AZ-libr.ру

информационный портал





Моравская Мария Людвиговна [12.01.1890-26.06.1947]

Моравская Мария Людвиговна
       [31.12.1889 (12.1.1890), Варшава — 26.6.1947, Майами, США]
       — поэтесса.
       Биографические сведения о Моравской почти не сохранились. Первые стихи Моравской появились в Петербурге в начале 1910-х (журналы «Гиперборей», «Заветы»). А.Ахматова, с чьими стихами нередко сравнивали поэзию Моравской, признавала ее «товарищем по цеху» и с добрым чувством дарила ей свои первые книги. Так же уважительно к творчеству Моравской относились М.Волошин, В.Ходасевич, И.Северянин, Саша Черный и многие другие современники.
       В стихах Моравской привлекала самостоятельность в выборе тем и в их исполнении. Весьма распространенная среди поэтов начала XX в. тоска по экзотике у Моравской была связана с запахом бананов в петербургских лавках, с плакатами пароходных компаний, картинками на чайных упаковках и почтовыми марками Судана. Поэтесса мечтала о солнце и ветре, о дальних странствиях, переживала «жизненную несправедливость» обыденного существования. Для выражения этих чувств она находила свободный стих с неровными рифмами, немудреные фразы с вкраплением экзотических слов. Действительность в стихах Моравской присутствовала лишь как декорация, как второстепенные подробности. Для Моравская движения собственной души были важнее самых великих событий, она отражала в стихах не то, что видела, а то, что ей подсказывало биение собственного сердца.
       И.Эренбург, одним из первых обративший внимание на поэзию Моравской, писал в статье «Новые поэтессы» (1913): «Моравская своими первыми стихами волнует нас как настоящий поэт, и мы ждем ее верных достижений».
       К одной из первых книг Моравской «На пристани» (1914) В.Брюсов по просьбе Р.Иванова-Разумника написал предисловие, оставшееся, впрочем, не опубликованным. Моравская его не приняла, ответив Брюсову подробной мотивировкой. «Очень благодарю Вас за то,— писала она Брюсову,— что Вы написали о моих стихах, но в самом существенном я, к моему большому огорчению, не могу с Вами согласиться. Жизненная конкретность — это я страстнее всего люблю. Стремлюсь уйти не от действительности вообще, а лишь от окружающей меня вялой и блеклой действительности. Книги для меня только паллиатив иной, более насыщенной жизни. "Выдумывать" себе душу я считаю для поэта преступным. "События" ставлю, разумеется, выше моих мимолетных чувствований. Таким образом, Ваше мнение, что я — поэт узколичный, с моей точки зрения — обвинительный приговор для книжки, а потому мне с крайним сожалением приходится отказаться от Вашего в общем чрезвычайно ценного для меня предисловия» (цит. по: Богомолов Н. // Брюсов В. Среди стихов. М., 1990. С.698). Тем не менее после выхода книги Брюсов в статье «Год русской поэзии» довольно высоко оценил книгу Моравской: «Подобно г-же Ахматовой г-жа Моравская — поэт резко субъективный, поэт не внешнего мира, а своей души... Сборник стихотворений г-жи Моравской — как бы интимный дневник, в котором отдельные поэмы и отдельные строки часто не имеют художественного значения, но необходимы, как части целого». В том же 1914 вышли и стихи для детей «Апельсиновые корки» (самая известная книга Моравской), и сб. «Стихи о войне». Поэтические книги Моравской выходили ив 1915, и в 1916.
       Стихи Моравской зачастую оставались образцами прозаического рассказа. Впечатление прозаичности усугубляла и сама форма стиха, его ритм обыденной разговорной речи. Но, несмотря ни на что, трудно объяснимое обаяние всегда исходило от поэтических строк Моравской «Стихи Моравской еще не поднялись к той грани, за которой начинается поэтическое творчество, но значение их в их человечности, в житейском содержании, в тех фактах, чувствах и настроениях, о которых они говорят читателю. Их можно причислить к категории "человеческих документов". Эти документы не поражают яркостью событий и психологической сложностью их, они очень ограничены узкими рамками одного сюжета, их отличительная черта — однообразие,— писал критик Д.Тальников о книге Моравская «Золушка думает» (1915).— Иногда Моравская доходит до причитаний каких-то, до унизительной откровенности. Этот мотив приниженности, с которой женщина смотрит в глаза мужчине, можно найти и в творчестве Анны Ахматовой» (Современный мир. 1916. №1. С.95-97). Выпустив за неполные 3 года 6 оригинальных сборников стихов, поэтесса умолкла. Созданное ею читалось, переиздавалось, лучшее неоднократно включалось в различные антологии наряду со стихами А.Ахматовой, В.Брюсова, А.Блока, К.Бальмонта, Н.Гумилева, О.Мандельштама, М.Цветаевой. Это были поэтические сборники «Цветы» (1915), «Сад поэтов» (1916), «Весенний салон поэтов» (1918), но ничего нового из-под пера Моравской читатели не получали. Последней антологией со стихами Моравской стал вышедший в 1920 в Симферополе сборник избранных стих, поэтов «Страницы лирики», куда составители включили 3 произведения Моравской.
       Последней книгой поэтессы стали переизданные в 1921 Русским издательством в Берлине ее «Апельсиновые корки».
       Книга была прислана для отзыва в журнале «Новая русская книга», в котором написано о ней: «Одна из лучших книг для детей. Издана тщательно, с рисунками С.Чехонина» (Новая русская книга. 1922. №2. С.25). Этот же сборник, правда, существенно сокращенный, был еще раз напечатан при советской власти. В 1928 его выпустил Госиздат.
       Моравская, подобно многим писателям, оказалась в эмиграции.
       В 1921 в Берлине начал выходить журнал «Русская книга», одной из основных задач которого было выяснение судеб русских писателей-эмигрантов. В первом же номере журнала сообщалось: «Мария Людвиговна Моравская принимает участие в нью-йоркском "Новом русском слове" и читает в Америке публичные лекции». А.Дроздов в те же дни писал в статье «Птица, которая бессмертна» (Русская книга. Берлин, 1921. №2): «Ныне с отрадою отмечаю я воскресение книги здесь, за границею. Я с отрадой встречаю весть о том, что вот и Юшкевич выбрался из голодной Одессы, и Моравская объявилась где-то там, в Америке, и Чириков приехал в Константинополь в трюме какого-то транспорта». Затем о Моравской забыли, а сама она исчезла с поэтического горизонта.
       Конец жизни Моравская провела в Соединенных Штатах. В 1946 она из американского г.Майами написала И.Эренбургу, которого помнила как молодого поэта, посвятившего ей в 1915 стихотворение «Слышишь, как воет волчиха...»: «Я, Мария Моравская, была поэтом в России, а теперь почти разучилась говорить по-русски. Пишу исключительно по-английски». К письму Моравская приложила свои «старые листочки»: «Пойми же, хоть жизнь стегает, / Хоть в горле ком, / Что мир шагает, шагает / Чрез Рубикон. / Блуждая, ища дорогу / Сквозь кровь и мрак. / Должны мы идти с ним в ногу / За шагом шаг» (РГАЛИ. Ф. 1204).
       Через год Моравская не стало.

Соч.:
       Апельсиновые корки. СПб., 1914;
       На пристани. Пг., 1914;
       Стихи о войне. Пг., 1914;
       Золушка думает. Пг., 1915;
       Прекрасная Польша. Пг., 1915;
       Мои стихи. Ревель, 1916.

Лит.:
       Эренбург И. Новые поэтессы // Гелиос. Париж. 1913. №2. С.45-46;
       Брюсов В. Год русской поэзии // Русская мысль. 1914. №5-7;
       Брюсов В. Среди стихов. М., 1990.

В.В.Попов



А Б В Г Д Е Ё Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Ъ Ы Ь Э Ю Я
Оглавление | Все источники






Дата последнего изменения:
Sunday, 15-Jun-2014 06:07:34 UTC





(c) 2017 AZ-libr.ру :: Библиотека - "Люди и книги"