Козлов Юрий Вильямович [23.07.1953]
Козлов Юрий Вильямович
[23.7.1953, г. Великие Луки Псковской обл.]
— прозаик.
Родился в семье известного писателя В.Ф.Козлова; мать — журналистка. Дед
Козлова, генерал-лейтенант пограничных войск, расстрелян в годы репрессий.
Детство прошло в Ленинграде, там же окончил школу.
В 1970 переехал в Москву и в 1974 окончил редакторский факультет Московского
полиграфического института.
Первый рассказ «Качели в Пушкинских горах» опубликован в журнале «Пионер»
(1974. № 11). После службы в армии (Чукотка, 1974-75) работал в журнале
«Пионер», «Юность» (1975-79) и «Огонек» (1979-83).
В 1979 в издательствве «Молодая гвардия» увидел свет роман Козлова «Изобретение
велосипеда», принесший писателю известность.
С 1992 снова обращается к журналистике, сотрудничает в газете «Россия»
(1992-95), затем работает в пресс-службе Государственной Думы, в Аналитическом
управлении Совета Федерации Федерального Собрания РФ.
В 1990-е Козлов регулярно печатается в журнале «Юность», «Аврора», «Москва»,
«Наш современник», «Знамя», «Московский Вестник» и др.
С 2001 — главный редактор «Роман-газета». Член СП с 1981. Живет в Москве.
Уже в первых романах Козлова «Изобретение велосипеда» и «Пустыня отрочества»,
вышедших в 1979 и 1988, читатель встретился с богатым внутренним миром
писателя, с необычными интеллектуальными героями. С тех пор книги Козлов
неизменно вызывают полемические отклики в прессе. В творчестве Козлов
соединяются несколько противоборствующих друг с другом направлений —
традиционализм и новаторство, реализм и мистика, философская глубина и сюжетная
занимательность. Большинство произведений Козлов строятся в форме рассказа от
первого лица — своеобразного дневника-исповеди, потока мыслей, чувств, ощущений
героя, нередко дополняющегося лаконичными ремарками автора. Присущая
писательской манере Козлов отстраненность, сочетаясь с внутренней экспрессией
героя, позволяет совмещать в произведении непосредственный взгляд участника
событий с опосредованным, а переживание — с его осмыслением (см.: Мещерякова
М.— С.231).
Сам писатель признается: «Главным образом я пишу для молодых людей, которые еще
не утратили свежесть восприятия мира... Если в первых своих вещах я
придерживался традиционных форм и жанров, то со временем стал писать совершенно
"свободно", ценя красоту мысли, умственной коллизии... Я отнес бы себя к
течению "магического социального футурологического реализма", если, конечно,
такое существует» (Автобиография. Отдел новейшей литературы ИРЛИ).
Повесть Козлов «Геополитический романс» (1994), утопия «Ночная охота» (1996) и
особенно роман «Колодец пророков» (1998), написанные в жанре интеллектуального
детектива, развивают философскую традицию книг Достоевского. Убийство карточной
гадалки на Арбате в «Колодце пророков» повлекло за собой цепь событий,
способных изменить судьбы мира. На рубеже нового тысячелетия два офицера
российских спецслужб, спасая от развала и гибели Отечество, невольно становятся
соучастниками прихода Князя мира сего Антихриста, который установит на Земле
новый мировой порядок: «Переход к новому мировому порядку должен был свершиться
легко и естественно, как изящное выпрастывание и немедленный полет мягкой
пластичной бабочки из жесткой хитиновой куколки. Глубинный смысл нового
мирового порядка заключался в доведении до логического конца — бытовой
материализации — начал, имевших место быть в самих людях. И не больше. В
человеческий мир не привносилось извне никакое дополнительное
(сверхнормативное) зло. Грубо говоря, грядущий миропорядок всего лишь по-новому
организовал, инвентаризовал, по более совершенной формуле расставлял уже
накопившееся в мире зло» («Колодец пророков»).
«Колодец пророков» — и триллер, и интеллектуальный детектив. Книга побуждает не
только сопереживать, но и мыслить. Читатель — не просто свидетель, но и
участник происходящего, жертва, преступник и сыщик в одном лице. По общему
признанию критиков, Козлов воплотил миф отечественной интеллигенции о России,
где каждый крестьянин — философ, и нет людей, не задумывающихся постоянно над
тем, куда несет их рок событий. Эта «фора», изначально данная писателем
человеку обыденному, сохраняется и выдерживается им на протяжении всего
творчества, несмотря на то, что с трагической закономерностью сбываются мн. его
исторические предположения, приобретающие на фоне религиозно-мистических
завязок его романов силу пророчеств.
С дрогой стороны, именно одиночество человека мыслящего, остро и болезненно
осознающего то, что сегодня происходит с миром и его собратьями, ощущающего не
только суть проносящихся событий, но и видящего их неотвратимые последствия,
стало не только мотивом, но и главной доминантой творчества Козлова. В романе
«Пустыня отрочества» (1984), написанном накануне перестройки, Козлов предсказал
появление на месте СССР клубка разношерстных государств под почти мистической
аббревиатурой СНГ. Провидческий дар Козлова сказался в упоминаниях о «тогда еще
независимом» государстве — «Ордене корпорантов» и о его «рыцаре Белого стола»,
за которыми угадываются Белоруссия и ее харизматический президент.
Козлов называет свои пророчества предостережениями. По сути, читатели Козлова
становятся свидетелями формирования новой, углубляющейся от романа к роману
философской концепции, исследующей в новых исторических и технологических
условиях устоявшиеся, казалось, навсегда понятия любви, жизни, свободы,
личности, души, Бога, Судного дня и мирообразующие цепочки: Бог — душа —
человек; индивидуум — страна — человечество.
В каждом произведении писателя так или иначе присутствует тема России.
Постепенно она перерастает в тему самоубийства некогда великой державы. Однако
главный вопрос для писателя — почувствует и оценит ли очередную, возможно,
последнюю жертву России мир, во имя будущего, которого она и совершается, ибо
«историческое время России неумолимо истекает»? Когда-то Россия добровольно
стала полигоном человечества для «обкатки» коммунистических идей (роман
«Одиночество вещей». 1992). Сегодня она взяла на себя иную гибельную миссию:
«Чтобы совершить самоубийство, потребна гигантская воля, напряжение всех
душевных и физических сил. Эта воля у России есть. И в то же время нет воли,
чтобы противостоять ничтожным, случайным историческим — я имею в виду так
называемые реформы — обстоятельствам. Что проще — прогнать воровскую сволочь
или... уйти из жизни? Конечно, прогнать. Но мы уходим. Люди изъяты из
привычного круга жизни и, подобно зернам, помещены между жертвами мироздания»
(роман «Реформатор»).
Главное противоречие современной действительности Козлова видит в том, что мир
предельно глобализируется, а каждый конкретный человек предельно обособляется.
Причины этого писатель пытается найти в романе «Реформатор» (2001). В нем
снова, вслед за романом «Колодец пророков», возникает тема пришествия
Антихриста. Первый роман, как заметил С.Митрофанов, «открывает космическую
драму новых пришествий — Христа и Антихриста,— два тысячелетия играющийся в
Истории триллер с "открытым", то есть с неопределенным для современника концом.
Потому как надеяться, что новый Jesus Christ Superstar снова взвалит на себя
наши ошибки, и как-нибудь они будут списаны,— безусловно, нелепо». В романе
«Реформатор» уже более конкретно показано, что приведет человечество к
неотвратимому финалу, что именно развивающаяся на глазах современников
виртуальная революция (замена человеческого сознания его электронным
имитатором) и глобализация есть подготовка к пришествию на Землю носителя
абсолютного Зла.
В «Реформаторе» Козлов обращается и к самой сути писательского творчества как
непрерывному поиску смысла своего существования. Выживет ли литература в том
виртуальном пространстве, которое готово уже прийти на смену того, что создано
Божьим промыслом изначально для души человеческой? Ведь отвоевав часть
божественного пространства, можно уже взять на себя и некоторые функции Творца.
Реформаторы, с их точки зрения, только продолжают дела Всевышнего. «Бог ведь
был первым системщиком, да? — размышляет Савва, герой романа.— Он создал все
сущее, опираясь на некую сумму принципов. И вместе с тем он дал этому сущему
полную свободу. Даже... свободу в себя не верить».
Полифонический, многоцветный, пронизываемый непрекращающимся потоком сознания
стиль Козлова достигает своего совершенства именно в «Реформаторе», который мн.
критики поспешили причислить к разряду постмодернистских. Скорее, это
роман-ирония над модным постмодернистским течением в российской литературе. В
этом блестящем ультрасовременном мифофантастическом футурромане «есть очевидные
признаки философского романа... с претензией на эстетствующую нежанровость и
вместе с тем явными чертами традиционного социально-психологического
повествования и очевиднейшими элементами прижившейся в русской литературе
антиутопии» (Иванов В. На пороге культа). «Реформатор» номинировался на премию
«Национальный бестселлер» 2002.
В начале 2000-х Козлов работает над романами «Проситель» (2001) и «Предел
мечтаний».
Козлов — лауреат премии издательства «Молодая гвардия» за лучшую книгу молодого
автора (1979), Всероссийской литературной премии «Традиция» (1995),
Литературной премии Правительства Москвы (1996), Малой Российской литературной
премии «За объективность и честность в творчестве» (1998) и Литературной премии
им. Александра Невского (2002). Лауреат ежегодных премий журнала
«Роман-газета.» (1995), «Наш современник» и «Москва». Проза Козлова переведена
на украинский, казахский, болгарский, немецкий, чешский, эстонский, испанский,
польский, японский, китайский, французский языки.
Соч.:
Сколько листьев на дереве: рассказы. М., 1981;
Воздушный замок: Повести и рассказы. М., 1984;
Качели в Пушкинских горах. М., 1984;
Наши годы: роман. М., 1986;
Совесть: роман. М., 1986;
Пустыня отрочества: роман. М., 1988;
Малый круг: Повесть и рассказы. М., 1988;
Условия: повести. М., 1989;
Имущество движимое и недвижимое: повести. М., 1991;
Разменная монета: повести. М., 1991;
Одиночество вещей: роман // Москва. 1992. №9-12;
Геополитический романс. М., 1994;
Ночная охота: Рассказы, роман. М., 1996;
Железный ангел: Повесть, роман. М., 1996;
Колодец пророков: роман. М., 1998;
Проситель: роман. М., 2001;
Реформатор: роман. М., 2001.
Лит.:
Павлова И. Вам взлет... // Детская литература. 1980. №1;
Кантор В. Способность задавать себе вопросы // Детская литература. 1984. №10;
Калмыков В. В поисках третьего пути // Литературная Россия. 1995. №1-2;
Цымбалюк Н. Колодец пророков: [Беседа] // Литературная Россия. 1996. 7 июня;
Мещерякова М. // Русские детские писатели XX в. М., 1997;
Огрызко В. Искатель приключений // Литературная Россия. 1997. 28 февр.;
Агеев А. Любовь к родине, или Знакомые речи // Знамя. 1998. №6;
Митрофанов С. Триллер про антихриста // НГ Ex libris. 1998. 22 окт.;
Шевченко Ю. Пророк или целинник // НГ Ex libris. 1998. 30 июля;
Веселов А. В поисках справедливости // Подвиг. 1999. №5;
Переяслов Н. Оправдание постмодернизма // Наш современник. 1999. №5;
Огрызко В. Разорванное русское сознание // Литературная Россия. 2000. 24 февр.;
Димарский В. Критическая масса // Литературная Россия. 2001. 27 июля;
Почему фантаст «заказал» себя киллеру: [Стенограмма обсуждения романа
«Проситель»] // Литературная Россия. 2001. 16 марта;
Иванов В. На пороге культа // Литературная Россия. 2002. 3 мая;
Лаврова Л. Русская книга мертвых // Завтра. 2002. №8;
Петушков В. Заговор посвященных, или Новое приближение к «Реформатору» //
Литературная Россия. 2002. 20 сент.;
Ядыкин И. «Отложенная реальность» Юрия Козлова // Красная звезда. 2002. 11
окт.;
Петушков В. Бумеранги первосмыслов // Литературная Россия. 2003. 16 мая.
И.А.Ядыкин
Оглавление | Все источники