Залыгин Сергей Павлович [06.12.1913-19.04.2000]
Залыгин Сергей Павлович
[23.11(6.12).1913, с.Дурасовка Стерлитамакского уезда Уфимской губ.— 19.4.2000, Москва]
— прозаик, публицист, критик.
Родился в семье ссыльных революционеров. Отец работал продавцом в книжном магазине, мать — в библиотеке. Семья часто переезжала по Уралу.
С 1920 обосновалась в Барнауле. Залыгин с детства мечтал быть писателем. После окончания семилетки поступает в Барнаульский сельскохозяйственный техникум, работает там же лаборантом, инструктором по силосованию кормов в Тарском р-не Омской обл. Окончив техникум, исполняет обязанности агронома в Таштынском райколхозсоюзе в Хакасии (1931). Перед глазами молодого, 18-летнего агронома разворачивалась сложная и трагическая картина коллективизации в Сибири. Там, в Уйбатской степи, встречает мелиораторов, которые разбудили в Залыгине стремление к великим преобразованиям земли, «сочетанию агрономии с инженерным делом». Поступает на гидромелиоративный факультет Омского сельскохозяйственного института. Во время учебы увлекается идеями и личностью П.Л.Драверта — крупного ученого и поэта, трудами А.И.Воейкова, В.И.Вернадского. Первые очерки и рассказы появились в печати в 1935 в студенческой многотиражке «За большевистские кадры», в газете «Омская правда». Они были посвящены студенческой жизни, профессиональным и научным проблемам. После окончания института (1939) занимается научной работой, участвует в экспедициях, в годы Великой Отечественной войны служит инженером-гидрологом на Оби.
В 1941 в Омске выходит первая книга рассказов, с 1944 произведения Залыгина появляются на страницах «Омского альм.», в «Сибирских огнях».
В 1947 выходит в Омске небольшая книжка — «Северные рассказы», обсуждение которой состоялось в февр. 1949 в Москве на заседании комиссии по работе с молодыми авторами при СП СССР.
В 1948 Залыгин защищает кандидатскую диссертацию, заведует кафедрой орошения и мелиорации Омского сельскохозяйственного института. Литературная деятельность развивается параллельно с научной и преподавательской, что придает прозе писателя аналитический оттенок.
Известность Залыгину-писателю принесла публикация очерков «Весной нынешнего года» (Новый мир. 1954. №8), которые вслед за очерками В.Овечкина поднимали серьезные вопросы руководства колхозами, пытаясь оспорить догматическое вмешательство власти в жизнь крестьянина.
В 1955 Залыгин переезжает из Омска в Новосибирск, работает в Сибирском отделении АН СССР.
В 1956 появляется в печати сатирическая повесть «Свидетели», в 1958 — книга «В стране друзей» — о народе и истории Китая.
Лето 1958 Залыгин проводит на Алтае, в экспедиции профессора Г.В.Крылова. Впечатления от этой поездки легли в основу первого романа Залыгина «Тропы Алтая» (1962). Он представляет собой цепь глав-рассказов о людях науки, участвующих в экспедиции; перемежаются эти главы раздумьями главного персонажа — Рязанцева о разумном хозяйствовании на земле, о причастности каждой личности к роду человеческому, об ответственности за природу и жизнь на земле. Многие идеи Залыгина перекликаются с публицистикой Л.Леонова 1950-х и романом «Русский лес» (1953).
Широкую дискуссию в критике вызвала повесть Залыгина «На Иртыше. Из хроники села Крутые Луки» (1964). Впервые в советской литературе коллективизация в Сибири (действие повести происходит в 1931) была представлена как жестокий, антигуманный акт, противоречащий этическим принципам деревенской жизни. Главный герой повести — Степан Чаузов, умный, крепкий мужик, не может примириться с мыслью, что думать, говорить и действовать он должен «по чужой указке». Председатель колхоза, мудрый Печура, пытается оберечь, сохранить Степана в социальной схватке, втолковать ему мысль о том, что нужно переждать тяжелые дни, смириться на время, но это разумное решение не по силам герою. Залыгин по-новому осмыслял образ «середняка», считая, что именно он является центром жизни, той главной основой, вокруг которой концентрируется крестьянский опыт нации. С этого времени в творчестве Залыгин обнаруживается неослабевающий интерес к личности крестьянского мудреца-философа, имеющего свой собственный, оригинальный взгляд на вещи, уверенность в своей правоте, не умеющего и не желающего угождать начальству или общему мнению, жить в соответствии с классовыми интересами. Ортодоксальная часть критиков осуждала повесть, утверждая, что «Чаузов был выразителем внеклассовой общечеловечности, мелкобуржуазного, абстрактного гуманизма, противником классового подхода» (Сурвилло В. Звенит труба Мещерякова // Новый мир. 1969. №6). Другие, пытаясь защитить Залыгина, говорили о важности умения «прожить человеком в жестокое, драматическое, полное сумятицы, соблазнов и противоречий время», хотя и оговаривались, что автор не «претендует на монополию истины» (Янов А. Эпос преображения // Литературная газета. 1967. №22. 7 апр.). Критика безоговорочно причисляла Залыгина к т.н. «деревенской прозе», хотя его творчество значительно превосходит эти очерченные рамки. Однако самое значительное в нем связано именно с «деревенской», народной темой. В отличие от других писателей Залыгина интересует «крестьянская цивилизация», тот интеллектуальный, философский, этический мир русского мужика, который позволял ему разумно устраивать свою жизнь, соединив индивидуальное и коллективное, личное и общественное. В характере землепашца Залыгина интересует прежде всего «мыслительное начало», нетрадиционный способ мышления, тот «высокий» момент его деятельности, который так важен и в совр. жизни.
Роман «Соленая Падь» (1967), рассказывающий о событиях Гражданской войны в Сибири, открывает почти неизвестную по литературе страницу партизанской (крестьянской) войны с Колчаком. Основанный на исторических документах (автор около 5 лет собирал материалы), роман не является историческим, ибо он насыщен вымышленными персонажами, авторской фантазией, хотя и развивающейся в русле происходивших событии. Главный конфликт романа — конфликт между Мещеряковым (прототипом которого был «сибирский Чапаев» Е.М.Мамонтов) и начальником штаба Брусенковым, конфликт «народного вождя» и бесчеловечного фанатика-коммуниста, который считает, что «держится все на том, кто кого сильнее, кто из кого крови больше может выпустить, кто ее не боится, этой крови...». Впервые в литературе 1960-х появился отрицательный образ коммуниста, который не гнушается в борьбе за власть ни оговоров, ни навета, ни провокаций, ни покушения на жизнь. Однако природный ум, смекалка, интуиция, умение мгновенно принимать нетрадиционные решения помогают Мещерякову уходить от преследования. Трагизм изображенной в романе ситуации 1919 не исчерпывается этим конфликтом. Главное, на что стремился обратить внимание Залыгин, было связано с использованием как на стороне красных, так и в лагере белых огромных сил безоружного населения («Ара-ра» у Мещерякова и «слезная стенка» у белых). Гражданская война предстала в романе Залыгина как огромное народное бедствие, в водовороте которого погибали и самые беззащитные — старики, женщины, дети, смерть которых не могла оправдать ни одна из существующих доктрин. Залыгину удалось воссоздать в этом романе не только сильные характеры главных героев, но и обобщенный образ народа, который, в первую очередь, пытается думать над событиями, размышлять о времени и эпохе, доискиваться до правды. Стиль романа — неровный, экспрессивный, отмечен определенными «перебивами» за счет включения большого количества исторических документов. Один из критиков говорил даже об «исторической экзотичности романа» (Лукин Ю. // Правда. 1968. 10 мая). 3.Кедрина пыталась сгладить и выпрямить концепцию Залыгина, считая, что писателю «не свойствен пафос пересмотра эпохи коллективизации и гражданской войны» (Литературная газета. 1968. №24).
В 1973 появляются в печати две экспериментальные вещи Залыгина — роман «Южно-Американский вариант» и фантастическое повествование «Оська — смешной мальчик». Они посвящены исследованию современного научного сознания. В первом случае объектом анализа является внутренний мир женщины — Ирины Мансуровой, которая пытается сквозь иллюзии, романтические надежды и автоматизм повседневного существования пробиться к большой любви. Залыгин часто подчеркивает, что «не столько гений мужчины, сколько гений женщины» удерживает человека «при человеческом начале, при собственной его природе, при традициях». «Южно-Американский вариант» — роман о невостребованном в современной жизни «гении женщины». Во втором случае предметом детального авторского рассмотрения является трагическое сознание профессора Дроздова, вызванное одиночеством и угрозой смерти. Попытки сознания найти утраченные опоры, спасительное прибежище, чтобы уйти от мрака небытия, связываются у героя с ненецким мальчиком Оськой, который является символом чистоты и природной гармонии.
В 1975 появляется в печати повесть Залыгина «Комиссия», где автор вновь возвращается к историческим материалам о народной жизни в Сибири в 1918. В основе произведения лежит реальная история создания в одной из далеких сибирских деревень «лесной комиссии», организованной мужиками сначала для охранения заповедных лесных богатств от расхищения в период междувластия, а позже призванной для обустройства всей деревенской жизни. Отступив от времен Гражданской войны, изображенных в «Соленой Пади», Залыгин пытался выяснить, «как люди приходили к этому страшному решению» — участвовать в Гражданской войне, «как его принимали, что при этом думали, какое психологическое состояние переживали, как между собою сходились и разобщались». Залыгин размышлял о возможности существования истинно народной власти, способной без чужого вмешательства «пастухов с кнутами» устроить жизнь в деревне на началах самоуправления. Члены комиссии в трудных и долгих спорах пытаются выработать принципы мирной жизни, вызванные чувством самосохранения, равновесия и порядка. Заседания комиссии, встречи участников с «лучшими людьми» деревни, собственные раздумья во время нелегкого, но поэтичного крестьянского труда, воспоминания, сказки и легенды составляют целостное, эпически завершенное повествование, которое один из критиков назвал «энциклопедией русской крестьянской жизни» (Коробов В. Солнце правды // Литературная Россия. 1978. 31 марта). Трагичен финал романа: члены комиссии были запороты колчаковски-ми шомполами как раз после того, как им удалось в муках и борениях написать удивительное по силе и разумности обращение к народу. Идея жизненного равновесия, к которой так стремились простые люди и которая, несмотря на разные точки зрения, была возможна и осуществима, уничтожена грубой силой.
Около 10 лет Залыгин работает над романом «После бури» (1985), пытаясь художественно обобщить опыт 1920-х: политический, экономический, интеллектуальный, человеческий. В центре романа — образ бывшего приват-доцента, натурфилософа Корнилова, пытающегося выжить в условиях нэпа, понять и осмыслить совершающиеся перемены. Перипетии его судьбы, встречи с разными людьми составляют сюжетный, близкий к детективному стержень повествования. Однако главное, на что обращает внимание Залыгин, связано с интеллектуальными веяниями времени, с тем багажом опыта и знаний, которого лишалась советская власть, методично уничтожая старую, дореволюционную формацию русской интеллигенции. Роман овеян трагическим ощущением катастрофичности бытия. «Единственный способ спасти мир и себя,— считает автор,— это разумная жизнь, а разумная жизнь немыслима без новой энергии мышления». «"После бури" — исторический роман,— писал А.Гулыга,— но это и роман философский, поднимающий затронутые проблемы на всемирно-историческую высоту, <...> это эпопея жизни и мысли и вместе с тем подлинный национальный роман» (Мудрость трагедийного эпоса: послесл. // Роман-газета. 1987. №21).
В 1970-80-е Залыгин публикует оригинальные литературоведческие статьи и эссе о Чехове, Гоголе, А.Платонове, современных прозаиках (Распутине, Шукшине, Астафьеве), Л.Мартынове, П.Васильеве и др. Много выступает в печати по вопросам мастерства, теоретическим проблемам современного художественного и технического творчества («Черты профессии», 1970; «Литературные заботы», 1972; «Собеседования», 1982), пишет рассказы и повести о современной жизни («Наши лошади», 1979; «Фестиваль», 1980; «Рассказы от первого лица», 1983, и др.).
С 1986 по 1998 Залыгин является главным редактором журнала «Новый мир».
С 1991 — академик РАН, с 1992 — академик АН Нью-Йорка.
На протяжении всего творческого пути Залыгин обращается к публицистике, выступая по вопросам экономики, сельского хозяйства, гидромелиорации и водного хозяйства.
В 1963 выступал в защиту Западно-Сибирской низменности от затопления под Нижне-Обскую гидростанцию, в 1985-1986 организовал выступления писателей и общественности против поворота северных рек в южные районы страны. Итоги этой дискуссии изложены в статье Залыгина «Поворот» (Новый мир. 1987. №1).
Результатом осмысления этих проблем явился «Экологический роман» (Новый мир. 1993. №12). Его главный герой — гидролог Голубев, в котором явно проступают биографические черты самого автора, всю жизнь пытается защитить природу как самое необходимое и самое беззащитное явление на земле. Но он не может достучаться в души людей, с горечью и усталостью сознавая, «что все поколения шли мимо настоящей цели, правее, левее, ниже, выше, но мимо...». Несмотря на то что Голубев сделал много полезного в реальной жизни, предотвратил многие катастрофы, в итоге он готовится свести счеты с жизнью, понимая, что он никого не образумил, не научил думать иначе, что жизнь катится с прежней бездумностью в неотвратимую бездну. Как заметил В.Курбатов, герой хотел «одиночным самоубийством предварить массовое, чтобы хоть не с закрытыми глазами в общей слепоте уходить, а одному — зряче» (Беззащитная жизнь // Москва. 1994. №7). Однако после гибели сына на руках у героя остались двое маленьких внуков, которые нуждались в его опеке, охране, в человеческом тепле. Природа в образе маленьких детей не отпускает Голубева в мир иной, и в этом содержится некий элемент оптимизма в романе.
В последний период творчества (повесть «Однофамильцы» (1995), роман «Свобода выбора» (1996), повесть «Уроки правнука Вовки» (1997), рассказы «Клуб Вольных Долгожителей» (1998), «Предисловие» (1998) и др.) Залыгин размышляет о людях своего поколения, потерявших свое прошлое и не имеющих будущего. Им уже нет места в современности, их вытесняет новый тип русского человека, который отличается не столько экономическим и социальным статусом, сколько средой обитания, языком, мышлением, отношением к философско-бытийному и природному пласту человеческой жизни. Парадоксально, но старшее поколение, по мнению Залыгина, оказывается моложе своих правнуков, Залыгин считает, что происходит незаметное старение человечества: «Оперативная старость — это как раз то, что происходит нынче в России: нигде никогда еще не было такой мешанины из диктатуры и демократии, из власти мафиозности, обещаний и неисполнения этих обещаний, из перспектив и полного их отсутствия <...> Старение историческое: люди уходили из мира реального и для них же созданного и погружались в мир искусственный — электрический, лазерный, компьютерный и кондиционерный».
Поздняя проза Залыгина менее «классична», чем предыдущее творчество: в ней царит свободный дух повествователя, соединяющий прихотливым узором фантастику и реальность, политику и личную экзистенцию, юмор и ощущение апокалиптичности будущего. Подводя итоги своего творчества, Залыгин писал в последней автобиографии: «Мои книги кому-то нравятся, кому-то не нравятся <..> но при этом кто-то может с нами считаться, а кто-то — и вовсе нет, но факты экологического порядка, в решении которых я участвовал, они не требуют ничьей оценки. Они необходимы и совершенны — вот и все. И все дела. А я их автор. (Автобиография. С.209).
Соч.:
СС: в 6 т. / вступ. статья И.Дедкова. М., 1989-91;
Собеседования: сб. М., 1982;
Три пункта бытия: роман, повесть, рассказы / послесл. А.Нуйкина. М., 1988;
Проза. Публицистика. М., 1991;
Экологический роман / Новый мир. 1993. №12;
Свобода выбора: сб. М., 1998;
Автобиография // Писатели России: Автобиографии современников. М., 1998.
Лит.:
Колесникова Г. Сергей Залыгин: Творческая биография. М., 1969;
Теракопян Л. Сергей Залыгин: Писатель и герои. М., 1973;
Колесникова Г. От жизни к художественному вымыслу: Образ Сибири в творчестве советских писателей. М., 1982. С.63-103;
Нуйкин А. Зрелость художника: Очерк творчества Сергея Залыгина. М., 1984;
Дедков И. Сергей Залыгин: Страницы жизни, страницы творчества. М., 1985;
Лапченко А.Ф. Человек и земля в русской социально-философской прозе 70-х годов: Распутин, Астафьев, Залыгин. Л., 1985;
Яновский Н.Н. Писатели Сибири. М., 1988. С.254-302;
Славникова О. Старый русский: поздняя проза Сергея Залыгина // Новый мир. 1998. №12;
Willson D.G. Fantasy in fiction of Sergei Zalygin. Kansas, 1988.
Г.М.Вахитова
Оглавление | Все источники