Савич Овадий Герцович [29.07.1896-19.07.1967]
Савич Овадий Герцович
[17(29)7.1896, Варшава — 19.7.1967, Москва]
— прозаик, переводчик.
Родился в интеллигентной семье, вырос без отца (родители рано разошлись) и с детства был погружен в книги. Первой публикацией Савича стали стихи в альманахе «Альфа» в 1915. В том же году Савич поступил на юридический факультет Московского университета, но, влюбленный в театр, вскоре перешел на сцену и был профессиональным актером до начала 1920-х.
В 1922 уехал за границу, где познакомился с И.Эренбургом, став его самым близким другом до конца жизни. Находясь постоянно в тени своего знаменитого товарища, Савич внешне как бы повторял его жизненный путь. Подобно Эренбургу, проживая в Европе не эмигрантом, а советским гражданином, он в 1920-е стал профессиональным писателем. В 1922 в московском альманахе «Свисток» были опубликованы 2 поэмы Савича, но затем, как и Эренбург (в это время надолго оставивший поэзию), Савич перешел исключительно на прозу. Первая повесть Савича «На холостяной земле» (1923) была написана в беглой импрессионистской манере, сказывалось влияние имажинистов, к которым он одно время был близок. В те же годы Савич написал рассказы «Золотой век» (Одиссея. Берлин. 1923. №1), «Накипь» (Современник. М., 1924. №2), повесть «В горах», опубликованную в «Красной нови» (1925. №9).
Вышедшие в 1927 3 сборника его рассказов — «Синий шелк», «Плавучий остров», «Короткое замыкание», а год спустя «Ванька-встанька» — были явной попыткой перехода к языку русской классической прозы. Так же было написано и лучшее произведение Савича — роман «Воображаемый собеседник» (1928). Его положительно оценили Б.Пастернак, О.Форш, Ю.Тынянов. Фабула романа строилась на истории непонятного похищения одним из персонажей крупной суммы денег; мотивы этого поступка были неясны даже самому герою. Происшедшее вскоре благополучно разрешилось, герои романа о криминальной стороне дела стали забывать. Но зато неожиданно для себя эти скромные и забитые сотрудники советского учреждения обрели способность думать, у них появились мысли о сущности своей жизни, зародилась догадка о том, что так, как они живут, жить нельзя. Как и в повести «По холостяной земле», где актеры только на первый взгляд главные герои, а на самом деле для автора гораздо важнее и интереснее потревоженный приездом театра быт небольшого южного города, так и в «Воображаемом собеседнике» непонятные события были лишь причиной самоанализа действующих лиц, превращая их из винтиков в мыслящих людей.
В прессе роман был встречен критически. «Одно заглавие сердило критиков: хотя еще никто не говорил о новом толковании реализма, но воображать не полагалось» (Эренбург И.— С.123). Роман был забыт и при жизни автора в России больше не издавался, вновь вышел из печати лишь через четверть века после смерти Савича. Как вспоминал И.Эренбург, «Савич продолжал писать, но второй роман не получался... Мне казалось, что он не может найти ни своей темы, ни места в жизни» (Там же).
Место в жизни Савич все-таки нашел, опять же следуя по стопам своего друга. С конца 1920-х Савич полностью отдался публицистике. Он много ездил по Европе и посылал в различные московские издания свои статьи и очерки, в основном навеянные этими поездками. Находясь в Испании (по совету И.Эренбурга) с февр. 1937 и до последних дней сопротивления республиканцев весной 1939, он активно писал для московских изданий, оставаясь в последние месяцы единственным советским корреспондентом в этой стране. Испания и ее люди стали для Савича практически откровением. Приехав в страну и не зная ни одного испанского слова, он вскоре настолько освоил и полюбил язык этого народа, что стал одним из лучших переводчиков испаноязычной поэзии.
Все последующие годы, тяжело больной, месяцами прикованный к постели, Савич самоотверженно переводил испанских и латиноамериканских поэтов. В переводах Савича русский читатель знакомился с поэзией А.Мачадо и Р.Альберти, П.Неруды и Н.Гильена, Г.Мистраль и многие другие. Все, что говорится о первоклассных переводчиках,— способность к перевоплощению, естественность языка, отсутствие стилизации, умение сделать иностр. произведение фактом русской литературы — все это в полной мере можно отнести и к переводческой деятельности Савича. По определению В.Каверина, для Савича «это стало не только профессией, но и призванием, долгом, единственно разумной возможностью существования».
После Испании Савич не только переводил, но и писал свои книги, однако все выходившее в эти годы из-под его пера неизменно было связано с полюбившейся ему страной. «Люди интернациональных бригад» (1938), «Счастье Картахены» (1947), «Два года в Испании» (1961) — это рассказы о той стране, где Савич нашел себя. Последняя книга Савича с 1961 по 1981 выдержала 4 издания.
Умер Савич на полтора месяца раньше своего друга И.Эренбурга.
Соч.:
Мы и они [в соавт с И.Эренбургом]. Берлин, 1930;
Сартр Ж.-П. Только правда: пер. с французского [в соавт. с И.Эренбургом]. М., 1954;
Поэты Испании и Латинской Америки: Избранные переводы. М., 1966;
Воображаемый собеседник. М., 1991
Лит.:
Эренбург И. Люди, годы, жизнь. М., 1990. Т.2. с.122-125;
Каверин В. Место в мире // Савич О. Воображаемый собеседник. М., 1991. С.5-16;
Эйснер А.Камарада Савич // Журналист. 1968. №7.
В.В.Попов
Оглавление | Все источники