Крюков Фёдор Дмитриевич [14.02.1870-04.03.1920]
Крюков Фёдор Дмитриевич
[2(14).2.1870, ст.Глазуновская Усть-Медведицкого округа Обл. Войска Донского —
20.2(4.3).1920, ст.Новокорсунская Кавказского отд. Кубанской обл.]
— прозаик, публицист.
Родился в семье станичного атамана, отставного урядника. Первоначальное
образование получил в окружном Усть-Медведицком училище (в разное время его
выпускниками были Д.Л.Мордовцев, А.С.Серафимович).
С 1880 по 1888 учился в Усть-Медведицкой гимназии, которую окончил с серебряной
медалью и поступил (на казенное содержание) в Петербургский
историко-филологический институт, готовивший учителей средних специальных
учебных заведений. Свою давнюю мечту о служении народу, возникшую под
воздействием идей Л.Н.Толстого, стремился осуществить на писательском поприще.
«...Были писатели, как Г.Успенский и др. И я хочу быть писателем, бойцом на
поприще пера... Я люблю свой народ, рад послужить... У меня сердце сильно
бьется, изнывает при мысли о других, а судьба равнодушно давит»,— записывает
Крюков в дневнике в апр. 1890 (Цит. по.: Берендюков Б. Бытописец тихого Дона //
Кубань. 1991. №8. С.31).
Печататься Крюков начал в студенческую пору, дебютировав в 1890 небольшими
заметками в газ. «Донская речь». Первые свои очерки опубликовал в «Северном
вестнике» и «Историческом вестнике», где встретил поддержку С.Н.Шубинского.
Горевший «стыдом за настоящее... потомков славных казаков», Крюков в раннем
творчестве обращается к истории Дона, пишет очерки о специфике взаимоотношений
казака с законом и властью («Казачьи станичные суды», 1892), о древнем
молодеческом промысле казаков — «добыче зипунов» («Гулебщики. Очерк из быта
стародавнего казачества», 1892), о начале восстания донских казаков против
самодержавной политики Петра I («Шульгинская расправа. Этюд из истории
була-винского возмущения», 1894). Крюков привлекали колоритный казачий быт,
демократические основы самоуправления, сама идея вольной казачьей республики.
«Я так был горд его (родного края.— В.3.) прошлым,— вспоминал Крюков,— которое
представлялось мне в романтическом отношении вольнолюбивым и героическим,
немножко идеализируя серое зипунное рыцарство старины, отгулявшее в истории
шумный и головокружительный праздник, безалаберную удалую вольницу» (Первые
выборы // Русские записки. 1916. №4. С.163).
Ранние очерки Крюков были недоброжелательно встречены критикой (см.:
Мельников-Разведенков. Наше казачество в журнальных публикациях // Донская
речь. 1894. 13, 15 дек.). В дальнейшем Крюков оставит исторические сюжеты и
сосредоточит внимание на повседневной жизни донского казачества.
В 1892 Крюков, окончивший институт по разряду истории и географии, оказался «на
распутье»: «Хотелось чем-нибудь послужить родному краю, пойти в народ, и именно
в свой народ... но с филологическим дипломом не за что было уцепиться,
подступов к этому народу ни с какой стороны не открывалось» (О пастыре добром:
Памяти о. Филиппа Горбаневского // Русские записки. 1916. №6. С.308). Всю жизнь
Крюков будет переживать драму «выломившегося» из своей среды интеллигента, о
которой поведает устами учителя Васюхина: «Я — сын народа, смело могу сказать.
И, тем не менее, я неизменно и постоянно чувствую, что что-то отрезало меня от
моего народа, что на меня он смотрит уже не как на своего...» (Из дневника
учителя Васюхина // РБ. 1903. №7. С.107). Крюков подает прошение министру
народного просвещения об освобождении его от обязательной 6-летней
педагогической службы в связи с намерением «надеть иерейскую рясу» и тем «стать
поближе к народу». Однако донской архиепископ Макарий убедил Крюков изменить
свое решение. (Интерес Крюков к церковной жизни, монастырскому быту, характерам
чутких, близких к народу священников и монахов проявился в произведениях ранних
и зрелых лет: «К источнику исцелений», 1904; «Без огня», «Сеть мирская», оба —
1912, и др.)
Около года Крюков живет на гонорар от сотрудничества с «Петербургской газетой»
(оно продолжалось до 1884), где печатает бытовые зарисовки, сценки в стиле
Н.Лейкина.
В сент. 1893 Крюков назначается на должность воспитателя в пансион Орловской
мужской гимназии (с 1900 получает там место внештатного учителя истории и
географии); Крюков преподавал также в Николаевской женской гимназии,
Орловском-Бахтина кадетском корпусе. После смерти отца (1893), не меняя места
жительства в Орле, Крюков берет на себя заботы о семье (матери, брате, двух
незамужних сестрах, приемном сыне Петре — впоследствии известном литераторе
Русского зарубежья). В эту пору литература для Крюков становится не только
средством преодоления тоски по родине, но и серьезной материальной поддержкой.
Переломным для начинающего писателя стал 1896. Опубликованная на страницах «РБ»
— передового журнала того времени, возглавляемого В.Г.Короленко,— повесть
«Казачка» (первоначальное название «Односумка») с подзаголовком «Из станичного
быта» положила начало постоянному и плодотворному сотрудничеству автора с
органом легального народничества, где Крюков обрел не только трибуну, но и
учителей и единомышленников («...Я держусь группы народников и в экономических
и в эстетических взглядах».— Письмо А.И.Тинякову от 8 авг. 1903 // РНБ. Ф.774).
Поведанная в повести драма жалмерки Натальи Нечаевой, молодой, гордой женщины
(из-за постоянных наветов, оскорблений мужа она изменила ему и повесилась перед
его возвращением со службы), прозвучала как реквием по бессмысленно загубленной
жизни казачьей мадонны. С «Казачкой» в русскую литературу входил художественно
малоисследованный и потому малознакомый российскому читателю мир казачьей
Донщины. Вслед за «Казачкой» в «Историческом вестнике» и «РБ» Крюков печатает
рассказы и очерки «Клад» (1897), «На тихом Дону (Летние впечатления и заметки)»
(1898), «В родных местах» (1903), повесть «Из дневника учителя Васюхина» (1904)
и др. Он заявил о себе как честный бытописатель донской жизни, который не
идеализировал быт и нравы казачества. Стремясь оттенить здоровые начала в
казачьем характере, сформированные за годы многотрудной борьбы за существование
(любовь к родному краю, трудолюбие, отзывчивость, человечность), Крюков в то же
время выставлял напоказ косное и консервативное в нравах, что нередко приводило
его героев к бытовым драмам. Крюков открыл читателю подлинное лицо
казака-воина, казака-земледельца. Для Крюков казак — это «тот загорелый,
заветренный, мазаный человек, над которым неизменно тяготеет суровая власть
земли, нужды и вечная необходимость неустанного труда... Кроме всего этого, на
нем давящим бременем лежит — даже в домашней жизни — обязанность быть каждую
минуту готовым выступить в полном вооружении и на своем собственном коне против
врагов Отечества» (На тихом Дону // РБ. 1898. №9. С.124).
Крюков прожил в Орле 12 лет. В авг. 1905 «за одно литературное прегрешение»
(рассказ «Картинки школьной жизни», воспринятый как сатира на коллектив
Орловской гимназии), приведшее к конфликту с директором и коллегами, Крюков
распоряжением попечителя Московского учебного округа был переведен по службе в
Нижегородское реальное училище.
В марте 1906 статский советник Крюков избирается депутатом в 1-ю
Государственную думу от казачьего населения Дона, а в апр. оставляет
педагогическую деятельность, выйдя в отставку. В этом же году Крюков (вместе с
Н.Ф.Анненским, С.Я.Елпатьевским, В.А.Мякотиным, А.В.Пешехоновым — товарищами по
«РБ») становится одним из учредителей трудовой народно-социалистической партии,
интересы которой он отстаивал в Думе.
13 июня 1906 Крюков выступил с речью о современном положении казачества,
выразив протест против использования казачьих частей для подавления
революционных выступлений.
В июле 1906 в знак протеста против роспуска Думы подписал Выборгское воззвание.
Вернувшись на Дон, занимался пропагандистской деятельностью.
Осенью 1906 предстал перед судом (вместе с Ф.К.Мироновым, будущим командармом
2-й Конной армии, и студентом Скачковым) в ст. Усть-Медведицкой за произнесение
речи политического содержания.
В конце лета 1907 после обыска Крюкова, высланному по воле наказного атамана с
Дона, было запрещено проживание в пределах области сроком на 10 лет. (По
ходатайству казаков Глазуновской станицы запрет был снят.) Крюков возвращается
в Петербург, с трудом устраивается библиотекарем в библиотеку Горного
института.
В 1907 (при содействии Л.И.Иванчина-Писарева) выходит первый сборник
произведений Крюкова — «Казацкие мотивы», куда вошли очерки, рассказы и повести
1892-1906. Критика отмечала, в частности, что «автор не выдумывает, не творит
от себя, а просто излагает, что слышал, что подлинно прочувствовал»
(Образование. 1907. №6. С.102); выделяла «в художественном отношении простые и
непритязательные бытовые очерки вроде "Казачки", "В родных местах", "Из
дневника учителя Васюхина"» (Новый журнал литературы, искусства и науки. 1907.
№3. С.164).
В 1909 Крюков предъявляется обвинение в организации народно-социалистической
партии. За отсутствием состава преступления дело завершилось месячным
содержанием в одиночной камере петербургских «Крестов» (за подписание
Выборгского воззвания). Тюремные впечатления нашли отражение в очерках «У окна»
(1909), «Полчаса», «В камере 380» (оба — 1910). В тюрьме Крюков написал повесть
«Зыбь». Она была послана М.Горькому на Капри. Одобренная, увидела свет в 27-м
номере сборника «Знание». «Коли не ошибаюсь, да коли Вы отнесетесь к самому
себе построже,— писал Горький Крюкову,— тогда мы с Вами поздравим русскую
литературу с еще одним новым талантливым работником» (Русская литература. 1982.
№2. С.85).
В 1909 Крюков становится пайщиком товарищества по изданию журнал «РБ», в 1912 —
штатным сотрудником, соредактором В.Г.Короленко и А.Г.Горнфельда по отделу
беллетристики. С этого времени Крюков — профессиональный литератор. Период с
1904 по 1912 — пора расцвета таланта писателя, создавшего лучшие свои
произведения, в которых нашли отражение жизненные противоречия дореволюционного
Дона: тяжесть царской службы, бременем лежащая на казаке всю жизнь
(«Станичники», 1906; «О казаках», 1907); горькая судьба жалмерок (казачьих жен)
и матерей («Мать», 1910; «Галуны», 1911; «Офицерша», 1912); революционные
волнения среди казаков в годы русской смуты («Станичники», «Шаг на месте»,
1907; «Зыбь», «Шквал», оба - 1909); падение нравов («На речке лазоревой»,
1911); земельные отношения («Галуны», «Земля»). Крюков подводит читателя к
мысли о том, что значительная часть донского казачества обезземеливается,
нищает, чему причиной особая воинская повинность, обременительная во всех
отношениях, отчуждающая казака-земледельца за время службы от земли и семьи.
Крюков развенчивает пресловутый миф о сословном монолите донского казачества.
В произведениях 1905-12 происходит усиление социальных мотивов, углубление
психологизма, усложняется мотивация поступков героев, ярче очерчиваются казачьи
типы (тип «выломившегося» из своей среды героя). Крюков не ограничивал себя
рамками казацкой тематики и создал ряд произведений на материале коренной
России: «К источнику исцелений», «Сеть мирская», «Без огня» (все — 1912) и др.
В 1914 книгоиздательство писателей в Москве выпустило вторую книгу Крюков —
«Рассказы» (Т.I). В нее автор включил произведения 1908-11. Задуманное таким
образом СС Крюкова не состоялось из-за трудностей военного времени. Критика
отмечала «простоту стиля», «изобразительный дар», «меткий живописный язык»,
склонность «к добродушному юмору» (Северные записки. 1914. №8, 9. С.249);
подчеркивалось наличие «подкупающей трогательности, меткого юмора, острой
наблюдательности, искреннего умения заинтересовать читателя» (Доброво Н.Е.
Казацкая жизнь в рассказах Крюкова // Известия книжных магазинов товарищества
М.О.Вольф. 1914. №4. С.107). В ряде произведений мемуарного характера этой поры
обостряется мотив свидания с родиной, писатель начинает глубже осознавать
ложность своих поисков счастья «среди зыбей жизни».
В конце 1912 — начале 1913 Крюков переживает творческий кризис. В письмах ко
многим его корреспондентам звучит мотив усталости и угнетенности: «Надо бы
писать — голова пуста, как карман беллетриста» (Письмо А.Серафимовичу от 4 мая
1913 // Волга. 1988. №2. С.160). «Литературных планов никаких. Перестал и
голову ломать о том, чтобы написать какую-нибудь крупную вещь» (Письмо
А.Серафимовичу от 14 авг. 1913 // Волга. 1988. №2. С.162).
В годы Первой мировой войны (зимой 1914/15) Крюков в составе 3-го санитарного
отряда Красного Креста (как корреспондент) находился на Турецком фронте.
В конце 1915 — начале 1916 с тем же отрядом Крюков побывал на Галицийском
фронте. Он отходит от беллетристики, переключившись полностью на журналистику.
Последнее его большое произведение — повесть «Группа Б» (о буднях прифронтового
госпиталя), опубликованная в «Русских записках» в 1916. Впечатления от поездок
к театру военных действий преломились в цикле очерков «Около войны», «Силуэты»
и др., публиковавшихся также в «Русских записках» и «Русских ведомостях» в
течение 1915-1916. В годы Первой мировой войны Крюков занимал оборонческую
позицию, ратуя за необходимость продолжения войны до победного конца.
Февральская революция захватила его в Петрограде. Он воспринял ее скорее с
тревогой, чем с радостью. Удрученный вскоре пучиной хаоса, «безответственности,
самостийной диктатурой анонимов», Крюков переживает мировоззренческий перелом.
На конференции народно-социалистической партии он единственный выскажется за
конституционную монархию.
В марте 1917 Крюков избирается в Совет Союза казачьих войск. В апр. он уедет на
Дон, примет участие в политической жизни края. В конце февр. он участвует в
подготовке восстания против большевиков на Северном Дону. В авг. этого года
Крюков избирают Секретарем Большого войскового круга (Донского парламента).
С апр. 1919 Крюков — редактор газеты «Донские ведомости». Одновременно он будет
исполнять обязанности директора Усть-Медведицкой гимназии.
В конце окт. 1919 Крюков приезжает в Новочеркасск, слагает с себя обязанности
Секретаря круга, вступает в Усть-Медведицкую сводную бригаду. Отступая с
Донской армией на Кубань, Крюков заболел тифом, умер в дороге, на пути к
екатеринодарскому госпиталю.
При жизни писатель получил признание современников. Его ценили В.Г.Короленко,
А.С.Серафимович, М.Горький. По отзыву Короленко, «Крюков писатель... со своею
собственной нотой и первый дал нам настоящий колорит Дона» (Избранные письма.
М., 1936. Т.3. С.228). Крюков называли Глебом Успенским Дона, Гомером
казачества. Крюков принадлежал «к тем второстепенным, но подлинным создателям
художественного слова, которым по праву гордится русская литература» (Горнфельд
А. Памяти Ф.Д.Крюкова // Вестник литературы. 1920. №6. С.15). Крюков оставил
большое творческое наследие (более 300 произведений разных жанров — повести,
рассказы, очерки, заметки, рецензии), которое до сих пор не собрано.
Соч.:
Офицерша: повести и рассказы / сост., предисл. и прим. И.П.Данилова. Краснодар,
1990;
Рассказы. Публицистика / сост., вступ. статья и прим. Ф.Г.Бирюкова. М., 1990;
Казацкие мотивы: Повесть, рассказы, очерки, воспоминания, стихотворения /
вступ. статья, сост., подгот. текста и прим. Г.М.Миронова. М., 1993;
Булавинский бунт (1707-1708): Этюд из истории отношения Петра Великого к
донским казакам. М.; СПб., 2004.
Лит.:
Родимый край: Сб., посвященный 25-летию литературной деятельности Крюкова.
Усть-Медведицкая, 1918;
Боцяновский В. Из воспоминаний о Ф.Д.Крюкове // Вестник литературы. 1920. №9;
Проскурин В. К характеристике творчества и личности Ф.Д.Крюкова // Русская
литература. 1966. №4;
Проскурин В. Кочующие ошибки: К биографии Ф.Д.Крюкова // Советская
библиография. 1985. №2;
Мезенцев М. Судьба архива Ф.Д.Крюкова // Коммунистический путь. Серафимович,
1988. 9,13, 16, 23 сент.;
Хьетсо Г. и др. Кто написал «Тихий Дон»? М., 1989;
Астапенко М. Его называли автором «Тихого Дона». Ростов н/Д., 1991;
Васильев В. Возвращение Федора Крюкова // Шолохов на изломе времени. М., 1995.
С.111-136;
Сатарова Л.Г. Донское казачество в прозе рубежа XIX-XX веков. М., 1992;
Запевалов В.Н. Ф.Д.Крюков — рецензент «РБ» // Русский литературный портрет и
рецензия: Концепции и поэтика. СПб., 2000. С.78-89;
Федору Крюкову, певцу Тихого Дона. М., 2002;.
В.Н.Запевалов
Оглавление | Все источники