которых были отмечены оригинальность представленных рассказов С, их непохожесть
на «современные советские» произведения, и, вследствие этого, предсказывалась
малая вероятность их публикации. В 1980-е С. пишет «в стол», работает над
большим романом «Реликвия для коллекции», самостоятельные фрагменты которого
печатались впоследствии под названиями «Матушка», «Незаконченный автопортрет»,
«Полных шестнадцати лет», «Чуточка», «Не по-модному мыслю» и др.
Первая публикация в центральной печати — подборка рассказов «Поезд в Никуда»
(День. 1993. №14).
В 1994 вступил в СП России, в том же году в Москве увидел свет двухтомник
Сибирцева «Русский созерцатель». Наряду с традиционно реалистическими
рассказами «Наша обитель», «Жареная картошка», «Серса разорвал ни будет...»
читателю предлагались новаторские по содержанию и форме притчи-повести:
«Убивец», «Лукавые встречи», «Тени будущих сновидений», первые главы романа
«Государственный палач» с эпатирующим подзаголовком «роман в психопатических
этюдах» и др. Сибирцев — постоянный автор журналов и газет «Завтра»,
«Литературная газета», «День литературы», «Литературная Россия», «Московский
литератор», «Российский писатель», «Юность», «Московский вестник», «Москва»,
«Наш современник», «Роман-журнал XXI век», «Роман-газета».
В 1995 вышел роман Сибирцев «Государственный палач», породивший огромное
количество откликов. Постоянные творческие вечера-отчеты Сибирцев в Клубе
писателей ЦДЛ (при переполненных залах) превращаются в острые дискуссии как по
общественным, так и по творческим проблемам его произведений.
С 1999 Сибирцев член творческого Бюро прозы при Московской городской
организации (МГО) СП России.
В 1999 вышел второй двухтомник Сибирцева «Избранное», который вместил в себя
романы «Государственный палач», «Приговоренный дар», «Привратник Бездны»
(первая часть), а также множество рассказов, новелл, эссе, миниатюр, статей.
Проза Сибирцева вырастала из русского классического реализма, сюжеты его первых
рассказов — это незатейливые житейские истории, но в них уже ощущается
трагическая изнанка человеческого бытия. Постепенно фокус авторского внимания
смещается с реальных событий во внутренний мир героя. Прозорливость
Сибирцева-психолога проявилась, например, в рассказе «Нужно застрелиться»,
написанном в сент. 1993, где писатель угадал предстоящие кровавые события
«черного октября».
Романы Сибирцева — это вселенная людских страстей, показанная через поток
сознания персонажей. Герой «Государственного палача» — преуспевающий детский
писатель, который в иной, «сновидческой» реальности становится гос.
экзекутором-палачом. Мучительно страдая, он пытается понять смысл существования
человека на земле. Персонаж футурологического романа «Приговоренный дар»,
доктор Гуман, «специалист по человеческим душам», как он сам рекомендует себя,—
демон и милосердник, утешитель и шут, отказываясь от своего безусловно
творческого (писательского) призвания ради навязчивой, но вроде бы святой идеи
— очистить мир от скверны, постепенно становится «душегубом по убеждению». Как
обрести путь к спасению, к новому рождению своего подлинного «я» и чем придется
платить за это — вот круг вопросов, поднимаемых в этом философском
произведении.
Стремительное вхождение Сибирцева как самобытного прозаика и философа-эссеиста
в русскую литературу сразу же привлекло внимание читателей к его имени, вызвало
полемику в критике о характере и типе его художественного дара. Писателя
называли то преемником традиции «черного романтизма», то «метафизическим
реалистом», зачисляли в последователи Достоевского и Гоголя, Кафки и Набокова,
Э.По и Гофмана. В. Винников так описал ошеломляющий эффект от прозы Сибирцева:
«...люди не чуждые творческим поискам, но привыкшие мыслить в русле
навязанных... схем "реализм-постмодернизм"», в некотором недоумении
остановились перед этим феноменом...» (Винников В. Государственный палач //
День литературы. 2002. №2). Противоречивыми оценками пестрели отзывы на каждое
новое проявление «феномена Сибирцева»: «удивительные персонажи», «генетически
новое литературное существо», «герои-мутанты», «чернуха», «апокрифы» и
одновременно — «новая литература», «настоящая жизненная сила», «неподдельная
боль». По мнению С.Есина, «Сергей Сибирцев, безусловно, один из лидеров
сегодняшней молодой русской прозы» (Московский вестник. 2003. №4. С.79).
Подобная разноголосица была неслучайной. Сибирцев вошел в литературу
сформировавшимся мастером, со своей худож. позицией. В своем творчестве он
уловил противоречия современнои российской действительности, грандиозные
духовные сломы — и на уровне личности, и на уровне общества. Мир прозы
Сибирцева передает жесткую атмосферу такой реальности, когда, по определению
Ф.Степуна, всюду «царствует одно и то же: беспочвенность, беспредметность,
полет и бездна». Сибирцев «как никто другой, с истинным бесстрашием и
пророчеством вскрывает соблазнительную про-вокативн/ю суть гуманистических
идеалов и благ во всей их парализующей и смертоносной силе»,— считает философ
П.Калитин (День литературы. 2001. №12).
Действительно, «Привратник Бездны», по признанию самого автора, завершающий
«черный триптих метафизических из бездных миров», является наиболее
парадоксальным и сложным по композиции, архитектонике и осмыслению роман не
только в творчестве самого Сибирцева, но и вообще в современной российской
литературной практике. Подзаголовок «роман-dream» уточняет его жанр. Реализм,
на грани физиологического очерка, весьма органично уживается с эзотерическими
опытами главного героя, которого жизнь выносит на самый пик современных
российских событий. Типичнее, в недавнем прошлом перспективный ученый одного из
«закрытых» НИИ, ныне сотрудник службы безопасности банка «Русская бездна»,
владеет некой фундаментальной научной информацией, вследствие чего представляет
интерес как для федеральных силовых, так и мафиозных структур. Он подвергается
немыслимым испытаниям — от изощренных пыток, разнообразных соблазнов до
катастроф и больничной койки. Пройдя все круги ада, герой приходит к некоему
высшему пониманию мира, ему открывается настоящее и будущее.
Литературную генеалогию Сибирцев уточнил Л.Котюков: «Явление прозы Сибирцева —
истинно русское, хотя и чудятся во тьме зеркальной немощные тени Кафки, Джойса
и Борхеса <...> Проза Сибирцева — малая светящаяся частица русского
Апокалипсиса, ибо зверь, властвующий в "палате №666" (заголовок миниатюры
Сибирцева), коей является Россия <...> уничтожим только СЛОВОМ — и только в
России» (Котюков Л. Зеркало во тьме, или Сотворитель сновидений // Проза с
автографом. 2000. №1-2. С.111-116). Сам писатель со свойственной ему иронией
подтвердил подобное прочтение: «...пытаюсь отобразить ту неприглядную (и
непроглядную), подлую, смрадно пахучую начинку, коей вдоволь напичканы и
доморощенные, и чужебесные цивилизаторские презенты от дядюшки Вельзевула»; в
го же время, по признанию Сибирцева, его «волнует проблема тотального
одиночества современного индивидуума на фоне надвигающейся слепой громадины
всеобщей глобализации. Как уцелеть от цивилизаторских цунами, прежде всего
психически, остаться боговдохновенным существом?» (Литературная газета. 2002.
№48. С.14).
В прозе Сибирцева обнаруживают связь с художественной философией Достоевского:
«Сибирцев продолжает и развивает традиции Достоевского уже в иной России —
стране безумия, слома ценностей, душевной смуты. На краю Армагеддона. В России,
как будто реализовавшейся из самых жутких пророчеств Федора Михайловича, где и
сам Сергей Сибирцев, "хроникер метафизической действительности сегодняшнего
дня", кажется персонажем великого классика» (Лаврова Л. Русская бездна Сергея
Сибирцева // День литературы. 2000. №4).
Судьба России (и всей современной технотронной цивилизации) видится Сибирцев в
эсхатологической перспективе. Автор оставляет героям и читателям выбор, на чью
сторону встать в борьбе света и тьмы. Его персонажи — традиционные для русской
классики «бедные люди», «типичневы», которых абсурдная и жестокая российская
реальность вплетает в клубок фантастических криминальных событий и авантюр.
Однако, что немаловажно в концепции автора, герои эти — не только жертвы, но и
творцы жуткой «палаты 666», где обыденность греха не без их помощи становится
нормой.
Парадоксальность художественного метода Сибирцев зиждется на экзистенциальном
переживании столкновения традиционно-русского светлого начала с «тьмой века
сего». Страдающий герой автобиографической новеллы «Цивилизатор» признается:
«Я... упустил миг утраты: пропала сама основа русской жизни, созерцательность и
несуетность под небом звездным, всесущим, вечным». Сознание этой онтологической
утраты и придает стилю Сибирцева фантастический, босхианский колорит.
Внутренние монологи героев развиваются в романах Сибирцева по симфоническому
принципу: обрывочные фразы, вопросы, реплики постепенно обрастают цепочками
ассоциаций, расцвечиваются красками воспоминаний, складываются в контрастные по
внутренней интонации фантасмагорические картины. Рисуя тончайшие
психологические портреты современников, Сибирцев передает их прямую речь со
стенографической дотошностью.
Импульсивное, брутальное, в какой-то степени элитарное письмо Сибирцева
представляет собой редкое сочетание порыва и оцепенелости, оно живет,
противостоя злу, скрытому под покровом обыденных вещей. «Нравственные
координаты, в которых нам сегодня приходится существовать, соединяют в себе
одновременно реалии Троянской войны и сталинского ГУЛАГа — и Сергей Сибирцев в
своих пугающих обывателя романах весьма рельефно... показал этот мир, проведя
по нему читателя так, как некогда Вергилий провел Данте по кругам огнедышащего
Ада» (Переяслов Н. Дочитавший же до конца — спасется... // Наш современник.
2001. №2. С.260-265).
В 1995 Сибирцев стал лауреатом Международного литературного конкурса им. Андрея
Платонова за притчу-быль «Сказка о русском дураке».
В 2000 рукопись первой редакции романа Сибирцев «Привратник Бездны» была
номинирована на литературную премию «Национальный бестселлер», а в 2001 за
романы «Государственный палач» и «Приговоренный дар» Сибирцев удостаивается
первой Всероссийской литературно-театральной премии «Хрустальная Роза Виктора
Розова». Сибирцев — лауреат диплома 1-й степени «Золотое перо Московии» (2003)
за рукопись романа «Привратник Бездны»; в 2005 этот же роман номинировался на
литературную премию и Русский Букер — «Открытая Россия».
Сибирцев — член Попечительского совета благотворительного фонда «Хрустальная
роза Виктора Розова». В конце 2004 вместе с Ю.Мамлеевым организовал при ЦДЛ
Клуб метафизического реализма, на котором был избран председателем творческого
Совета Клуба.
Соч.:
Русский созерцатель: в 2 т. М., 1994;
Государственный палач: Роман. Повести. Рассказы. М., 1995;
Сталинские кадры: рассказ // Душа Москвы: [альбом, посвященный 850-летию
столицы]. С.252-255. М., 1997;
Избранное: в 2 т. М., 1999;
Очарованный Москвою путник: Избранные рассказы // Роман-газета. 2001. №12;
Московские этюды. Новеллы, эссе. М., 2004;
Привратник Бездны: роман. М., 2005;
Лит.:
Афанасьев А. Культура на кону // День. 1993. №11;
Бондаренко В. Реальная литература: Двадцать лучших писателей России. М., 1996.
С.2;
Бондаренко В. Крушение мужчины // День литературы. 1997. №12;
Казначеев С. Новые реалии — новый реализм// Материалы писательской конференции:
сб. М., 1997. С.31;
Лаврова Л. За мной следом идет Антихрист // Литературная газета. 1998. №32-23;
Афанасьев А. Восстановление звания писателя // Литературная Россия. 1998. №4;
Мамлеев Ю. Сон и явь // Сибирцев С. Избранное. М., 1999. Т.1. С.613-614;
Переяслова М. На пути к десятитомнику // Московский литератор. 1999. №18-19;
Шевелева И. Не стреляйтесь на Лондонском мосту // Гудок. 1999. №201 ;
Котюков Л. Зеркало во тьме, или Сотворитель сновидений // День литературы.
2000. №1;
Золотцев Ст. Бунтарь // Литературная Россия. 2000. №50;
Бондаренко В. Мой бестиарий // День литературы. 2001. №6;
Дементьев В. С заботой о писательском даре // Московский литератор. 2001. №6;
Винников В. Хрустальная проза // Завтра. 2002. №45;
Калитин П. Духовная ситуация в России и русской литературе на рубеже столетий и
тысячелетий // Польско-российский литературный семинар. Варшава-Хлевиска, 13-16
марта 2002: сб. С.15-17;
Есин С. Дневник-2001 // Московский вестник. 2003. №4. С.58, 79, 199; №5. С.82,
100,136,160;
Рябинин Ю. Странник из бездны // Литературная газета. 2004. №8;
Калитин П. Провокативность гуманизма, или Феномен Сергея Сибирцева // День
литературы. 2004. №3;
Большакова А. Феноменология литературного письма // Литературная газета. 2004.
№3-4;
Винников В. Апостоф: Сергей Сибирцев. Привратник бездны // Завтра. 2005.
№34(614). 23 авг;
Ржешевасий А. Новейшая российская проза // Парламентская газета. 2005.
№157(1774). 9 сент.;
Бойко М. Сергей Сибирцев: Метафизика против кулачного боя // НГ Ex libris.
2005. №35(335). 15 сент.;
Гриценко А. Метафизика и реализм // Литературная Россия. 2005. №37. 16 сент.
Л.Е.Лаврова
Оглавление | Все источники