Улицкая Людмила Евгеньевна [21.02.1943]
Улицкая Людмила Евгеньевна
[21.2.1943, г.Давлеканово Башкирской АССР]
— прозаик.
Родилась в семье биохимика и сельхозинженера.
Детство провела в Москве; проживая в коммунальной квартире среди соседей-интеллигентов, получила глубокие познания об этой социальной прослойке. Именно здесь исследователи видят истоки особого взгляда Улицкой на человеческую личность: писательница не декларирует ценность человеческой индивидуальности, однако, и не является поборницей коллективизма, считая необходимым «установить общие законы, вывести единый ритм хаотически пульсирующих движений этого разношерстного человеческого муравейника» (Е.Рыбакова // Столичные новости. 2002. №25(221). 9-25 июня). Круг чтения Улицкой в детстве был своеобразен. Сервантеса она прочла, едва научившись читать. Первый автор, который произвел на нее неизгладимое впечатление, был О'Генри. Следующее открытие — серенькая книжечка 1934-го года, изданная в издательстве ОГИЗ. Называлась «Сестра моя жизнь». Как описывает Улицкая в одном из интервью, «у меня осталось ощущение, что Пастернак — лично мною открытый поэт. Следом пошла книжка "Детство Люверс", которая была очень трудна для 13-летней девочки, но тем не менее осталась... Еще одна книжка с задов той же библиотеки — "Декамерон", припрятанный, как и Пастернак, от детей» (Интервью с Улицкой http://www.litwomen.ru/autogr.html).
В 1967 после окончания МГУ по специальности «генетика» Улицкая поступила в Институт общей генетики, по распределению попала в лабораторию Инге-Вечтомова: эта кафедра генетики считалась тогда главной и лучшей в стране. Но через 2 года лаборатория была ликвидирована. «С естествознанием у меня был "брак по любви", а не по расчету,— вспоминает писательница.— Но... не сложилось. От брака реального родились дети, с которыми я просидела дома почти девять лет. Так что с наукой роман закончился. Она отвернулась от меня, я — от нее. Когда после большого перерыва пришла пора вновь выходить на работу, я стала подумывать о том, чтобы, как мама, пойти в биохимическую лабораторию, делать анализы. Но жизнь повела в другую сторону» (Интервью с Улицкой http://www.litwomen.ru/autogr.html).
После ухода из научной лаборатории и развода с первым мужем Улицкая пришла в театр, куда пригласил ее новый супруг Юрий Шерлинг. Занималась драматургией, киносценариями. В настоящее время пишет прозу. Произведения Улицкой переведены более чем на 15 языков. В своих эстетических пристрастиях всегда отличалась идеологической неангажированностью и отсутствием навязчивой моралистики. Среди ее литературных ориентиров называют Набокова, Цветаеву, Платонова, Бунина. Литературная деятельность началась с печатания рассказов в «толстых» журналах. Заметной была публикация рассказа «Бронька» в журнале «Огонек» за 1989. Признание пришло после публикации повести «Сонечка» в «Новом мире» (1992. №7), за которую в 1993 была номинирована на премию Букера. «Мысль семейная», прозвучавшая в период бурных политических страстей и публицистического накала в литературе, стала откровением. Мир Сонечки заполнен мужем-художником, дочерью Таней, их заботами, но помимо этого — еще и удивительным проникновенным книжным знанием. «Она возвращала читателя к исконно русскому пониманию духовности, глубина и содержание которой определялись прежде всего Словом, Литературой и Искусством» (Мущенко Е.Г.— С.794). Образ этой героини сочетает в себе черты ее знаковых для русской литературы тезок. Сонечка не просто находит в себе силы принять в круг семьи молодую избранницу своего мужа, но и благодарит судьбу за то, что любимый ею человек может скрасить свои дни рядом с таким юным красивым созданием, как Яся. После смерти супруга Сонечка почитает Ясю как дочь, а для той становится самым дорогим человеком. В данном произведении Улицкая делает шаг в сторону традиции Н.Г.Чернышевского с его теорией новых людей и новых форм семейных взаимоотношений. Высшая степень самоотдачи героини роднит героиню Улицкой и с Сонечкой Мармеладовой. Характерно, что это имя стало часто использоваться в русской литературе конца XX в. для наименования героинь с жертвенным началом (например, «Соня» Т.Толстой.). Такое почти навязчивое напоминание первоисточника прозвучало как лозунг, призыв к своему современнику обратить внимание на исчезающее качество русского человека. Семейные перипетии — всегда в центре сюжетов Улицкой «Фирменный жанр автора — не отдельный рассказ, а цикл рассказов, обеспечивающий миру Улицкой достаточную полноту и тесноту; шумный коммунальный улей этой прозы, с многократно одолженными друг у друга сюжетами, салатницами и рецептами, идеально укладывается в равномерно нарезанное тонкими перегородками зачинов и концовок прессованное пространство цикла» (Е.Рыбакова).
Сборник «Бедные родственники» (1994) — первая книга Улицкой, изданная в России. В фабульной канве каждой новеллы этой книги — жизнь «маленького человека» (рассказы «Бедная счастливая Колыванова», «Бронька», «Второго марта того года», «Счастливые»). В своей униженности, заброшенности (в прозе Улицкой существует особая категория сиротства — изгой-приемыш), об-деленности как высшую ценность герой несет просветленный и трепетный настрой души, позволяющий в бедности и болезни ощущать себя причастным к тому вечностному плану существования, который не зависит от положения в обществе и материального достатка. Исследователи склонны определять тип героя Улицкой как «единое вечно колышущееся народное тело, разбухающее, как тесто, и стремящееся заполнить собой все щели, все трещинки текстового пространства», отмечая при этом «эпический размах прозы Улицкой, не знающей, подобно гомеровским поэмам, персонажей главных и второстепенных, деталей существенных и декоративных...» (Е.Рыбакова). Писательнице интересен случай в жизни человека, игра природы. Этому подчинен и выбор героев Улицкой. Ее любимые персонажи — врачи, акробаты, художники, имеют в «некотором смысле почти тождественные» профессии, те, которые сталкивает их с причудливым выбором природы, риском, случайностью, «кто собственными или чужими телами творит непостижимую графику мира...». (Е.Рыбакова).
В 1996 Улицкая публикует семейную сагу «Медея и ее дети». Через историю одной семьи показан весь XX век с его глобальными катаклизмами. Главный тезис романа — семья как высшая человеческая ценность. Сразу после «Медеи» была написана американская история — «Веселые похороны». «Медея и ее дети», как и «Сонечка», были в шорт-листе Букера. Но только в 2001 Улицкая получает эту награду за роман «Казус Кукоцкого» — еще одну семейную сагу, действие которой, начавшись в советской России в 1920-е, заканчивается на рубеже нового тысячелетия. Роман «Казус Кукоцкого» (2001) продолжает традицию семейного эпоса, разрабатываемую в предыдущих произведениях. Сюжетное время романа, как и в большинстве других произведений Улицкой, отнесены к началу 1950-х, времени, на которое пришлось детство автора. Приметы заката эпохи сталинизма проступают и в мелких бытовых подробностях, и в описаниях общественной деятельности главного героя. Новым для Улицкой является заглавный герой романа. Для Улицкой характерен определенный перекос образной системы в «женскую» сторону. Мужчины на страницах ее произведений либо не присутствуют вовсе («Ветряная оспа», «Дар нерукотворный») либо, как в рассказе «Бронька», любимый мужчина главной героини появляется только в воспоминаниях двух женщин. Другие мужчины несколько «однобоки»: Казиев («Лялин дом») и Бубнов («Медея и ее дети») представляют из себя «великолепных зверей» без каких-либо признаков души и сердца; Алик («Веселые похороны») — воплощение другой крайности, жизни души, почти уже бестелесной. Алик является центром мира повести, вокруг него живут женщины, и только они еще поддерживают жизнь в угасающем художнике.
Павел Алексеевич Кукоцкий — персонаж полноценный во всех смыслах, деятельный и яркий, ось, вокруг которой вращаются многие миры. Без преувеличения, Кукоцкий — первый в произведениях Улицкая мужской образ. Роман отличает использование различных планов повествования — события излагает как автор-повествователь, так и дневник Елены Кукоцкой, одной из героинь. Кроме того, имеется линия-видение, сон либо галлюцинация Елены. То, что рассказчицей здесь выступает не сама Елена, а объективный повествователь, приближает эту линию к фантастической. Внутри каждого из обозначенных планов широко используется несобственно прямая речь, помогающая проникнуть в сознание персонажей. В романе прослеживается судьба семьи Кукоцких на протяжении нескольких поколений, прекратившей свое существование со смертью последнего ее представителя — доктора Кукоцкого. Судьба всех Кукоцких трагична. Уход семьи сопровождают изощренные по своей необычности несчастья — Елена постепенно теряет рассудок, утрачивая день ото дня память; ее беременная дочь Таня, столь любимая приемным отцом — доктором Кукоцким, умирает от случайного заражения лептоспирозом через питьевую воду; даже старой домработнице достается редкое женское увечье как невольный укор своему хозяину — известнейшему гинекологу. Старшая дочь Тани, внучка Елены, ни профессионально, ни территориально не является наследницей дела Кукоцких, потомственных врачей. И как горестная последняя усмешка автора звучат слова из уст воспитанницы Кукоцких — хитрой и глупой Томы, ставшей хозяйкой в родовой квартире,— что она является наследницей «дела Сан Саныча».
Очередной сборник Улицкая уже самим заглавием обозначает эмоционально-нравственную доминанту ее художественного мира — «Бедные, злые, любимые» (2002). Как и все творчество Улицкой, книгу отличает редкая в настоящее время жалость автора к своим героям, «неотстраненность» его от происходящего, полное отсутствие высокомерной созерцательной иронии, неповторимый синтез горечи и любви. Вся проза Улицкой представляет единую картину мира. Здесь размыты границы между окраиной и центром, между психическим отклонением и нормой, молодостью и старостью, уродством и красотой. Жизнь большого государства интересна лишь в той мере, в какой она влияет на частную жизнь отдельного человека. Время в этом мире упразднено, несмотря на то, что хронологические рамки всегда обозначены, но оно как бы съедается текучестью человеческой жизни, переливающейся из одного героя в другого.
Недавно вышедший роман «Искренне Ваш, Шурик» (2004) вновь предлагает читателю семейную сагу, в центре которой — молодой мужчина, воспитанный женщинами. Писательница все дальше идет по пути утверждения феминоцентристской картины мира, создавая образ безвольного Шурика, всем обязанного женщинам своей семьи и всецело от них зависящего.
Соч.:
Бронька // Огонек. 1989. №52. С.2-23;
За капустой // Крестьянка. №2. С.32-33;
Счастливый случай. Бумажная победа // Крестьянка. 1990. №3;
Народ избранный // Континет 65. 1990;
Сонечка // Новый мир. 1992. №7;
Дочь Бухары // Огонек. 1992. №2;
Второго марта того года // Русская мысль. 1991. 28 июля - 9 авг.;
Путешествие в седьмую сторону света // Новый мир. 2000. №8-9;
Медея и ее дети. М., 2002;
Казус Кукоцкого. М., 2002;
Бедные, злые, любимые. М., 2002;
Искренне Ваш, Шурик. М., 2004.
Лит.:
Мущенко Е.Г. Улицкая Л. // Русская литература XX века. Воронеж, 1999;
Рыбакова Е. Путешествие в сторону света. Коммунальный мир Людмилы Улицкой // Столичные новости. 9-25 июня. 2002. №25 (221);
Джакванта А. В сенях смерти: Лимб у Людмилы Улицкой // XX век и русская литература. М., 2002;
Чалмаев В.А. Русская проза 1980-2000. На перекрестке мнений и споров // Литература в школе. 2002. №4. С.18-23;
Шигарева Ю. Принцип Улицкой: без трупов и уныния // Аргументы и Факты. 2003. №10.
Е.И.Колесникова
Оглавление | Все источники