Асеев Николай Николаевич [10.07.1889-16.07.1963]
Асеев Николай Николаевич
[28.6(10.7).1889, г.Льгов Курской губ. — 16.7.1963, Москва]
— поэт.
Мать умерла, когда мальчику было 6 лет, отец служил страховым агентом и дома
бывал редко. Необычайно действенным воспитанием души стало обаяние родного
края; города детства — Курск, Воронеж, Орел — побудили изучать родную историю,
понимать родную страну и ее литературу, привели к Пушкину и Гоголю, к «Слову о
полку Игореве», которым Асеев был увлечен всю жизнь. Из детства и его
псевдонимы «Малка-иволга» и «Бюль-Бюль» — очень любил птиц. «Даже итальянские
впечатления — чудесные остатки римских кварталов старого города, даже соборы и
дворцы Флоренции и Венеции не заслонили в памяти вида родного домика с
деревянным крылечком...» — читаем в автобиографическом очерке Асеева «Моя
жизнь» (Советские писатели. Автобиографии: в 2 т. М., 1959. Т.1. С.89).
В 1909 окончил Курское реальное училище, затем по родительскому настоянию
поступил в Коммерческий институт в Москве, но в столице увлекся не коммерцией,
а поэзией, перешел вольнослушателем на филологический факультет университета,
где увидел В.Брюсова, А.Белого, Ф.Сологуба, затем были знакомство и дружба с
Б.Пастернаком.
В 1911 выступил со стихами в журнале «Весна», затем печатался в журнале
«Проталинка», в альманахах и сборниках, работал в редакции журнала «Русский
архив».
С 1911 Асеев стал одним из руководителей издательства «Лирика», из которого
вскоре выделилась литературная группа «Центрифуга» (Асеев, Б.Пастернак и др.).
Первые книги стихов издал в 1914 — «Ночная флейта» и «Зор».
В 1915 Асеев принимает участие в организации издательства «Лирень», в
соавторстве с Г.Петниковым публикует сборник «Леторей». В это же время
знакомится с В.Маяковским и В.Хлебниковым.
В 1915 призван на военную службу. В запасном полку затеял постановку сказки
Л.Толстого о трех братьях, за это был посажен под арест.
В 1917 проходил обучение в иркутской школе прапорщиков, затем оказался во
Владивостоке, тогда же был избран в Совет солдатских депутатов.
В 1921 во Владивостоке издал книгу стихов «Бомба», она по свидетельству
современника, была неожиданна, как молния, как взрыв. В.Маяковский, получив
позднее «Бомбу» от автора, прислал в ответ свою книгу с надписью: «Бомбой
взорван с удовольствием. Жму руку — за!»
Весной 1921 Асеев неожиданно получил письмо без подписи — сообщение о
подготовке белогвардейского переворота и совет поскорее уезжать из
Владивостока, который Асеев и выполнил. Белогвардейцы разгромили типографию,
тираж «Бомбы» был сожжен.
В 1922 Асеев возвращается в Москву, входит в литературную группу ЛЕФ, которую
возглавил Маяковский, сотрудничает в журнале «ЛЕФ» и «Новый ЛЕФ», дружит с
Маяковским, издает в соавторстве с ним 6 книжек агитационных стихов. Выступает
не только со стихами, но и со статьями и рецензиями о новинках поэзии в журнале
«Новый мир».
В начале 1920-х свежестью и новизной поэтического текста ворвалась в
многомиллионную аудиторию песня на слова Асеева «Марш Буденного». В 1920-е в
Москве и Петрограде-Ленинграде Асеев издает 9 книг стихов — «Стальной соловей»,
«Совет ветров», «Избрань», «Изморозь», «Время лучших», «Молодые стихи» и др.,
очерки «Разгримированная красавица» (1928), книгу «Проза поэта» (1930).
Тяготея к поиску и эксперименту, Асеев еще до революции испытал на себе
различные лит. влияния — стилизация древнерусских мотивов, заимствования из
Гофмана, Гумилева, Блока, хлебниковские словесные опыты. Отвлеченные сюжеты и
образы характерны и для сборника «Бомба»; «Стальной соловей», в котором автор
декларировал поворот к новой действительности, этого поворота не ознаменовал.
Поиск пути к современности осложнился тем, что переход к нэпу был воспринят
некоторыми современниками как отход от революции, идеалов преображения мира. В
русле этих настроений обычно и воспринимают поэму Асеева «Лирическое
отступление» (1924). Поэма действительно тревожна, взволнованна, драматична, но
автор далек даже от намека на капитуляцию. Разъясняя смысл этой поэмы Асеева,
Маяковский в янв. 1925 подчеркивал, что в ней речь идет прежде всего о быте;
автор сетует на то, что мн. его современники погрязли в старом мещанском быте,
именно к мещанскому уклону, вкоренившемуся в жизнь, относится в поэме и
драматический образ «рыжего времени».
Поэма «Лирическое отступление» и стихотворение «Синие гусары» (1925) получили
признание у современников, вошли в классику поэзии XX в. Стихотворная сюита
«Синие гусары», посвященная памяти декабристов, балладно-упругим стихом
последовательно раскрывает подготовку восстания и его трагический финал.
Тяготение к сюжету нашло еще более полную реализацию в поэме «Семён Проскоков»
(1928). Эта поэма посвящена событиям Гражданской войны в Сибири, автор
показывает, как организовывалось и крепло партизанское движение.
Лирико-публицистическое повествование построено на действительном историческом
материале, в его центре образ горнорабочего, который связал свою судьбу с
революцией, стал одним из борцов за советскую власть.
В 1929 была опубликована книга о поэзии «Дневник поэта». Героическая тема
врывалась и в лирические сюжеты, на задний план отходили формальные
эстетические искания, сквозь примусный чад коммунальных кухонь пробивался
романтический проблеск будущего прекрасного мира, креп романтический пафос
преобразования жизни. Поэт выводил лирику на широкий простор общественной
жизни, ее путь лежал к более углубленному и проникновенному постижению
окружающего мира.
Во второй половине 1920-х Асеев интенсивно ищет своего героя на лесах
новостроек, он призывает: «Сейчас следует учиться поэзии у станка и комбайна»
(На литературном посту. 1930. №4. С.31). Вслед за поэмой «Свердловская буря» в
середине 1920-х Асеев пишет стихи и циклы стихов «Электриада», «Курские края»,
«Песня о нефти», в которых развиваются идеи причастности к народной жизни,
трудового коллективизма, вдохновением поэта окончательно завладело героическое
мужество будничного созидательного труда. К этому времени относится посещение
Асеевым крупнейших строек страны в Магнитогорске, Кузбассе, на Днепре; поэт
обращается к «агитпоэме», разрабатывая тему труда,— «Днипробуд» (1931).
Знаменательно обращение поэта к заводу: «Вся надежда моя на твою на могучую
силу, на горны твои и на трубы» (Стихотворения и поэмы. М., 1967. С. 305).
Плодотворный синтез социального содержания и лирических интонаций полновесно
проявился в поэме А. «Маяковский начинается», которая публиковалась в 1937—39,
в 1940 вышла отдельным изданием. Еще в начале 1920-х Асеев задумывался над
необходимостью «знать историю своей страны, не только почувствовать ее будущее,
но и вглядываться в глубь веков...» (Радуга. 1970. №1. С.148). Поэма
«Маяковский начинается» и явилась широким историческим полотном, судьбу
Маяковского автор передает в теснейшей связи с судьбой всей страны. В центре
поэмы — появление Маяковского и его гибель. Появление Маяковского в жизни
страны и планеты рисуется романтично-восторженно: «Он шел по бульвару, худой и
плечистый, возникший откуда-то сразу, извне, высокий, как знамя, взметенное в
чистой июньской несношенной голубизне».
О Маяковском говорили, что это «круглосуточный писатель», и автор поэмы
передает подвижнический характер деятельности своего героя, его поистине
круглосуточную преданность творческому процессу. Отрывки из этой поэмы ходили
по всей стране еще до ее полной публикации, широкую аудиторию привлекала и
страстность полемики Асеева с противниками Маяковского, стремление отстоять его
жизненные и творческие принципы. Подытоживая полемику вокруг Маяковского, Асеев
подчеркивал значение этого поэта для будущей судьбы литературы и шире — судьбы
страны. Для поэмы характерны также романтическая приподнятость повествования,
гражданский пафос, широта исторического кругозора, реалистичность образности. В
печати была отмечена значительность новой работы Асеева «Я считаю эту книгу
одним из самых значительных явлений наших дней»,— писал А.Фадеев (Литературная
газета. 1940. 24 нояб.).
В 1930-е Асеев продолжает жанровые поиски, разрабатывает, в частности,
международный политический фельетон («Надежда человечества», «Берлинский май»).
Значительным событием литературно-общественной жизни стал перевод на русский
язык поэзии Т.Шевченко. Наряду с Н.Тихоновым, А.Твардовским, Н.Ушаковым,
Б.Пастернаком, М.Исаковским Асеев знакомит с жизнью братских республик, пишет
посвященные Кавказу «Высокогорные стихи».
Во время Великой Отечественной войны стихи и поэмы Асеева публикуются в
центральных и фронтовых газет.
В 1943 Асеев вернулся к своему стих. «Курск», написал новые заключительные
строки — о Курской битве.
В 1943 в серии «Великие люди русского народа» была издана книга Асеева
«Владимир Владимирович Маяковский». В книгах стихов «Первый взвод» (1941),
«Пламя победы» (1946), поэме «Урал» (1944) развивается тема патриотизма.
В 1950 написаны дополнительные главы поэмы «Маяковский начинается». Из
послевоенных лет наиболее плодотворен 1961 — изданы книга о литературе «Зачем и
кому нужна поэзия», в которой речь шла о многих и многих поэтах (Маяковский и
Есенин, Хлебников и Саянов, Твардовский и Тычина, Светлов и Тувим), и книга
стихов «Лад», получившая всеобщую высокую оценку. «Лад» — это напряженные
раздумья о современности, о проблемах бытия; при этом стихи философского склада
сочетаются с публицистикой и пейзажной лирикой.
Об Асееве современники говорили: «Неуемный темперамент жил в нем, сухое горенье
без чада и копоти все время обжигало его душу» (Наровчатов С. Мы входим в
жизнь. М., 1980. С.31). Он и поэтические творения свои читал по-особенному:
«Закинув голову, он словно всматривался в вышину,— он весь летел вверх, читая
стихи. Глаза его светлые становились еще светлее...» (Воспоминания о Николае
Асееве. С.50). Талант его был разносторонним, он писал также статьи, очерки,
киносценарии, раздумья о литературе, тексты к музыкальным произведениям
(либретто оперы М.Коваля «Емельян Пугачев», 1955, в соавторстве с В.
Каменским).
В статье Асеева «Что же такое структурная почва в поэзии» мысль о
преемственности поколений ставилась в прямую зависимость от сохранения
«структурной почвы», которую возделывали предшественники. Отсюда постоянный
интерес к истории, который проявлялся то в «Синих гусарах», то в «Стихах о
Гоголе», занявших видное место в книге «Раздумья» (1955). Отсюда и постоянный
интерес к литературам других народов. Асеев перевел драматические произведения
Я.Райниса, Б.Ясенского, стихи многих поэтов.
Характерен постоянный интерес к самым разным явлениям литературной жизни.
Современник вспоминает: «Помню, с каким восхищением заговорил он однажды о
романах австралийской писательницы Катарины Сусанны Причард. В другой раз — о
книге Уильяма Берчетта, открывшей для него удивительный мир обычаев древних
народов Лаоса и Камбоджи» (Мильков В.— С.195). И все это был не пассивный
интерес созерцателя, но активный интерес участника: появляется роман
М.Алексеева «Вишневый омут» — и Асеев пишет рецензию на него; читает по
телевидению главы из своей новой поэмы Е.Исаев — и Асеев откликается статьей о
поэме «Суд памяти». В свою последнюю весну, уже тяжело больной, Асеев
предпринял активные усилия по защите памятников культуры, организации сбора
подписей под петицией в ЦК КПСС (Воспоминания о Николае Асееве. С.297).
«Совсем неожиданным в свиданиях с Николаем Николаевичем было для меня то,—
вспоминает Д.С.Лихачев,— что он преимущественно говорил не о своей поэзии, не о
своих стихах,— он говорил о стихах молодежи, любил их читать...» (Воспоминания
о Николае Асееве. С.242). Асеев охотно читал лекции в Литературном институте,
помог войти в литературу многим молодым поэтам, среди них Н.Анциферов,
И.Бауков, А.Вознесенский, Ю.Мориц, В.Соснора, Ю.Панкратов, И.Харабаров.
Творчество Асеев широко освещалось в печати, так, к его 70-летию было
опубликовано около 20 статей Л.Озерова, С.Васильева, И.Гринберга, Б.Слуцкого,
Л.Ошанина, В.Котоваи др. Супруга поэта К.М.Асеева вспоминает: «В последний день
его жизни, когда я пришла в больницу "Высокие горы", Николай Николаевич сел на
постели и начал читать стихи. Со стихами уходил он из жизни...» (Воспоминания о
Николае Асееве. С.34). К его 80-летию была издана книга Л.Карпова «Николай
Асеев», к его 90-летию появились статьи о нем М.Алексеева, А.Дробчика и др. На
доме,где он жил, открыта мемориальная доска, улица названа его именем.
Соч.:
СС: в 5 т. М., 1963-64;
Стихотворения и поэмы: в 2 т. М., 1959;
Стихотворения и поэмы. Л., 1967. (Б-ка поэта. Б. серия);
Стихотворения и поэмы. П., 1981 (Б-ка поэта. М. серия);
Зачем и кому нужна поэзия. М., 1961;
Жизнь слова. М., 1967;
О поэтах и поэзии. Статьи и воспоминания. М., 1985;
Стихотворения и поэмы. Ставрополь, 1987;
Родословная поэзии: статьи, воспоминания, письма. М., 1990;
Стихотворения. Поэмы. Воспоминания. Статьи. М., 1990;
«Если ночь все тревоги вызвездит...» [и др. стихи] // Гимн любви. Т.1. М.,
1991. С.248-251;
Московские записки // Вячеслав Иванов:Материалы и исследования. М., 1996.
С.151-167;
Через гром [и др. стихи] // Русский футуризм: Теория.Практика. Критика.
Воспоминания. М., 1999. С.210-215;
В.В.Хлебников // Мир Велимира Хлебникова. М., 2000. С.103-109;
Старинное [и др. стихи] // Поэзия русского футуризма. М., 2001. С.463-475.
Лит.:
Молдавский Дм. Николай Асеев. М.; Л., 1965;
Серпов А. Николай Асеев: Очерк творчества. М., 1969;
Мильков В. Николай Асеев: Литературный портрет. М., 1973;
Бондаренко В. «Этот может, хватка у него моя...» // литература в школе. 1973.
№3;
Воспоминания о Николае Асееве. М., 1980;
Смола О. Лирика Асеева. М., 1980;
Ивнев Р. Две встречи с Николаем Асеевым // Москва. 1981. №2;
Шайтанов И. В содружестве светил: Поэзия Н.Асеева. М., 1985;
Крюкова А. Николай Асеев и Сергей Есенин // В мире Есенина. М., 1986.
С.523-538;
Мешков Ю. Николай Асеев. Свердловск, 1987;
Озеров Л. Время говорило его стихами: К 100-летию со дня рождения Николая
Асеева // Литературная газета. 1989. 12 июля;
Смола О. «Не верю ни тленью, ни старости...» // Асеев Н. Стихотворения. Поэмы.
Воспоминания. Статьи. М., 1990. С. 5-20;
Алимдарова Э.В. Хлебников и Н.Асеев // Поэтический мир Велимира Хлебникова.
Астрахань. 1992. Вып.2. С.136-145.
В.А.Шошин
Оглавление | Все источники