Давыдов Юрий Владимирович [20.02.1924-17.01.2002]
Давыдов Юрий Владимирович
[20.2.1924, Москва — 17.1.2002, Москва]
— прозаик.
Родился в интеллигентной семье (мать педагог, отец журналист), жившей у Красных ворот на Садовой-Спасской. Сухарева башня побудила школьника Давыдов искать в библиотеках и музеях связанные со Школой навигацких наук и Я.В.Брюсом материалы для задуманного им романа. «Вообще меня всегда трогали старые здания, вызывали ощущение тайны, почтенности, занимали люди, которые там некогда жили» (здесь и далее неотмеченные цитаты принадлежат самому Давыдову). Летний отдых с родителями в Валентиновке, где помещался дачный кооператив Всесоюзного общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев, пробудил в юном Давыдов интерес к предшествовавшей и альтернативной большевизму революционной деятельности, в частности, к «Народной воле». По окончании школы и достижении призывного возраста Давыдов был мобилизован.
В 1942-1945, будучи курсантом Выборгского военно-морского училища, принимал участие в боевых действиях Балтийского и Северного флотов. Начало литературного пути — исторические очерки в журнале «Краснофлотец» (1944).
В 1945-1948 служил в газете «Красный балтиец»; уволен из ВМФ в 1949 в звании старшего лейтенанта.
В 1944 поступил на заочное отделение исторического факультета ЛГУ, откуда перевелся в МГУ, который окончил в 1949. Член КПСС с 1947.
В 1949 был арестован и осужден по обвинению в антисоветской деятельности; освобожден в 1954; реабилитирован в 1957.
С 1955 жил в Москве и занимался литературным трудом; член СП СССР с 1961.
Биографический очерк о лицейском товарище А.С.Пушкина Ф.Ф.Матюшкине, помещенный в приложении к переизданию «Путешествия по северным берегам Сибири» Ф.П.Врангеля (М., 1948), определил одно из главных направлений литературного творчества Давыдова — популярное повествование о выдающихся русских путешественниках, как правило, не бывших до того объектами писательского интереса.
До ареста Давыдов опубликовал сборник повестей и рассказов «В морях и странствиях» (1949), переизданный сразу же после освобождения (М., 1956; Изд. 3-е. Иркутск, 1986). Для популярной серии «Замечательные географы и путешественники» Давыдов написал две брошюры — «Джон Франклин» (1956) и «Фердинанд Врангель» (1959); в жанре беллетризованной биографии путешественников Давыдов успешно работал до начала 1970-х — таковы жизнеописания Ф.Ф.Ма-тюшкина («Южный крест». М., 1957), О. Е. Коцебу («Капитаны ищут путь». М., 1959; Изд. 2-е, 1989) и два сб. рассказов и повестей той же тематики — «Иди полным ветром» (М., 1961) и «Вижу берег» (М., 1964; Изд. 2-е. М., 1981).
Цикл повестей Давыдова «О друзьях твоих, Африка» (М., 1962) был посвящен русским исследователям Черного континента — А.Норову, В.Юнкеру, А.Елисееву, А.Булатовичу и др. В серии «ЖЗЛ» Давыдов опубликовал биографии адмиралов В.М.Головнина (1968), П.С.Нахимова (1970; Изд. 2-е. Баку, 1987) и Д.Н.Сенявина (1972); впоследствии они были объединены автором в сборнике «Три адмирала» (Петрозаводск, 1991; Изд. 2-е. М., 1996). Забытому эпизоду русской экспансии в Африку — предпринятой в 1889 Н. И. Ашиновым попытке создать русский анклав в Эфиопии — была посвящена повесть Давыдов «Судьба Усольцева» (М., 1973), где повествование велось от лица вымышленного персонажа, что позволило автору весьма субъективно трактовать реально бывшие события. В дальнейшем Давыдов к историко-географической тематике специально не возвращался, всецело посвятив себя изучению истории революционного движения.
В повести «Март» (М., 1959; Изд. 2-е. М., 1974) Давыдов одним из первых после XX съезда КПСС обратился к истории «Народной воли» — фактически табуированной на протяжении четверти века (с середины 1930-х) теме индивидуального террора. Достаточно слабая в художественном отношении повесть заслужила похвалу специалиста-историка (Твардовская В.А. Повесть о первомартовцах // Новый мир. 1959. №12) уже за само обращение к теме. Хронологически «Март» был продолжен повестью «Новое небо» (М., 1961; Изд. 2-е. М., 1967), посвященной «дегаев-щине», и романом «Этот миндальный запах» (послесл. В.Логинова. М., 1965, 1966), где рассматривалась «зубатовщина», или так называемый «полицейский социализм»,— предпринятая начальником Московского охранного отделения С.В.Зубатовым попытка контролировать и направлять рабочее движение. В этом романе впервые был применен основной творческий метод Давыдов — повествование от лица вымышленного персонажа в форме дневника или переписки, в данном случае дневника видного чиновника Особого отдела Департамента полиции П.М.Леонидова — созданного воображением Давыдова персонажа, в котором угадываются черты А.А.Лопухина и Л.П.Меньшикова. Несмотря на относительно небольшой объем, в данном романе Давыдов сообщил читателям многие факты политической истории первых 5 лет XX в., как-то: о деятельности Боевой организации партии социалистов-революционеров (также табуированная до того тема, равно как и имена Б.Савинкова, Е.Сазонова, И.Каляева и других террористов) в сравнении с действиями Боевой группы ЦК РСДРП(б), о бывшем в апр. 1905 в Лондоне III съезде РСДРП и о роли Ленина в подготовке вооруженного восстания. Значительно более совершенный в художественном отношении, чем предыдущие, этот роман едва ли мог удовлетворить автора излишне прямолинейной трактовкой событий и в дальнейшем им не переиздавался; равным образом и сам Давыдов не обращался к истории партии большевиков.
Вершиной творчества Давыдов стал роман «Глухая пора листопада» (Кн.1. М., 1968; Кн.1-2. М., 1970 и ряд переизданий). К теме двойной жизни одного из видных народовольцев С.Н.Дегаева (уже бывшей сюжетом популярной довоенной драмы В.В.Шкваркина «В глухое царствование, или Предательство Дегаева», 1925) Давыдов обратился еще в повести «Новое небо», где главные действующие лица — Дегаев и жандармский полковник Г.П.Судейкин — были выведены под вымышленными именами соответственно Паутова и Порфирьева, а сюжетная фабула заметно отступала от реальных фактов. Напротив, «Глухая пора листопада» сочетанием фактологической точности и психологической достоверности показала наглядно картину сложных взаимоискушений жандарма и революционера. Темы предательства, провокаторства — и одновременно жертвенности и нравственной чистоты явились главенствующими в исторической прозе Давыдова.
В творчестве Давыдова все (прежде всего — тщательно выписанный исторический фон) подчинено раскрытию духовного мира героев. Как правило, основные герои книг Давыдова неизменно пользуются симпатией автора. В серии «Пламенные революционеры» были изданы романы Давыдова «Завещаю вам, братья...» (1975; Изд. 2-е. 1978), «На скаковом поле около бойни» (1978) и повести «Две связки писем» (1983) и «Неунывающий Теодор» (1986; Изд. 2-е. 1988), посвященные соответственно народовольцу А.Михайлову, чайковцу Д.Лизогубу, народнику Г.Лопатину и вольнодумцу XVIII в. «русскому американцу» Ф.В.Каржавину. Объектом многолетних разысканий Давыдов явилась необычайно нравственно привлекательная для него личность Г.А.Лопатина — Давыдов принадлежит первый опыт его научно-художественной биографии («Герман Лопатин, его друзья и враги». М., 1984), а также эпистолярный роман «Соломенная сторожка, или Две связки писем» (М., 1986; Изд. 2-е. М., 1988; Изд. 3-е. М., 1990), удостоенный в 1987 Государственной премии СССР.
На вопрос «Как вы лично пришли к исторической прозе?» Давыдов ответил: «Я к ней не пришел, я из нее вылупился», особо подчеркнув: «Я как бы существовал в истории, для меня это была такая же среда обитания, как дом и школа». Свободно ориентируясь в прошлом, прежде всего в нюансах человеческих взаимоотношений, оттеняющих вторичность фактов, Давыдов, «будучи поклонником детективного жанра», стремился на основе увиденного в глубине времен создать «исторический детектив», как он сам называл свои прозаические опыты. Неоднократно ранее использованная беллетристами история сверхпровокатора Е.Ф.Азефа в изложении Давыдов предстала в виде последовательности логико-психологических построений Г.Лопатина, позволивших ему вычислить и разоблачить Азефа. Другим любимцем Давыдова был В.Л.Бурцев, в своей революционной деятельности избравший основной специализацией разоблачение провокаторства во всех его разновидностях (Бурный Бурцев // Бурцев В.Л. «Протоколы Сионских мудрецов» — доказанный подлог / предисл. Ю.В.Давыдова. М., 1991). Отметим, что тему провокаторских наклонностей самого Бурцева и совершенные им подлоги (см.: Платонов О.А. Загадка Сионских протоколов. М., 1999) Давыдов игнорирует. В жанре психологической биографии написаны Давыдов для серии «Писатели о писателях» повести «И пред взором твоим» (о В.М.Головнине) и «Вечера в Колмове» (о душевной болезни Г.И.Успенского).
Посвященная определяющему для России периоду 1861-1917 проза Давыдова на протяжении четверти века, с середины 1960-х до конца 1980-х, была для массового читателя одним из основных источников сведений по отечественной истории; по степени популярности книги Д. были сравнимы с произведениями В.С.Пикуля и Н.Я.Эйдельмана.
В 1990-е Давыдов обратился к истории текущего столетия — по его мнению, «XX век в истории России был чудовищно-практической проверкой идей XIX века, их крахом и возникновением черной дыры»; на будущее России Давыдов смотрел крайне пессимистично.
В 1990-е произведения Давыдова постоянно переиздавались; Давыдов занял одно из главенствующих мест в литературократии либерального направления — был секретарем СП Москвы (1991-95), членом правления ПЕН-клуба, членом редсоветов журнала «Дружба народов» и «Вопросы литературы», альманах «Кольцо А» (с 1994). Помимо Государственной премии СССР (1987) Давыдов был удостоен Большой премии им. А.Григорьева (1993), премий им. А.Д.Сахарова «За мужество в литературе» (1995), «Триумф» (1997), фонда «Знамя» (1998). Пенсионер Президента РФ (с 1995).
Премию «Триумф» Давыдов получил за замысел романа о создании М.В.Головинским «Протоколов Сионских мудрецов» — текста, во многом определившего духовные искания XX в. Роман Давыдова «Бестселлер» полностью был опубликован в 2001 (ч.I — 1999). Неизменно отмечаемая всеми критиками «фактографическая точность» прозы Давыдова далеко не всегда соответствует действительности, подтверждением чему явился «Бестселлер». Незнание Давыдова биографии Головинского, восполнение неизвестных фактов неправдоподобными домыслами, использование без ссылок исследований других лиц не позволяет отнести «Бестселлер» к числу творческих достижений Давыдова. Заданный критиком С.Б.Рассадиным риторический вопр.: «Эффектные псевдофакты — давыдовская выдумка... или додумка?» ставит под сомнение высказывание Давыдова о том, что он прежде всего «историк, архивист, дорожащий не только достоверностью факта, но и его первооткрытостью». В «Бестселлере» идеологическая заданность обернулась творческой неудачей, однако другие произведения Давыдов, особенно «Глухая пора листопада», заняли достойное место среди лучших произведений советской литературы.
Соч.:
Соч.: в 3 т. Л., 1996. (Большая б-ка приключений и науч. фантастики); Две связки писем. Судьба Усольцева / послесл. Ю.Болдырева. М., 1984;
Избранное. М., 1985;
Волонтер свободы: повести. М.; 1988;
Святая Мария с розой и тюльпаном: новеллы. М., 1993;
Синие тюльпаны: повести, рассказы. М., 1995;
Такой предел вам положен: романы / послесл. И.Ивановой. М., 2002.
Лит.:
Еремина С., Пискунов В. Лопатин возвращается // Литературное обозрение. 1983. №3;
Оскоцкий В. Жизнь, рассеченная надвое // Новый мир. 1983. №12;
Суровцев Ю. Люди и время // Новый мир. 1984. №9;
Рассадин С. Удовольствие от подлинности // Вопросы литературы. 1985. №8;
Кравец С. Честен со своими героями // Литературная учеба. 1987. №3;
Паутин А. Искусство исторического повествования. (Проза Ю.Давыдова) // Вестник МГУ. 1990. №1. (Сер.9. Филология).
М.П.Лепехин
Оглавление | Все источники