Головина Алла Сергеевна [28.07.1909-02.06.1987]
Головина Алла Сергеевна
[15(28)7.1909, с. Николаевка, Киевской губ.— 2.6.1987, Брюссель]
— поэт, прозаик.
Урожденная баронесса Штейгер. Ее дед, швейцарец, переселился в Россию в начале XIX в. и занимал высокий пост в Управлении торгового флота. Барон Штейгер, отец Головиной, родился в Швейцарии, но рос и получил образование в России, которую в 1920 покинул, выехав с семьей через Одессу в Турцию. Затем семья переехала в Чехословакию, где Головина и ее брат, будущий поэт А.Штейгер, окончили русскую гимназию в Моравской Тршебове. Там Головина начала писать стихи и познакомилась с М.Цветаевой, навещавшей свою дочь в гимназии. Дружеские и эпистолярные контакты будущей поэтессы с Цветаевой длились до отъезда последней в Советскую Россию. После гимназии Головина поступила в Пражский университет (1928-31), приняла участие в содружестве «Скит поэтов», которым руководил профессор А.Л.Бем. Печататься начала в 1928 в «Возрождении».
В 1929 вышла замуж за скульптора и художника А.С.Головина и в 1935 переехала с ним в Париж, где познакомилась с писателями, посещавшими литературное кафе «Купол»: Луниным, Ходасевичем, Ивановым, Одоевцевой, Адамовичем, Поплавским, Мережковским, Гиппиус, Набоковым и Гулем. Головина настойчиво отговаривала Цветаеву от возвращения в СССР. Цветаева намеревалась оставить Головиной весь свой архив, но стесненные жилищные условия не позволили Головиной разместить его у себя.
В начале Второй мировой войны семья Штейгеров уехала в Швейцарию (за ними по наследству сохранилось швейцарское подданство); Головина и ее брат, владевшие русским, французским и немецким языками, получили работу в военной цензуре. От первого брака у Головиной сын Сергей Головин — писатель и переводчик, живущий в Швейцарии.
В 1951 вторым браком Головина вышла замуж за бельгийца Филиппа Жиллеса де Пелиши, с 1955 и до конца жизни жила в Бельгии. В этот период Головина писала рассказы.
Первая книга Головина — поэтический сборник «Лебединая карусель» (Берлин, 1935). Вторая книга стихов «Городской ангел» (Предисл. Е.Эткинда. Брюссель, 1989) и третья — «Ночные птицы» (Брюссель, 1990), а также сборник стихотворений и прозы «Вилла "Надежда"» (М., 1992) вышли посмертно. Стихи Головина публиковались в журнале «Воля России», «Русские записки», «Новый журнал», в сборнике «Скит поэтов» (Прага), в газете «Руль», «Возрождение». Тепло отзывался о ее стихах В.Ходасевич, ценя ее тонкие поэтические находки. Примечательным доказательством искренней симпатии И.Бунина является шутливая его надпись на книге своих рассказов, подаренных Головина: «Дорогая Алла! Как мне не везет с Вами! Когда я был молодой, Вы были девчонка, когда Вы стали очаровательной женщиной, я стал старым хрычом!» (16 авг. 1953. Домашний архив Ф.Жиллеса де Пелиши в Брюсселе).
В поэтическом наследии Головина ярко выражен мотив трагедии эмигрантской русской судьбы и ностальгии. Поэтесса своеобразно осмысляла главные исторические события, перевернувшие судьбу России в 1917,— утерю и новое обретение православной веры, убийство царской семьи. Тонко отражено в стихах Головина и чувство неразрывной связи с родной землей, одновременно — здоровое, не подверженное обиде чувство патриотизма, особенно ярко в годы Второй мировой войны. В стихотворении «Сумасшедший дом. Аккуратный парк» героиня сходит с ума от предчувствия гибели царского наследника. Она обращается к мифическому врачу-психиатру — «И скукою врач отвечает ей: / — Был расстрелян в Сибири дофин Алексей» (Вилла «Надежда». С.30). Тяжелое чувство вины, которое способен взять на себя только настоящий поэт, неразрешимость вопроса «кто виноват?» звучит в стихотворении «Сыну»: «Питерсбурх, Петербург, Петроград, Ленинград... / Это Летний крыловский сияющий сад. / Почему же он вечно в крови и снегу? / Я не знаю, Сережа, и знать не могу» (Там же. С.29). Мучительно звучит в стихах Головиной тема единокровия и разъединенности духа и веры в одном народе на фоне страшного преступления: «Стоял Алексей, / Петроградской белой ночи бледней. / Ликовал почему-то советский народ / И уже собирался в какой-то поход. / Эмигрантская дева жива не жива...» (Там же. С.30). Преодолев острое чувство своей непохожести на «советский народ», Головина приезжает в Советскую Россию: «В столице Москве, впервые / Крещу эмигрантский лоб... / Ну, здравствуй, ну, здравствуй... / На улице русская речь, / Что от какой-то латыни / Мы сумели сберечь» (Там же. С. 31).
Критики, анализирующие поэзию Головиной, отмечают заметное влияние Цветаевой и Ахматовой на ее творчество. По мнению Е.Эткинда, она ближе всего к акмеистам. Однако это лишь один из фрагментов общего культурно-исторического влияния эпохи: здесь и Цветаева с ее тяжелой надрывностью, и акмеистическая лексико-интонационная легкая тень Ахматовой, и определивший во многом настроение ее стихов символистский цвет Блока. Но есть и еще более глубокие корни поэтического почерка Головиной: это ее любимая Малороссия, Украина, которую она никогда не забывала в своем долгом эмигрантском пути: «Киевским крестиком, киевским швом... / Красный петух на дому неживом. / Черною ниткой пожарище шью. / Желтой — подсолнухи в синем раю... / Здравствуй — кургану. Здравствуй — тебе.../ Здравствуй, дорога на Богуслав. / Кто оказался все-таки прав?» (Ночные птицы. С.152). Отзвук малороссийской интонации в ее русской речи, прошедшей школу Гоголя, Сковороды, Шевченко и Леси Украинки,— вот тот неожиданный куст, с которого срывает прекрасные, ни на что не похожие, горькие цветы и плоды поэтесса. Главный герой ее стихов — вечно сопутствующий, но такой разный Ангел: светлый и темный, святой и грешный, крылатый и бескрылый.
Несмотря на разнообразную палитру и множество неожиданных оттенков, в художественном почерке Головиной отчетливо и ясно проступает православный и праздничный, скорбящий и смиренный, праведно-воинственный взгляд на мир, на судьбу свою и своей страны. Поэтому преобладает у Головиной ангел спасения: «В православной церкви над тобой / Плачет ангел серо-голубой / Над твоей несчастною судьбой» (Вилла «Надежда». С.138). А над всем происходящим и происшедшим у нее всегда — «Недреманное око», о котором пишет она в стихотворении «Одесские взрывы (1918 года)»: «Тогда в Александровском парке / Нас няни готовили к смерти... / Мы выжили... Рассосалось / Над нами страшилище чада... / Вверху недреманное око» (Там же. С. 129). Это же стойкое православное отношение к миру звучит и в ее прозе. В рассказе «Вилла "Надежда"» в образе маленького русского героя, который умирает на чужбине, Головина отражает главную черту национального характера — редкую особенность всечеловеческого, большого, лишенного эгоизма мечтания о братстве. Мечтания, разбившегося об острый революционный угол российской истории. В «Автобиографических заметках» Головина писала: «Не хватает, как воздуха, литературных контактов, но мой интерес ко всему, что касается русской литературы и русских судеб, велик и неистребим» (Городской ангел. С.126).
Соч.:
Лебединая карусель. Берлин, 1935;
Городской ангел. Брюссель, 1989;
Ночные птицы. Брюссель, 1990;
Россия в зарубежном мире // Литературная Россия. 1990. 22 июня;
Вилла «Надежда». М., 1992;
Из переписки И.А. и В.Н.Буниных с А.Головиной (1942-1953) // И.А.Бунин и русская литература XX в. М., 1995.
Лит.:
Пахмусс Т. Двойственное видение мира в поэзии А.Головиной // Записки Русской академической группы в США. 1991. Т.26.
Л.Г.Баранова-Гонченко
Оглавление | Все источники